Array Антология - Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)

На самом деле, я написала для этого сборника рассказ, который составители почему-то отклонили (или, по крайней мере, отложили для другой антологии). Когда я сказала Терри Виндлинг, что у меня больше нет рассказов на такую тему, она прислала мне легенду о Кайлех Бэр – богине зимы с шотландских высокогорий, о которой прочла в «Энциклопедии фей» Кэтрин Бриггс. «Возможно, это наведет тебя на какие-нибудь мысли…» – написала она в постскриптуме.

P.S. Как видите, навело.

Они заблудились: по-другому это было не назвать.

Дон с трудом пробиралась между нескончаемыми деревьями, изо всех сил стараясь подобрать слово, которое звучало бы чуть менее безнадежно.

Эван тоже притих. Он больше не пинал придорожные камни, надеясь найти под ними каких-нибудь интересных ползучих тварей, перестал трясти корявые яблоньки, склонившие шишковатые ветви к тропинке, и даже больше не вопил чуть что: «Смотри, что я нашел!» Теперь он молча шел вперед, втянув голову в плечи и засунув руки глубоко в карманы. Дон знала: Эван пытается не подавать виду, что ему хочется взять ее за руку, пытается притвориться, что ему совсем не страшно.

Сбились с дороги. Заблудились. Потерялись. Они оказались в том месте, куда деваются все пропавшие вещи. Знаете, про которые люди говорят: «И куда же, во имя всего святого, я положил эту штуку?» И вот в таком месте она и застряла со своим маленьким братом. Сумеречный свет заливал безлюдный холмистый лес. Уже начался листопад, и сперва Эван то и дело останавливался, чтобы с размаху броситься в кучи опавшей листвы – красные, желтые и рыжие листья с шуршанием разлетались в стороны.

Дон тяжело вздохнула. Конечно, Эван считает, будто сейчас она с легкостью их спасет. А она вообще не хотела брать его с собой! Но ей пришлось тащиться следом, пока он радостно носился вокруг, с плеском прыгал в ручейки и гонялся за белками. Теперь Эван устал, вымазался в грязи и проголодался, а найти дорогу домой должна именно она.

Проблема заключалась еще и в том, что дом, в общем-то, домом не был. Дядюшка Ридли жил в хижине на склоне скалистой горы. Ее окружали известняковые насыпи – желтые, оранжевые, серебристо-серые. Изъеденные колеями дороги здесь начинались ниоткуда и вели в никуда – впрочем, по ним все равно, кажется, никто не ездил. Дон понятия не имела, как узнать дорогу, даже если они и встретят кого-нибудь, у кого можно это спросить. Все тут было совсем не как в городе, где везде развешаны таблички с названиями улиц, стоят телефонные будки и ходят люди, к которым можно обратиться за помощью. Еще там всегда горят огни и даже ночью никогда не бывает по-настоящему темно.

Возникший из ниоткуда куст ежевики вцепился Дон в джинсы, и она раздраженно выпуталась из колючих ветвей. Вдруг сверху что-то упало, легонько стукнув ее по голове – как будто в довершение ко всему дерево решило броситься в Дон камешком.

– Ай! – воскликнула она и яростно потерла ушибленную макушку. Эван посмотрел на землю, затем присел на корточки и поднял что-то круглое.

– Смотри, орех, – Эван бросил на сестру взгляд, полный надежды. – Я ужасно хочу есть!

– И не думай, – велела Дон, мигом отбирая у него находку.

– Почему? Мне никогда не было плохо от орехов.

– Это потому, что тебе никогда не попадались ядовитые.

И Дон забросила орех так далеко в кусты, как только смогла. Неожиданно кусты ожили, зашевелились и зашуршали, по листьям пробежала дрожь. Дон в страхе замерла на месте.

Из густой листвы, громко хлопая в воздухе короткими крылышками, выпорхнула птица – большая, серая, с длинными нескладными ногами. Она неловко опустилась на землю и испуганно засеменила прочь. Это была самая странная птица, которую Дон видела в своей жизни.

– Кто это? – прошептал Эван и потянул сестру за край свитера, пытаясь спрятаться.

– Не знаю, – ответила Дон, но тут вспомнила: точно такую она видела на одной из бутылок в доме дядюшки Ридли. – Это индейка, – с удивлением произнесла она. – Дикая индейка.

– А где ее хвост? – подозрительно спросил Эван. В школе он раскрашивал бумажных индеек, чтобы украсить ими окна на День благодарения.

– Наверное, первые колонисты слопали всех индеек с хвостами, – предположила Дон, вырываясь из его хватки. – Перестань за меня цепляться. Ведешь себя как маленький.

Эван отпустил ее, сунул руки глубоко в карманы и в гордом молчании последовал за сестрой. Дон снова вздохнула – на этот раз беззвучно. Она была старше брата на шесть лет. Дон качала его на коленях и кормила завтраком с ложечки, она учила его читать, а как-то раз даже побила рюкзаком мальчишек, задиравших его возле школы. Но теперь-то она выросла, а он по-прежнему ходил за ней хвостиком, словно не видел, что она для этого уже слишком взрослая. Дон совершенно не нравилось, когда ее братец крутился вокруг, напоминая о том, что когда-то и она была такой же маленькой, шумной, беспомощной и совершенно неинтересной.

Дон рассеянно пнула ствол поваленного дерева – сухая кора с треском отлетела на жухлую листву.

Она просто хотела прогуляться по лесу, чтобы избавиться от дядюшки Ридли и его бесконечных историй. У нее уже сил не было слушать про рыбалку и про то, как ее отец пытался приладить на крючок эти маленькие штучки из перьев, которые похожи на что угодно, только не на мух. Но она же не могла просто сходить и посмотреть, куда ведет старая проселочная дорога, правда? Эвану обязательно нужно было увязаться за ней, весь день без умолку трещать у нее над ухом и в итоге завести их не пойми куда.

– Умираю с голоду, – пробурчал Эван. Он заговорил впервые с тех пор, как они встретили индейку. – Мог бы съесть целого Бэмби.

Эван вспомнил про Бэмби неслучайно. Именно это слово произнесла их мать, узнав, что папа снова собирается на охоту со своим братом – с тем самым, который решил сбежать от цивилизации, отрастить кустистую бороду и жить как настоящий дикий человек. На стенах дома дядюшки Ридли висело оружие, а еще у него была трофейная голова лося, которого он подстрелил «где-то на Севере». Каминную полку украшали разноцветные деревянные утки.

Эвану приходилось делить комнату не только с папой, но еще и с невообразимым количеством багров, наживок для рыбы, катушек, ножей, самодельных луков со стрелами и ящиков с инструментами. Дон же спала на кушетке в гостиной, и голова лося всю ночь следила за ней утомленным взглядом. Как-то раз угли в камине вспыхнули особенно ярко, и глаза чучела озарились глубоким внутренним светом: казалось, зверь вдруг припомнил свою прошлую жизнь, которая у него была, пока ему не посчастливилось столкнуться с дядюшкой Ридли и его ружьем.