Роберт М. Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад

Она прикрыла глаза, между бровями ее появилась прелестная морщинка.

– Знаю, – согласилась баронесса через мгновение. – Но пройдет, как минимум, три дня, прежде чем он доберется до Понкее-Лаа.

– И ничего. Будь капризной. Когда от Терлеха прибудет гонец, отошли его под любым предлогом. Пока что он не совершил ни единого хода, которого тебе стоило бы опасаться. Веди себя так, словно Санвес все еще жив, а дело это тебя не касается.

– Но он знает, что именно Санвес пытался подбросить ему те документы. Эвеннет-сек-Грес ему сказал.

– Не думаю. – Вор наконец-то ухватил ускользающую мысль. – Барон не может открыто заявить, что он его знал. Граф – не дурак, он начал бы что-то подозревать. Сек-Грес, самое большее, припомнил, что лицо нападавшего показалось ему знакомым или что он видел кого-то похожего, кто выходил из твоей резиденции. Не мог он признаться, что встречался с Санвесом и что играл с ним в кости. Если ты станешь вести себя так, словно все дело тебя не касается…

Она молчала, внимательно к нему присматриваясь. Уже не была испуганной и отчаявшейся женщиной, которая приняла его за убийцу и шантажиста. Перед ним стояла аристократка из Высокого города.

– Почему? – спросила она наконец. – Почему ты это делаешь? Ты рискуешь сильнее, чем думаешь. Если бы не шантаж графа, ты вряд ли вообще сумел бы войти в мой дом, а если бы тебе это все же удалось, то, как человека из Нижнего города, я передала бы тебя в руки стражи. У тебя и вправду акцент того, кто воспитывался в порту. Санвес рассказывал мне, что ему понадобился год, чтобы от этого избавиться, хотя он порой развлекал меня, говоря как у вас принято. Я знаю, – она подняла руку, – знаю. Я слишком разболталась. Я, собственно, о том, что не понимаю, к чему бы тебе рисковать шеей? Он, уж извини, ни разу о тебе не вспоминал. Отсюда я делаю вывод, что вы не были близкими друзьями. У меня теперь два выхода: послушаться твоих советов, делая вид, что Санвес жив, разыграть комедию с покинутым любовником и забыть обо всей этой истории. Или попытаться отыграться на бароне. Но я должна понимать, что тобой движет. Итак?

Она склонила голову набок, глядя выжидающе.

– Мы не были друзьями, – признался Альтсин. – Хотя и воспитывались в порту вместе, а это многое значит. Там нужны люди, что защитят тебе спину. А я должен был обеспечить ему безопасность. Вывести из города и укрыть его на некоторое время. Я ошибся, и теперь он мертв. Так что отчасти это моя вина. К тому же я видел, как его забивали палками, словно бешеного пса. Я не могу этого так оставить.

– То есть месть?

– Разве это плохая причина?

– Нет… – улыбнулась она одними уголками губ. – Очень хорошая.

Значит, ей хватило. Альтсин не желал рассказывать ей о том ледяном гневе, который наполнял его вены всякий раз, когда он вспоминал о теле, лежащем на земле, или о Санвесе, беспомощным жестом заслоняющем голову. Речь тут шла не только о том, что того забили, словно собаку, но о том, что судьба Санвеса была решена задолго до того, как поймали его в резиденции графа. Еще до того, как он в ту резиденцию вошел. Да что там – в момент, когда они разговаривали у стены Клавеля, Санвес уже был трупом, поскольку кто-то решил, что его смерть чему-то сумеет помочь в городе. Даже самого паршивого нищего не следовало бы так воспринимать.

Но он не намеревался ей этого говорить, ведь аристократка в скольких-то там поколениях, с самого рождения купающаяся в интригах Высокого города, наверняка бы его не поняла.

– Молчишь? – произнесла она через непродолжительное время. – Я должна знать, чего ты от меня ожидаешь. Если я выберу первый выход, то забуду обо всем деле, и ты не будешь мне нужен. Я попросту вернусь к своей старой жизни.

– А Эвеннет тебе это позволит? – Он обошелся без вежливого «госпожа». – И по какой такой причине? Сейчас он не может раскрыть, что знал Санвеса достаточно хорошо, чтобы играть с ним в кости. Союз графа с Виссеринами слишком свеж. Но через полгода? Через год? Когда он укрепит свое положение? Как любовница неудавшегося убийцы, ты стократ больше под подозрением, нежели он или кто-то, кто пару раз сыграл с ним в кости. Барон не отступит. Единственный способ – это убрать его навсегда.

– Убить? Я должна обеспечить тебе подход к нему на расстояние удара ножом? Пригласить его к себе, позволить тебе выпустить ему кишки и самой остаться вне подозрений? Как, на милость Госпожи?

– Сказать по правде, не знаю, – признался вор с обезоруживающей искренностью. – Я пришел сюда не с готовым планом, но – в поисках союзника. Я желаю отплатить барону, а убрать его будет тебе на руку. Его интрига позволила сблизить графа Терлеха и Виссеринов. Что сделает граф, если узнает, что все это – заговор? Как…

Она удержала его взмахом руки.

– Граф… – Она поколебалась. – С того времени, как полгода назад он чудесным образом выздоровел от некоей скверной болезни, от которой его не могли исцелить лучшие лекари, он несколько изменился. Сделался более активным и более скрытным. У него нет ни жены, ни сыновей, однако ведет он себя так, словно ему мало власти и влияния. В последнее время он стал куда более безрассудным, менее… нейтральным и мирным. Потому, узнай он, что Эвеннет-сек-Грес сплел интригу, чтобы впутать его в союз с Виссеринами, он раздавил бы нашего барона, словно муху. Не простил бы ему.

– А что потом? Война в Совете? Терлех против Виссеринов?

– Нет, – покачала головой баронесса. – Для этого граф слишком мудр, и у него маловато сил. Он выместит всю свою злость на бароне и, может, на его родных, если захочет дотянуться за город. А потом вернется к своей роли, начнет снова действовать как нейтральный и неподкупный советник. Такой, которому все доверяют или по крайней мере верят в его благие намерения. Однако нам нужно хоть что-нибудь, чтобы доказать связь барона с Санвесом.

– Не с Санвесом. Санвес – жив и здоров, помни об этом, госпожа. С тем убийцей, который погиб в резиденции графа.

– Да. Да, ты прав. Но единственная вещь, которая их объединила, это меч Эвеннета в животе Санвеса. – Женщина скривилась в горькой гримасе.

– Не только… Барон заплатил Санвесу кошелем с имперскими оргами. Золото пропало, однако кошель – у меня. Может, хороший ясновидец сумел бы проверить, откуда тот взялся в руках неудавшегося убийцы? – Альтсин чуть поколебался. – Был бы это достаточный след для графа?

Она смерила его взглядом: сверху донизу. Внимательно. Оценивающе.

– Да, – призналась наконец. – Это могло бы оказаться достаточным следом. У тебя этот кошель с собой?

– Нет. Я оставил его у друга.

– На случай, если бы что-то с тобой произошло?

– Именно.

Она внезапно улыбнулась: искренне, без издевки.