Роберт М. Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад

Всунул ее в замок и принялся манипулировать. Храповики сопротивлялись, отмычка начала выгибаться.

Он остановился и занялся второй дыркой. Здесь пошло побыстрее: уже после третьей попытки он знал, что такой отмычки у него нет.

– По одной проблеме, – прошипел Альтсин, утирая со лба капли пота, и потянулся к поясу.

Витки стальной проволоки и щипцы уже не раз спасали его от проблем.

Он отрезал пару кусков, выгнул, примерился. Вытянул, исправил их форму, попытался снова, легонько нажимая на найденные храповики. Те поддались.

– Ну ладно, а теперь – смазка.

Девушка не отозвалась. Только смотрела, как он вытаскивает маленькую бутылочку и вливает несколько капель прозрачного масла в каждую дырку.

Подождал минутку, пока масло просочится в механизм. Потом сунул в верхнюю дырку отмычку, а в нижнюю обе проволоки и плоский кусочек металла.

– Ты должна мне помочь, хорошо?

– Emmell , – согласилась она. – Хорошо. Шшто надо сделать?

– Возьмись за эту отмычку. За эту вот, – он направил ее ладонь. – И вот эта проволока. Держи. На счет три – крути отмычку влево. Раз, два, три.

Казалось, ничего не выйдет. Альтсин подцепил нижние храповики, они одновременно провернули ключи, однако замок стоял насмерть. Некоторое время они молча мерялись силами с упорным механизмом, потом девушка шевельнула своей отмычкой, что-то щелкнуло, Альтсин почувствовал, что нижняя отмычка может провернуться, – и дверь начала отворяться.

Он нажал плечом, створка бесшумно распахнулась, он же внезапно оказался лицом на полу. Сеехийка метнулась вперед, словно некая мощная сила всосала ее внутрь. Он только вздохнул, поднимаясь на ноги.

Попытался вспомнить, в какую, собственно, сторону идет этот туннель. Если он не ошибался, коридор вел в сторону моря.

Чтобы через тридцать яров закончиться обычными деревянными дверьми. Когда вор добрался до девушки, она стояла перед ними и заглядывала внутрь сквозь маленькое зарешеченное окошко.

Альтсин бросил взгляд над ее головой и тихо присвистнул. Колеблющееся пламя осветило горы золотых и серебряных монет, мешочки и сундучки, наполненные драгоценными камнями, бриллиантами и янтарем, ровно уложенные слитки золота и висящие на стенах расшитые гобелены. Под противоположной стеной блестело несколько парадных доспехов, с виду стоящих больше, чем годовой доход немаленького сельца. Содержимое этой сокровищницы могло обрушить рынок драгоценностей в княжестве.

Храм и вправду рос в силе.

Миг-другой Альтсин ласкал взглядом все эти сокровища, но внезапно в нем проснулся воровской инстинкт. В подземелье было холодно и сыро, никто бы не держал сотканный из драгоценнейшей шерсти гобелен в таких условиях. А монеты и доспехи блестели слишком отчетливо и притягательно.

Девушка задрожала:

– Iv’ kessyu .

Он уже начинал понимать отдельные слова. Чары. Только какие?

– Какая-то иллюзия, и демонически хорошая при этом.

Она кивнула. Потом схватила его за руку и указала на место под стеной. Он послушно встал рядом. Магия была ее делом.

– Freden … гласса.

Он не понял, тогда она пробормотала что-то, схватила его за руки и приложила их к лицу. Он послушно закрыл глаза и заслонил их ладонями. Не услышал, как она говорит заклинание, однако внезапно почувствовал жар в глубине черепа, где-то за глазными яблоками, рот его наполнился слюною, а руки начали потеть. Между лопатками целый муравейник, похоже, устроил бег наперегонки. Он предпочел не думать, как отреагировал бы на снятие заклинания, не попроси она его закрыть глаза.

Девушка громко вздохнула. Он поднял веки и осмотрелся.

Коридор изменился. Каменные стены теперь покрылись жутковатыми лишаями потеков и выкрашивающимся между камнями раствором. И стены эти не казались слишком уж крепкими. С потолка свисали белые сосульки, он отломил одну, осторожно лизнул. Соль. Они были под поверхностью моря. А он все сильнее тосковал по заблеванному молу и ужасному своему похмелью.

Он осторожно подошел к двери. Теперь она выглядела сделанной из железа, широкие, в два дюйма, петли и мощный засов пробуждали некоторое опасение. Он заглянул в окошко.

Бац! Что-то сильно ударило в дверь на высоте его лица. Красные, длиной дюйма в три, клыки щелкнули у него перед носом. Он отскочил, выхватывая стилет, и только через миг понял всю глупость подобного жеста. Если бы петли не выдержали, шансов у него было б не больше, чем у трески при встрече с акулой.

Сеехийка встала рядом.

– Auraweer , – сказала.

– Ага, ауравир , и я не хотел бы оказаться в шкуре того, кто даст себя обмануть иллюзии.

Казну и тайные укрытия защищали самыми разными способами. От простых пружинных ловушек, охраняющих их животных, всевозможных заклинаний и чар до размещения поблизости жутких и смертельно опасных созданий, происходящих из Урочищ. Когда княжество было частью империи, просто за контакт с такой магией ссылали на каменоломни либо галеры. Однако теперь меекханцы отступили на восток, и для людей, не боящихся риска, открылись новые возможности. Багряные холмы, одно из самых больших Урочищ на континенте, возникших на полях старых битв, которые вели Боги, лежало почти в пятидесяти милях к югу от города. Большинство появляющихся там тварей не могли жить вне проклятого пространства, однако встречались и те, что выказывали удивительную и пугающую способность к адаптации. Длинный, в десять футов, похожий на покрытого чешуей льва, ауравир был одной из таких тварей. Якобы он никогда не спал, не терял бдительности, и никогда не оставляла его жажда крови. Альтсин знавал, как минимум, три гильдии магов, которые специализировались на поимке, спутывании заклинаниями и принуждении таких тварей к служению. И слышал еще о двух, что отрабатывали методы нейтрализации подобных охранников, благодаря чему равновесие в вечной войне между теми, кто желал воровать, и теми, кто жаждал сохранить свое добро, оставалось ненарушенным.

Однако это не поясняло, чего именно искали здесь жрецы и эта девушка, которая уже принялась рыскать по коридору, внимательно осматривая стены. Ведь не запертая же за стальными дверьми бестия издавала вопли, от которых стыла в жилах кровь, – те, что они слышали чуть ранее. Да и, проклятие, какой смысл размещать ауравира в пустом подвале, скрытом за весьма умело поставленной иллюзией? Если бы в подземелье проник кто-то другой, какой-нибудь обыкновенный вор или слишком любопытный брат… Мог бы не устоять перед искушением, отворить дверь и… Великим жрецам оставалось бы только прибраться да загнать бестию назад в комнатенку… Но что на самом деле охраняла тварь?

И, собственно, отчего бы ему волноваться по этому поводу?