Глен Кук - Покоритесь воле Ночи

– Какое тебе до всего этого дело?

– Ветроходец возвращается, и это случилось в основном по моей вине. Из-за тех событий, которые сотворили меня нынешнего, я обезумел от гнева. Я отомстил богам, сделавшим из меня и брата одержимых и перебившим остальных наших товарищей.

– Ты запер их в отдельной реальности в их собственной божественной обители, – кивнул Хект. – Поэтому Ветроходец и освободился от пут, сковывавших его многие тысячелетия.

– Да. Хотя Харулк не единственный. Он лишь первым очнулся и заставил другие Орудия из своего пантеона выполнять его волю.

– Но почему ты пришел именно ко мне?

– Ты – тот, кто ты есть. То, что ты есть. Единственный способ исправить мою ошибку. Я страшно хочу пить. – Последнюю фразу произнес будто бы совсем другой человек.

Хект велел принести пленнику ведро воды.

Напившись, тот сказал:

– Я никак не могу тебя убедить. Ты, что вполне естественно, мне не доверяешь. Хотя я готов поклясться, что тот урок не прошел даром – урок, который я выучил во время засады, когда едва не погиб. Ужасное серебро, угодившее в меня, выжгло безумие. С тех пор я прибегал лишь к самому необходимому, чтобы выжить и исцелиться. От моей руки больше не погиб ни один путник.

Хект задумчиво смотрел на андорежца. Такие речи скорее пристали образованному, воспитанному человеку, а не пирату, которого выдернули из его собственного времени ради своих жалких козней безумные боги.

– Какая помощь тебе нужна?

– Мне нужно вернуться на север. Отыскать путь в Обитель Богов. Освободить их. Так я в некотором роде смогу обезопасить себя самого. Оказавшись на свободе, они вынуждены будут биться с Ветроходцем. Выбора он им не оставит. Они держали его в плену гораздо дольше, чем я держу их.

– Тут есть над чем подумать. И мне кажется, это далеко не все.

– Твоя правда. Делай что должен. Торопиться некуда. Ветроходец пока слаб. Чтобы набраться сил, ему нужны годы. Хотя слабость – понятие относительное. Чем ближе льды, тем он сильнее. В один прекрасный день сумеет выбраться за пределы льдов. И тогда дни этого мира сочтены.

Кем бы Пайпер Хект себя ни считал – хорошим чалдарянином или хорошим праманином, – сегодня он услышал такое, что вряд ли могли объяснить его вера или предубеждения.

– Тебе не обязательно мне доверять. Я этого и не жду. Но я готов отправиться с тобою в Брот, не причиняя никому вреда. Там меня допросят те, кто умеет находить правду.

– Ты сможешь идти? Ты ведь ранен.

– Я быстро исцеляюсь.

Быстро-то быстро, но ладонь новую отрастить себе все же не сумел.

– И что он наговорил? – поинтересовался Мадук, когда главнокомандующий отошел от пленника на безопасное расстояние.

– У него послание для наших хозяев. От Ночи.

– Что?

– Он дезертировал. Сбежал от нее. И все из-за грядущих ужасов. Говорит, они непременно случатся, если не предупредить нас, если не успеем подготовиться.

– Что? – На этот раз в голосе Мадука прозвучало недоверие.

– Пересказываю вам услышанное. Уговорил меня отвезти его в коллегию для допроса.

– Так он – то самое чудовище, которое терзало путников на перевале Ремейн?

– И в других краях – на южных склонах Джагских гор. Да. Хотя, с тех пор как Прозек его отделал, ведет себя смирно.

Чудовище говорило правду: исцелялось оно весьма быстро. Оправившись, одержимый старался быть полезным в отряде, но ему никто не доверял. Никто и никогда. Даже Просто Джо, который не способен был видеть в людях плохое. Чушка не желал иметь с андорежцем дел, а примеру Чушки следовала и остальная скотина. Асгриммуру пришлось всю дорогу до Брота топать пешком.

Он хотел, чтобы его называли именно так – Асгриммур, а не Свавар, хотя Сваваром его именовали с самого детства.

Наконец Асгриммур Гриммсон совершил такой поступок, который одобрили бы старейшие Снэфельса. Хотя их не было в живых вот уже две сотни лет.

По пути на юг отряд проходил через многочисленные графства, княжества, города-государства и королевства-недомерки. Одни признавали власть принципатов, другие – империи, самые отважные именовались свободными республиками. Везде в патриарших гарнизонах Хект собирал людей – опытных вояк, побывавших в кальзирском и коннекском священных походах.

В лагерь, разбитый на холмах к северо-востоку от Брота, с ним вместе вошло три тысячи солдат. Им строго-настрого было приказано не трогать виноградники, оливковые рощи, огороды, земледельцев и их дочерей. Жителей Брота, какого бы они ни были сословия, не следовало злить и провоцировать.

Страже на городских воротах велели не пускать патриаршее войско. Но жизнь им была дороже. Это уже потом Пинкус Горт спускал с них шкуру (зато ему было с кого ее спускать).

Хект отправился прямиком в Кастелла-доллас-Понтеллас. В замке маленьких мостов располагалась бротская резиденция Братства Войны. А монахи-воины поддерживали главнокомандующего. Пока поддерживали.

Асгриммур шел рядом с Хектом. Завидев памятники и дворцы по берегам Терагая, одержимый заявил:

– Под этим городом скрывается зло. Оно кормится страхом.

– Отец, – сказал Пелла, – принципат Делари говорил, что избавился от чудовища.

– Так и говорил?

– Сказал, что убил его.

– Быть может, он ошибся.

– А когда мы увидимся с мамой? – Пелла беззастенчиво вертел своими приемными родителями, но Хект не возражал.

– Скоро. Но сначала мне нужно к полковнику Смоленсу. Нужно разместить нашего нового друга, пока на него не начали обращать внимание.

Стоит кому-нибудь из горожан вспомнить Асгриммура – жди беды. Ведь именно они с братом перебили огромное количество жителей Брота перед кальзирским священным походом. Братство Войны тоже затаило на них большую обиду.

– Если не терпится, Престен и Мешок отведут тебя домой. Но на улицу выходить нельзя. Они не будут за тобой присматривать. Им тоже надо повидаться с родными.

– Можно? Так хочется увидеть Вэли и Лилу.

– Можно. Но помни: на улицу ни ногой! Чтоб сидел в доме!

– Понял-понял, отец.

Вот уже две сотни лет в Странглхорме располагалась главная резиденция магистра Граальского рыцарского ордена. Крепость все росла и со временем достигла размеров небольшого городка. Ни разу за всю историю не подвергалась она серьезной опасности, хотя и пережила с десяток осад. С годами к ней пристраивали новые и новые укрепления. Строительство прекратилось лишь тогда, когда рыцари Граальского ордена распространили свою веру далеко-далеко и им пришлось возводить бесчисленные за́мки в иных краях, чтобы защитить дороги и храмы и предоставить убежище путникам. Язычники называли свои бывшие земли, отвоеванные у них рыцарями, Краем За́мков.