Глен Кук - Покоритесь воле Ночи

– Он говорит от имени наемников Безмятежного, – слабым, изможденным голосом сказал Палудан Бруглиони. – Как только разберетесь с ним, мы скажем за себя.

Хект вопросительно посмотрел на Бруглиони, а потом на Джервеса Салюду, будто бы тот мог объяснить, как именно удалось Палудану воскреснуть из мертвых.

Палудан не обратил на эти взгляды внимания, потому что не отрываясь смотрел за спину Пайперу.

– Императрица, – прошептал на ухо Хекту призрачный голос.

– Так я и думал. Ваша светлость не последовали совету Предводителя Войска Праведных, – вздохнул Хект, не оглядываясь.

– Командующий, это был лишь совет, не более. Я верю в вас больше, чем вы в себя верите.

Неподходящий момент для споров.

– Спасибо, что верите в меня, ваше величество. Вы услышали достаточно?

Катрин сделала шаг вперед и встала слева от него. Позади Хект заметил сконфуженного Эфриана.

– Эти люди решили, что поставили не на ту команду на скачках, и надеются спасти свои шкуры и, быть может, ухватить кусок добычи, если вовремя сменят цвет.

Даже проведя столько лет в Фиральдии, Хект до сих пор плохо понимал эти их цвета, которые были связаны и со знаменами прославленных наездников на ипподромах, и с местной политикой, и, в более широком смысле, с позицией, которую тот или иной житель Фиральдии занимал в нескончаемой борьбе между бротскими епископальными патриархами и Граальскими императорами.

Катрин сказала чистую правду.

Но патриаршие силы все еще могли сокрушить Войско Праведных, и не просто сокрушить – захватить саму Граальскую императрицу!

– Ты слишком себя недооцениваешь, – прошептал Девятый Неизвестный. – Сегодня ты изменил мир. Снова. Но не понимаешь этого, как не понимал и тогда, в лесу Эсфири.

Хект не понял и не поверил. Но слова старика стоило обдумать.

– Актон Буччи из Брисеи, предводитель Вольных Мечников, перед вами ее августейшее императорское величество. Что вы можете нам сказать?

– Ваше величество, мне кажется, я ясно выразился.

– Вы сказали, что не станете мешать мне, если Предводитель Войска Праведных вас не тронет. Здесь есть свой резон. С другой стороны, прекрасная возможность – истребить всех прямо сейчас, чтобы потом снова не пришлось иметь с вами дела. И, судя по тому, кто здесь собрался, кое у кого действительно имеются тайные намерения.

– Вы правы, – признал Палудан Бруглиони. – Мы явились сюда, рассчитывая на вашу победу, и надеемся выторговать безопасность для своих кланов.

– Чушь собачья, – пробормотал Кловен Фебруарен. – Но сейчас он верит в то, что говорит.

– Мы все клянемся ни в чем не содействовать Безмятежному, – подхватил Салюда. – И ни в чем не препятствовать Войску Праведных.

Императрица расхохоталась, смех ее напоминал рев ослицы.

– Так просто и так дешево не отделаетесь. Нельзя вечно болтаться посередине в надежде переметнуться к победителю. Выбирайте. И пусть весь мир узнает. Ваши жизни, ваше состояние, ваша честь – я желаю, чтобы все это вы посвятили мне.

– Тут у нас кое-кто слишком разошелся, – прошептал Фебруарен.

– Самую капельку, – согласился Хект.

Но оказалось, что Катрин не перегнула палку: никто не покинул переговоров.

Представители пяти кланов согласились обсудить условия союза, после того как патриаршие наемники похоронят павших, заберут раненых и отправятся в Брот.

– Что-то я не уверен, командир, – пожаловался Титус. – Не слишком ли легко мы решились их выпустить.

– После всего, что мы с ними сотворили?

– Императрица сама сказала: потом, возможно, снова придется иметь с ними дело.

На следующий день, пока патриаршие солдаты хоронили умерших, разведчики Войска Праведных спустились на равнину. Прибыло подкрепление – две сотни человек из Глимпца. Еще больше имперцев было в пути. В Аламеддине собиралась армия. Имперские гарнизоны давали о себе знать во всех городах северной Фиральдии, присягнувших на верность империи, а вот в патриарших государствах ничего подобного не наблюдалось.

Вести о бойне, учиненной в Сумрачных горах, расходились быстро и при этом обрастали всякими выдумками. Даже самые здравомыслящие верили дичайшим рассказам.

Сплетники из Кройса распускали грязные слухи об императрице и Предводителе Войска Праведных: будто бы они покорились воле Ночи и патриарх потерпел сокрушительное поражение лишь потому, что сама тьма откликнулась на призывы королевы-ведьмы и ее наемника.

Мастера наговоров из противоположного лагеря утверждали, что Безмятежный якобы сам в сговоре с Ночью и виновен в том, что страшное чудище снова и снова возвращается в катакомбы, хотя добрые принципаты раз за разом убивают страшилище. Этим слухам верили гораздо охотнее. Почти с самого крушения ипподрома ходили разговоры о Бронте Донето и его причастности к подземным событиям.

Именно эти вести приносил из Брота Кловен Фебруарен. Он шпионил там, но совсем не так искусно и незаметно, как Герис.

Слишком уж нравились старику проказы.

Через три дня объявился Клэй Седлако. Его сопровождало лишь восемнадцать кавалеристов, почти все были ранены. Они угодили в засаду, которую враг устроил, зная об их приближении. Седлако и этим восемнадцати всадникам единственным удалось уцелеть в долгом изнурительном бою.

Солдаты Войска Праведных хоронили мертвецов, проверяли фальконеты, подвозили боеприпасы и продовольствие и радостно встречали подкрепление.

Дважды Хекту удалось избежать довольно вялых домогательств императрицы. Самообладание Катрин, похоже, снова дало трещину.

И Хект не единственный это заметил.

В шатер, который он захватил в патриаршем лагере, просунулась голова Ривадемара Вирконделета. Вирконделет перенял кое-какие обязанности Титуса Консента, пока тот привыкал командовать солдатами.

– Командир, капитан Эфриан очень просит о встрече. Уделите ему минутку?

– Давайте его сюда.

Эфриан принес дурные вести.

– Садитесь, капитан, и рассказывайте, с кем беда.

– Конечно с императрицей. Не могу больше терпеть. Она отказывается идти нам навстречу. Делает что хочет и когда хочет.

– Работа у вас такая.

– Это я понимаю – помню еще, как бывало с Йоханнесом. Но так он никогда себя не вел. Что бы ни случилось – Катрин тут ни при чем… Смириться с этим?

– Приходится.

– Но беда вот в чем: она опять катится по наклонной. Так худо не было с того дня, как родился мертвый принц. Мы перепробовали все обычные уловки. Я себе задницу стер до дыр, разъезжая вместе с ней верхом. Это раньше лучше всего помогало: обожает носиться во весь опор. Но на этот раз не сработало. Я опасаюсь, что она учинит что-нибудь и навредит себе или опозорится.

– А я-то что могу поделать?