Брендон Сандерсон - Сплав закона

– Послушай, Вакс, – встрял Уэйн, игнорируя колкость, что для него было необычно. – Пожалуйста, скажи мне, что ты взял с собой пистолет.

– Что? Нет, не взял. – Ваксиллиум сложил лист бумаги. – А тебе-то какое дело?

– Такое. – Уэйн выхватил бумагу у него из рук. – Неужели ты не видишь? Воры грабят там, где бывают богачи из высшего общества Эленделя. Среди них и находят свои жертвы. Людей с правильной родословной. Эти типы, эти богачи, больше не ездят по железным дорогам.

Ваксиллиум кивнул:

– Да, если женщины и впрямь настоящие цели, то столь высококлассные кражи приведут к тому, что потенциальные жертвы станут путешествовать куда реже. Весомое умозаключение. Должно быть, поэтому воры напали на театр.

– А где еще есть богатеи с правильной родословной? – спросил Уэйн. – Где то место, где люди носят свои лучшие драгоценности, которые можно отнять, чтобы отвлечь внимание? Место, где можно отыскать нужную женщину, истинный приз, и взять ее в заложницы?

У Ваксиллиума пересохло во рту.

– На большом приеме в честь свадьбы.

Двери в обоих концах бального зала внезапно распахнулись.

Бандиты выглядели непохожими на тех, к которым привык Ваксиллиум. Они не прятали лица под платками, не носили пыльники и широкополые дикоземные шляпы. Большинство из них было в жилетах и шляпах-котелках, простых брюках и свободных рубахах на пуговицах, с закатанными до локтей рукавами.

И они были хорошо вооружены. Одни держали на плечах винтовки, другие сжимали в руках револьверы. В зале послышался звон столовых приборов и ругательства. Бандитов оказалось по меньшей мере две дюжины, возможно три. Ваксиллиум с неудовольствием отметил, что новые налетчики входят с правой стороны, через двери, ведущие в кухню. Наверняка оставили там еще людей, чтобы кто-то из слуг не побежал за помощью.

– Весьма неудачный момент, чтобы оказаться без пистолетов, – заметил Уэйн.

Он сполз со стула, присел возле стола и вытащил из-под него дуэльные трости из твердого дерева.

– Оставь их, – тихонько проговорил Ваксиллиум.

Он насчитал тридцать пять человек. Большинство собралось в обоих концах прямоугольного бального зала, впереди и позади Ваксиллиума. То есть он находился почти в самом центре помещения.

– Что? – резко спросил Уэйн.

– Оставь трости в покое.

– Ты же не хочешь сказать…

– Протри глаза! – прошипел Ваксиллиум. – Сколько тут посторонних? Три сотни? Четыре? Что произойдет, если мы спровоцируем перестрелку?

– Ты мог бы их защитить. Оттолкнуть в сторону.

– Возможно, – не стал спорить Ваксиллиум. – Но слишком рискованно. Пока что ни одно из ограблений не окончилось насилием. Я не позволю тебе превратить это в кровавую бойню.

– Я не обязан тебя слушать, – угрюмо проворчал Уэйн. – Ты больше мне не босс, Вакс.

Ваксиллиум посмотрел ему в глаза и не отводил взгляда, пока помещение заполняли встревоженные и испуганные крики. Уэйн с неохотой вернулся на место. Он не отложил дуэльные трости, но держал руки под скатертью, так что их не было видно.

Мараси, не отрываясь, следила за грабителями, которые начали двигаться по залу; ее глаза расширились, губы слегка приоткрылись.

– Ох, ну конечно же…

Дрожащими пальцами она схватила сумочку. Вытащила маленький блокнот и карандаш.

– Что вы делаете? – спросил Ваксиллиум.

– Словесные портреты. – Руки Мараси продолжали дрожать. – Вы знали, что по статистике только один из двух свидетелей в состоянии точно описать преступника, который на них напал? Хуже того, семь из десяти выберут не того человека во время опознания, если он окажется похожим, но будет выглядеть более грозным. В соответствующий момент куда больше шансов переоценить рост нападающего, и нередко его описывают как похожего на злодея из недавно услышанной истории. Оказавшись свидетелем преступления, жизненно важно уделить особое внимание детальным сведениям о тех, кто в нем замешан. Ох, я несу чушь!

Она выглядела испуганной до полусмерти, но все равно начала делать заметки, кратко описывая каждого преступника.

– Нам никогда не приходилось заниматься ничем подобным. – Ваксиллиум не спускал глаз с грабителей, которые направляли стволы на гостей, чтобы их утихомирить. – Если мы становились свидетелями преступления, те, кто его совершал, обычно умирали. – Он бросил на Уэйна пристальный взгляд.

Несколько бандитов начали выгонять поваров и официантов из кухни в зал, к гостям.

– Будьте любезны! – заорал грабитель с дробовиком на плече. – Сядьте! Сохраняйте спокойствие! И не шумите.

Он говорил с легким дикоземным акцентом. Невысокий, но крепкий, с мощными предплечьями и рябой сероватой кожей. Лицо его было словно вырублено из гранита.

«Кровь колоссов, – подумал Ваксиллиум. – Опасно».

Люди притихли. Лишь некоторые, для кого напряжение оказалось слишком сильным, всхлипывали. Мать невесты, похоже, упала в обморок – свита молодоженов окружила ее, присев на корточки; жених с сердитым видом обнял новобрачную.

Вперед выступил второй умыкатель. Этот, в отличие от прочих, был в маске, на голове – дикоземная шляпа.

– Так-то лучше, – сказал он твердым голосом, взвешивая каждое слово.

Что-то в этом голосе показалось Ваксиллиуму знакомым…

– Если вы будете вести себя разумно, все закончится через несколько минут, – спокойно продолжил умыкатель в маске, прохаживаясь между столами, в то время как около дюжины бандитов начали разбредаться по залу, открывая большие мешки. – Все, что нам требуется, это ваши драгоценности. Нет нужды причинять кому-то боль. Стыд и позор – портить такую прекрасную вечеринку кровопролитием. Ваши драгоценности не стоят ваших жизней.

Ваксиллиум посмотрел на лорда Хармса, который сидел возле барной стойки. Лорд начал промокать лицо носовым платком. Грабители с мешками быстро рассеялись по залу, останавливаясь возле каждого стола и собирая ожерелья, кольца, серьги, сумки и часы. Кто-то отдавал вещи с готовностью, кто-то – с неохотой.

– Вакс… – напряженно проговорил Уэйн.

Мараси, держа блокнот на коленях, продолжала писать.

– Мы должны выбраться из этого живыми, – едва слышно отозвался Ваксиллиум. – Так, чтобы никто не пострадал. Потом сможем рассказать констеблям, что произошло.

– Но…

– Я не стану причиной смерти этих людей, Уэйн, – резко оборвал Ваксиллиум; голос его прозвучал куда громче, чем хотелось.

Кровь на кирпичах. Тело в кожаном плаще безвольно оседает на землю. Ухмылка на лице умирающего с пулей во лбу. Даже в смерти он победил.

Только не это. Больше никогда.