Глен Кук - Покоритесь воле Ночи

Пристыженные вояки отшутились: мол, Хект один с незнакомцем, поблизости никого, а ведь совсем недавно он схлопотал стрелу и значит вполне уязвим.

Хект сдержал гнев. Злиться глупо. Не следует наказывать этих людей за то, что поступают по совести, как бы ни раздражало его их беспокойство.

– Тогда все в порядке. Возвращайтесь на посты. Враг приближается. Теренс, передайте господам Руку и Прозеку, пусть как можно скорее меня разыщут.

На этот раз ему было что сообщить этим двоим.

– Молчите и не перебивайте. Времени мало.

Прозек и Рук лучше других понимали и принимали Хектову манеру. Рук что-то проворчал.

– Они идут, – продолжал Пайпер. – Им точно не известно, где мы. Рассчитывают, что мы стоим не здесь, а подальше, но в общем-то им плевать. Преподнесем неприятный сюрприз. Всем ждать, пока я не зажгу свечу. Всем и каждому. Поняли?

– А командир-то страшно важное что-то нам втолковать удумал, – сказал Рук Прозеку.

– Ага.

– Кончайте умничать. Переговоров они вести не будут. Им приказано уничтожить нас. Всех до единого, без исключения. Уцелеем, только если никто не запаникует и каждый сделает, что должен. Передайте остальным и напоминайте им почаще.

– Слушаемся.

– Благодарю. Ступайте. Слышу, как они идут.

Наступающие не били в барабан, не трубили в рога и трубы – только звякало и бряцало оружие, да мололи языком пьяные солдаты.

Неужели?

Некоторые полководцы перед битвой действительно поили своих солдат (и боевых слонов – в те далекие времена, когда их еще использовали в сражениях).

Хект бегом поднялся на пару сотню ярдов вверх по склону – туда, откуда намеревался обозревать поле брани. Он надеялся, что нападающие его заметят и примут за караульного.

Несколько мгновений спустя рядом материализовался Девятый Неизвестный.

– Они идут.

– Я слышу их. Они пьяны?

– Кое-кто. Прошлой ночью я там немного пошалил. Те, кто пил, теперь будут вялы и нерасторопны.

– Сколько их?

– Пальцев на руках и ногах не хватит посчитать, даже если все твое войско собрать. Но у тебя преимущество: твоим-то не пришлось три мили лезть вверх по холму, да еще и с похмелья.

К тому моменту почти весь туман рассеялся. Со своего наблюдательного поста Хект отчетливо видел разлившуюся по лугу воду. Ее оказалось даже больше, чем он рассчитывал, но она потихоньку стекала вниз по склонам.

За лугом среди остатков тумана начали появляться тени. Вскоре стало понятно, что воины Безмятежного не соблюдают даже подобия дисциплины. Зато собралось их немало.

Вдруг позади Хекта откуда ни возьмись, почти так же неожиданно, как и Кловен Фебруарен, появилась императрица. Удивленный Хект оглянулся по сторонам. Девятый Неизвестный по-прежнему стоял поблизости, приняв глуповатый вид. Вместе с Катрин пришли капитан Эфриан и четверо телохранителей.

– Что вы здесь делаете? – не сдержавшись, рявкнул Хект.

– То же, что и вы, военачальник, – являю себя тем, кто мне служит.

– Ваша светлость, я здесь совсем не для этого. Я притворяюсь караульным, чтобы нападающие решили, что им до нашего войска еще идти и идти.

– Тогда прошу прощения, что помешала вашему замыслу. И тем не менее настаиваю на более уважительном отношении.

Хект готов был взорваться. Не хватало еще стервятника на плече, который будет нашептывать ему в ухо. Но капитан Эфриан – так, чтобы не видела Катрин, – в отчаянии покачал головой: мол, только не устраивайте сцен. Хект глубоко вздохнул:

– Как пожелаете, ваша светлость.

– Да. Так и будет. Не забывайтесь. Кто этот человек в коричневом? Что-то не припомню, чтобы мы раньше встречались.

– Шпион. Я его уже несколько лет знаю. Надежный человек.

Фебруарен усмехнулся и, конечно же, не смог смолчать:

– Шпион Ночи. Пайпер, обрати внимание: пора.

Верно. Солдаты, наверное, заволновались.

– Подайте мне тот фитиль.

Фебруарен дал ему фитиль и отступил на шаг. Потом еще на шаг. И еще. И в этот миг Хект поджег подготовленный Кейтом Руком фейерверк.

В небо футов на пятьдесят взмыла дюжина огненных шаров. Они перелетели через луг прямо к барахтавшимся в грязи патриаршим воинам, которые кляли болото на чем свет стоит.

В следующие десять секунд разом вступили сто сорок шесть запрятанных орудий – все до одной пушки, в том числе и те, которые захватили на «Мануфактуре Крулика и Снейгона». Каждая изрыгнула шесть или даже больше фунтов камней и песка.

Впереди все затянуло дымом. Непонятно было, возымел ли залп какой-либо эффект. Но эффект, несомненно, был: из дымовой завесы не выбежала толпа вражеских солдат.

Сначала дым был таким густым, что едва позволял дышать. Но вскоре ветер понес его на запад – прочь с луга, вниз по склону Сумрачных гор.

Теперь Хект надеялся только на то, что его люди выполнят приказы, не совершив ни единой ошибки. Пока враг в замешательстве, солдатам необходимо собраться в артиллеристские расчеты возле каждого заранее назначенного орудия, перезарядить фальконеты и выстрелить в самое крупное скопление противника, какое только попадется на глаза. Никаких других оборонительных приспособлений, кроме пушек, у них нет.

Помощники из числа жителей Вис-Корчулы должны были оттаскивать назад любое бездействующее орудие.

Дым еще больше развеялся, открывая ближайшую часть луга.

Хекта охватил ужас.

Снизу не доносилось ни звука… Но это громовые выстрелы его оглушили. Наверняка там поднялся страшный крик.

Дым сносило все дальше.

Люди Безмятежного не двигались.

Хект услышал далекий отзвук пушечного залпа. Кому-то из артиллеристов примерещилось, и он открыл огонь.

– Вот когда дым может сильно помешать, – пробормотал Хект.

Ему никто не ответил. Кловен Фебруарен исчез. Как же Пайперу хотелось, чтобы и Катрин тоже куда-нибудь испарилась.

Враг снова перешел в наступление.

Грянула пушка. За ней другая. И еще одна. А потом взорвался фальконет. Хект различил вопли своих солдат.

Ветер чуть усилился и слегка поменял направление, насколько позволяла местность, – на пару градусов к северу. Дым стало уносить немного быстрее.

Вскоре неприятель внизу перестал безучастно идти в зону обстрела.

Дым рассеялся совсем, открывая все новые ужасы. Хект отправил телохранителей Катрин передать приказ своим офицерам: переставить, перезарядить и снова навести фальконеты – столько, сколько успеют.

Императрица смолчала и не стала возражать. Капитан Эфриан хоть и был недоволен, но тоже не воспротивился.

Заговорила Катрин лишь тогда, когда к ней полностью вернулся слух. Но сказала не много, да и Хект, насколько осмеливался, не обращал на нее внимания. Он надеялся, что враги не узнали императрицу, а у имперских солдат от ее присутствия прибавится выдержки.