Роберт М. Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад

А ясновидец обитал в месте, где река была сильнее всего.

Альтсин привязал лодку к берегу и взобрался по нескольким ступенькам вверх. Островок был скальной верхушкой, выступающей на добрых тридцать футов над уровнем воды. Наверху находился кусок плоского, поросшего травой пространства – и домик из потемневших от воды досок, кусков бочек, балок разрушившегося мола, фрагментов лодок, барок и ящиков, в которых перевозили товары. Все это было завешено парусиной. Обиталище выглядело так, что Альтсину всегда хотелось раскрыть кошель и сунуть Явиндеру в руку несколько монет.

Потом, однако, он вспоминал, сколько ясновидец брал за свои услуги. Жизнь в чем-то вроде его дома была, скорее, подобием прихоти, а не необходимостью.

– Будешь так вот стоять и таращиться – или войдешь?

Вор даже не вздрогнул. Явиндер всегда так делал, позволял гостю оглядеть свою халабуду, а потом – рявкал что-то над самым ухом. Альтсин повернулся и смерил его взглядом. Мешковатые лохмотья, седые волосы, связанные куском старой сети в неопрятный хвостик, бронзово-загорелое лицо с двумя светлыми пятнами вместо радужки.

– Столь пристально глядеть на слепца – проявление исключительной глупости или невероятной вежливости, Альтсин… – Закрытые бельмами глаза насмешливо прищурились. – Пытаешься дать мне понять, что мое простецкое развлечение тебе надоело, или же ты просто хочешь, чтобы я вел себя нормально?

Альтсин пожал плечами.

– А теперь ты жмешь плечами и воздеваешь очи горе́, верно? – Собственно, в голосе Явиндера не было сарказма – только нечто вроде усталости. Некоторым образом, это раздражало еще сильнее, но Альтсин уже успел выучить бо́льшую часть фокусов старика.

– Жму и воздеваю, – признался он. – Мог бы я еще затанцевать, однако…

– Однако потерял бы от усилия сознание. После того яда, который я чувствую в твоем поту, мало кто сумел бы столь быстро встать на ноги. Ты нанял хорошего целителя.

– Не я. Толстяк.

– Цетрон? Ага. Поблагодари его при случае. Наверняка именно благодаря ему ты не присоединился к многочисленной компании слепцов и калек. Что тебя ко мне привело? Только, – он поднял узловатый палец, – без глупой болтовни, что, мол, я – ясновидец, а потому должен догадаться сам.

– Санвес мертв.

– Я слышал. Вести быстро расходятся.

– Я хочу узнать кое-что о том, кто его убил.

– Это будет нелегко. У тебя есть какая-то вещь, принадлежащая этому человеку?

Альтсин забряцал мошной.

– Золото? – Если речь шла об узнавании цвета металла, то Явиндеру и здесь не требовалось зрение. – Сколько?

– Пять имперских. Они – твои, если я буду удовлетворен.

Вор вытряхнул монеты на ладонь и подал ясновидцу. Тот сжал кулак, раскрыл – денег не было.

– Кошель, – потребовал он.

Мешочек сменил владельца. Явиндер указал на дом:

– Войдем внутрь, здесь жарковато.

Внутри было холодно и тенисто, более чем приятно, хотя обстановку можно было бы назвать весьма скромной. Кипы потертых шкур, служащих подстилкою, дыра в камне, наполненная пеплом. Сквозь щели в стенах внутрь проникало достаточно света, чтобы не зажигать лампад. Оба уселись прямо на пол. Ясновидец некоторое время крутил кошель в руках. Молчал.

– Золото, – проворчал он наконец. – И не поверишь, что оно делает с людьми. Ты хочешь знать, кто таков этот Эвеннет-сек-Грес?

– Да.

– Чушь, парень. Об этом ты мог узнать, послушав сплетню-другую в городе. Потому что в последнее время он сделался популярной темой. Молодой, красивый, отважный. Враги его ненавидят и боятся, союзники благодарят богов, что он на их стороне. Прекрасный фехтовальщик. Победил Дареса Баонра, первый меч гур-Доресов. Поэт. Его издевательские стишки знает уже полгорода. Любовник. Женщины рассказывают друг другу легенды о его подвигах в альковах. Богач. Нанимает дворец в Высоком городе, садится играть в кости, лишь когда на столе лежит золото. Одевается у лучших портных, владеет лучшим оружием. Герой. Голыми руками забил убийцу, подосланного к графу Терлеху. Я тебе не скажу о нем ничего, чего нельзя было б узнать за кувшином вина в первой попавшейся корчме.

– А сколько во всем этом правды?

– Все – правда. Молодой барон появился несколько месяцев назад и начал поддерживать Виссеринов, которым он, говорят, родственник. Никто этого не докажет – вернее, никто не докажет, что дело обстоит иначе, поскольку, когда империя отступила на восток, многие архивы были вывезены меекханскими чиновниками, а то и просто сгорели. Виссерины, однако, полагают его своим, а это – достаточное доказательство. Он богат, обучен, разговаривает на нескольких языках, знает литературу, поэзию, обучен танцам, фехтованию. Точь-в-точь наследник древнего, благородного рода, с детства воспитанный гувернерами, выученный сражаться фехтмейстерами, обученный политике. Именно кого-то подобного Виссерины и искали.

Закрытые молочными бельмами глаза блуждали по лицу вора.

– Говори дальше, – попросил тот.

– Большего я тебе и не скажу, Альтсин, поскольку ничего большего я не вижу. Ясновидение – это не чтение в книге, а Малый Камень бывает капризным аспектом. Да и, кроме того, этот твой барон наверняка обучен еще и магии. Ничего не говори. А то я потеряю мысль. Знаю, что его никогда не ловили на чародействе, на чем-то большем, чем ношение талисмана, приносящего удачу в любви, и всякая такая ерунда. Но, – Явиндер тряхнул атласным мешочком, – этот кошель был куплен несколько дней назад и наверняка – его слугой, монеты отсчитывал казначей сразу перед тем, как они оказались у Санвеса. Он старался не притрагиваться ни к кошелю, ни к золоту. Никто, кому не известны базовые принципы действия аспектов, отвечающих за ясновидение, не предпринял бы таких… предосторожностей. Санвес должен был погибнуть, и барон, похоже, предполагал, что кто-то может обеспокоиться ясновидением, чтобы проверить тело грабителя и убийцы, а также все, что могли при нем найти, в том числе и этот кошель.

Альтсин кивнул.

– Яновидец и проверил все, что от него осталось. И не один, – заметил он нейтральным тоном.

– Ого. Ну и тон. Словно о куске мяса говоришь. Парень, спокойно, вытащи это из себя, иначе выгоришь изнутри. Нет? Твое дело. Те ясновидцы что-то выяснили?

– Только то, что Санвес вломился, чтобы подбросить какие-то документы… Остальное… якобы заявили, что для остального тело слишком изуродовано.

– Видишь? – Явиндер улыбнулся узкими губами. – Всякий человек подвластен Силе, аспектированной или нет. Однако действует это и в другую сторону. Муравей, ступив лапкой в океан, порождает волну. Маленькую, поскольку – муравей, но все же волну. Когда некто умирает… аспекты вокруг кричат. И чем ужасней его смерть, тем большее замешательство она вызывает. Потому чародеи, владеющие аспектами Тропы Жизни, избегают недавних полей битв. Я готов поспорить, что ты хочешь сказать: потому-то барон и повелел своим людям избивать тело долго и тщательно, чтобы вор умирал в страшных муках. Может, у него было под рукою и что-то другое, просто так, на всякий случай?