Array Антология - Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)

Мы пытаемся оградить ребят от опасностей, но они не слушаются. Они сейчас в таком нежном возрасте, что их очень легко обидеть. А сами они никогда не извиняются. Когда-то и я была такой.

От нашей банды больше всего пользы, когда ваши детеныши теряются в лесу. Сначала наши берут их за руку и ведут на поляну, полную цветов, затем угощают детей ягодами, а после отводят ребятишек туда, где вы сможете их найти, и сидят с ними, пока вы не придете. Ну, а если вы так и не приходите, они забирают их к нам.

– Где же они? – спросил гость.

– Это вы – самые таинственные существа на земле, но даже этого не осознаете. – Я снова пустилась в философские рассуждения. – Возможно, вы приносите деревьям больше всех пользы – обнимаете их, целуете, оберегаете и защищаете. Разве не этим мы так похожи?

Моя речь не помогла. Мужчина выполз из нашего укрытия и теперь стоял у всех на виду: в руках – бинокль, на шее болтается фотоаппарат.

– Почему бы тебе не понаблюдать пару минут из укрытия? Пока появился только один из нас, справа, перед розовым кустом.

(Естественно, там никого не было.)

Наконец я решила, что пора и честь знать. У меня с собой был арбалет и десяток стрел. Я сказала человеку, что бояться нечего, но в лесу никогда не знаешь, что тебя ждет. (По-моему, арбалет никогда не повредит. Мы всегда стараемся попасть в голень.)

Банда приближалась; их было около дюжины. Уже по их походке я могла определить, кто где. Вот Дэнди – самый старший и самый худой. Он, по своему обыкновению, перепрыгивал через живые изгороди, залезал на фруктовые деревья, мимоходом копался в полевых цветах… Но я уже натянула тетиву. Стрела со свистом рассекла воздух и попала как раз в большую мышцу голени. Эти стрелы миниатюрные, но очень острые. Мужчина даже не успел понять, что случилось, как оказался на земле. Пока что ему было не так уж больно – будто он просто споткнулся и упал.

Не думаю, что он успел хоть раз сфотографировать мохнатиков. (Никто из людей все равно бы не поверил.) Интересно, он догадался, что это я его подстрелила? Я забросила арбалет в кусты и притворилась, что не знаю о ране. Крови не было. (Ее никогда не бывает.) Он осмотрел ногу и уже собирался вытащить стрелу, но я его остановила:

– Не надо! Подожди, я приготовлю бинты.

«Теперь он не сможет уйти, – подумала я. – По крайней мере, далеко».

Молодежь наконец заметила неладное и поспешила к нам. Дэнди подоспел первым. (Он у них заводила. Думаю, оголить пупки – это его идея. Любят же они такие выкрутасы! К моему негодованию, они вырезали дырки даже в меховых балахонах.)

– Его подстрелили, – объявила я.

– Это не мы, – хором принялись оправдываться они.

Можно было легко сваливать вину на них. Ребята будто сами этого хотели, а мне оставалось только помалкивать.

– Сделайте из тех веток носилки, – обратилась я к молодняку. – Вы четверо понесете его, а вы двое поможете мне. Когда доберетесь до обрыва… вы знаете, что делать.

И они сделали это – щеголяя голыми пупками, перешептываясь и посмеиваясь. Они даже ничего не поняли. (Молодым ни до чего нет дела.)

В каждом из вас живет надежда. Даже если бы вы наверняка знали, что нас не существует, вы бы продолжали надеяться. Мы хотим жить, соответствуя вашим ожиданиям и мечтам, представлять ценность для вашего рода. Кто бы еще подглядывал за вами и совал всюду свой нос, то появляясь, то исчезая? Кто бы ютился в углах ваших домов? Кто, если не мы?

Вы останавливаетесь, прислушиваетесь, и каждый шорох приобретает для вас особое значение. Вы озираетесь по сторонам и резко оборачиваетесь, чтобы посмотреть, кто притаился у вас за спиной. Люди хотят верить в нас, и я тоже хочу, чтобы в меня верили. Мааааа всегда этого хотела.

Этот человек покинул нас, а с ним – его бинокль, фотоаппарат, блокноты и путевые заметки. Не осталось даже баночки консервированных абрикосов. Жаль, я так и не узнала, где его дом. Жаль, я не запомнила его имени, когда он представился. Я хотела бы оставить человека себе, но это было невозможно. Зато я не нарушила наши правила. Наверное, мне не стоит знать, что с ним случилось. По крайней мере, в подробностях.

Детство Кэрол Эмшвиллерпрошло в Мичигане и во Франции. В 1991 году она была удостоена Всемирной премии фэнтези за сборник «The Start of the End of It All», а также двух грантов от штата Нью-Йорк и гранта Государственного фонда искусств. Ее рассказы публиковались во многих литературных и научно-фантастических журналах. За рассказ «Yukon» Эмшвиллер была номинирована на премию Пушкарта. Этот рассказ писательницы вошел в сборник премии Пушкарта «Love Stories». Также ее библиография включает романы «Carmen Dog», «Ledoyt» и «The Mount».

Эмшвиллер преподает литературное мастерство в Университете Нью-Йорка.

Ее сайт находится по адресу: www.sfwa.org/members/emshwiller/

Мне бы хотелось посвятить этот рассказ Молли Глосс. Именно после прочтения ее романа «Wild Life» я написала «Не запомнила», но моя история получилась совершенно другой. Все, что пишет Молли Глосс, меня вдохновляет. Мне кажется, мы обе испытываем особую любовь к дикой природе и к сильным, претерпевающим всевозможные лишения людям. Мне очень понравился ее рассказ «Jump-Off Creek». Я открыла его для себя, когда заканчивала писать роман «Ledoyt». Мне довелось прочесть этот рассказ трижды, все время оставляя на потом последние двадцать страниц – так мне не хотелось, чтобы эта история закончилась. Есть всего одна книга, которую я не дочитала до конца, – автобиография Карла Юнга. Только если Юнга я так и не закончила, книгу Молли Глосс я прочла с большим удовольствием.

В одном Королевстве жил со своей матерью парень по имени Джек. Джек Меньшой. Самое обычное имя для самого маленького в семье – по росту ли, по возрасту. Да вот только Джек так и вырос с этим именем – вернее, не смог вырасти, оправдывая свое прозвище. Когда его старший брат, первый Джек, начал восхождение по социальной лестнице (если ее можно так назвать), Джек Меньшой вместо прополки огорода дрессировал божьих коровок. Он пытался заставить их маршировать в шеренгу, вышагивать иноходью и танцевать польку. Увы, божьи коровки быстро забывали поучения Джека и предпочитали летать по своим делам вольным стилем. Кто знает, может, у них была тайная миссия – такая секретная, что они и сами не знали ее конечную цель.

Едва ли во всем Королевстве нашелся бы человек, сильнее обделенный судьбой, чем мать Джеков. По крайней мере, на ее взгляд. Ее переполняли честолюбивые желания, но родилась она в бедной семье и вот уже шестьдесят лет была вынуждена одеваться в обноски, за что и получила прозвище Грязная Тильда. Мечтая о лучшей жизни, женщина научилась говорить по-образованному. Она могла поддержать разговор о Шато Пьяне-Свиньон 47-го года, даже порассуждать, какой сезон был удачным для урожая винограда, собранного с плантации выше по реке. Тильда выбивалась из сил, чтобы выбиться в люди, но жила в нищете, и ей приходилось довольствоваться теми отбросами, что могла добыть ее семья. Например, после вымачивания в соленой воде картофельные очистки с полугнилыми ягодами становились почти съедобными.