Скотт Линч - Республика воров

– А вот этого никто даже представить себе не может, – ответила Терпение. – Так или иначе, великолепные города Древних опустели, а их создатели исчезли. Почему – неизвестно. Если нечто вынудило их сбежать, то логично предположить, что это нечто может вернуться.

– Ох! – Локк закрыл лицо руками. – Знаете, Терпение, с вами не соскучишься.

– Я предупреждала, что мой ответ вам не по нраву придется.

– Весь мир и все люди в нем – во власти Тринадцати богов, – задумчиво промолвил Локк. – Боги правят нашим миром, хранят его и оберегают его природу. Может, это они Древних изгнали?

– Странно, что они нам об этом не обмолвились, – возразила Терпение.

– Архидонна, я вам вот что скажу, – начал Локк. – Как я на своей шкуре убедился, боги уведомляют нас лишь о том, что нам знать необходимо. А если расспрашивать их из чистого любопытства, то беседа выходит односторонней.

– Какая досада, – вздохнула Терпение. – Да, вполне возможно, что об участи Древних боги предпочитают отмалчиваться, потому что не могли… или не пожелали ее изменить. Мы, картенские маги, сотни лет об этом размышляли, но так ни до чего и не додумались, кроме того, что нам самим следует позаботиться о собственной безопасности.

– Каким образом? – спросил Локк.

– Применение магии, особенно длительное, отлаженное, объединенными усилиями мощных магов, накладывает на мир неизгладимый отпечаток. Те, кто обладает повышенной чувствительностью к магии, способны ощутить такую магическую работу и обнаружить ее источник, точно так же, как, глядя на реку, можно сказать, в каком направлении она течет, а опустив руку в воду, определить быстроту и мощь потока. Любой магический ритуал сродни костру, вспыхнувшему в ночи. Неизвестно, прячутся ли во мраке чудовища, но привлекать их внимание крайне нежелательно, – пояснила Терпение. – Поэтому мы пользуемся магией с великой осторожностью, в нескольких надежно защищенных местах, таких как Небесный чертог, и не тратим время и силы на возведение пятидесятиэтажных стеклянных башен. Вероятнее всего, Древние дорого заплатили за свою самонадеянность, объявив о своем существовании неким неведомым силам, связываться с которыми не стоило.

– А тот ритуал… ну, с помощью которого из меня яд вытянули…

– Нет, это пустяки, хотя, безусловно, его любой маг за двадцать миль ощутил бы. Я имею в виду магическую мощь посильнее – длительную, целенаправленную и постоянную. Так вот, именно поэтому договоры играют такую важную роль в нашей жизни. Вот уже сотни лет наша магическая энергия тратится на тысячи мелких целей, рассеивается в пространстве, а не скапливается в одном месте. Картенские маги уподобились сотням искр, беспорядочно сверкающих в ночи. Только таким образом можно избежать зарева огромного костра, который наверняка привлечет внимание.

– Примите мои искренние поздравления, – ехидно заметил Локк. – У меня мозги в трубочку свернулись, но, в общем-то, я ваши объяснения понял. Получается, что ваша проклятая гильдия, или как вы там себя называете… В общем, вы ее придумали не ради безмятежной жизни, не из желания помочь человечеству, а от страха. Видно, участь Древних вас до смерти напугала.

– Верно, – кивнула Терпение. – В последние годы существования Теринской империи придворные маги совсем рассудок потеряли, друг перед другом своей силой и умениями похвалялись, грандиозные представления устраивали, лишь бы соперников перещеголять. Основатели нашего ордена обратились к императору Талатри, рассказали о своих опасениях, но их подняли на смех и с позором изгнали, хотя они говорили чистую правду: магию следует использовать в разумных пределах и осмотрительно, иначе человечество постигнет участь Древних.

– Может, я что-то недопонял, – вмешался Жан, – но то, что вы устроили в Терим-Пеле, разумным не назовешь.

– И осмотрительным тоже, – согласилась Терпение. – Именно такого длительного и целенаправленного применения сильной магии мы старались избежать, но пришлось пойти на осознанный риск. Необходимо было полностью уничтожить имперский престол, всю государственную структуру, все архивы, все признаки наследственной власти. Уничтожив Терим-Пель, мы сделали невозможным восстановление империи и тем самым обезопасили себя.

– А вдобавок выслеживали и убивали тех магов, которые не желали к вам присоединяться, – напомнил Локк.

– Да, без жалости и без пощады, – согласилась Терпение. – Жертвовать своими интересами из чистого человеколюбия мы не собирались. Безусловно, жестокости нам не занимать, но, как вы понимаете, у нас были веские причины.

Локк хмыкнул и набил рот овсянкой.

– Мой ответ вас удовлетворил? – осведомилась Терпение.

– Угу, – кивнул Локк, проглотив кашу. – Вы меня так напугали, что я теперь без ночника спать не лягу.

– Расскажите лучше, что нам нужно сделать в Картене, – попросил Жан, стараясь перевести беседу в более спокойное русло.

– Что ж, перейдем к пятилетней игре, – кивнула Терпение. – Вы готовы?

– Похоже, я снова обрел боевой дух, – заявил Локк. – Надоело кровать пролеживать. Так что смело приступайте к перечислению законов, которые нужно нарушить.

– Жан, может быть, выпьете чаю? – предложила Терпение.

– Нет уж, благодарствую, – поморщился он. – Чай на завтрак? Бр-р! А вот от красного вина я не откажусь. Велите принести ядреного пойла, чтобы до самых печенок пробрало, – оно в самый раз будет, под него дерзкие замыслы сами собой придумываются.

– Будет вам вино.

– Итак, наша задача – помочь той партии, которую поддерживаете вы, Хладнокровие, Корабел и прочие возвышенные личности, помогающие паинькам и убивающие только бедокуров. А остальные пятиколечники? Они за кого?

– Умеренность и Предусмотрительность болеют за вас. Предвидение, как и следовало ожидать, надеется, что вы случайно оскользнетесь и шею себе сломаете.

– Ага, значит, Предвидение, Сокольник и их сторонники – это наши соперники? – уточнил Локк. – То есть две враждующие партии – и больше никого? Никаких там отколовшихся, вольнодумцев, инакомыслящих и прочих бунтовщиков?

– Увы, существующих разногласий хватило всего на две партии. Впрочем, нам больше и не нужно.

Дверь тихонько отворилась. Хладнокровие внес в каюту поднос с откупоренной бутылкой красного вина, стаканами и чайной чашкой архидонны, опустил его на стол, вручил Терпению два свитка и бесшумно удалился.

Терпение взяла чашку в руки; что-то зашипело, забулькало, над чашкой поднялся пар. Жан наполнил вином два стакана, поставил один перед Локком и отхлебнул из своего. Едкая жидкость вкусом напоминала содержимое дубильного чана.

– О, чисто адское зелье, – довольно вздохнул Жан. – В самый раз будет.