Array Антология - Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)

Здесь, на холмах, нас целые толпы, гораздо больше, чем вас – ведь вы обычно приходите по одному или небольшими группами. Это нас вы ищете. Хотите доказательств? Вы их получите, но только если нам будет угодно.

Мы следуем за вами по пятам, устраиваем засады в кустарниках, пользуемся вашими биноклями. Вы часто их теряете, а мы находим, когда убираем за вами. Время от времени мы подбираем фотокамеры, но нам они ни к чему – в этой глуши пленку не проявишь. Хотя иногда мы над вами подшучиваем: фотографируем друг друга и возвращаем камеру на место. Затем кто-нибудь из вас ее находит, проявляет и недоумевает, что это за странные люди, корчащие веселые рожицы. Нам смешно, когда мы слышим хруст ваших шагов по сухой листве или когда вы поскальзываетесь на мокром мху. Мы смеемся, когда вы думаете, что видели нас. Это были не мы.

В последнее время люди заполонили леса и притащили с собой консервные банки, пластиковые бутылки, солнечные очки… Теперь едва ли найдется место, где можно посидеть в одиночестве и поразмышлять. От вас уже бесполезно прятаться. Вы всюду, и даже самые высокие горы не спасают. Но не дай вам бог столкнуться с нами на узкой тропинке.

Думаете, у нас нет оружия? А вот и есть! Но, в отличие, от вашего – бесшумное. Вы не подозреваете, что вам нанесут удар, пока не получите его, и никогда не угадаете, откуда он последует. Мы используем арбалеты столь тихие, что можем промахнуться хоть миллион раз. Вы даже не догадаетесь, что под обстрелом, пока в вас не попадут. Что до ваших ружей, то первое, чему мы учим своих детей, – это слова «не стреляйте».

Я мать. Не в том смысле, что у меня есть дети, а в том, что я самая мудрая и опытная. Хоть я старая и хромая, меня слушается все племя, и на все нужно мое одобрение. Они зовут меня Мааааа. Не помню, когда ко мне привязалась эта кличка, но с тех пор меня никак иначе не называют. Чуть кто поранится – ищут меня. Все знают, что я разбираюсь во всем на свете.

Однажды мы поймали человека. Я сидела и читала ваши книги о нас. Большинство умников настаивали, что мы существуем; несколько писак не давали однозначного ответа, а некоторые заявляли, что нас и вовсе не бывает. В кого ни плюнь, каждый второй нас видел, а каждый третий еще и фото показывает! Только все они обманщики, а фотографии – подделка. Были и те, кто писал, что эти люди – сумасшедшие. Говорили, что мы – вроде НЛО. (Может, и так. Только они все равно ошибаются.) Люди рассказывали, что мы живем далеко в горах. Там так холодно, что мы спим в обнимку с гремучими змеями, согревая их. (Как можно верить в этот бред?) Писали даже, будто мы ростом за два метра и волосатые. (Снова мимо.)

Так вот, когда они привели одного из вас, я сидела здесь, в моем любимом тенистом местечке, и читала. Это был пожилой мужчина. Должно быть, мой ровесник. Я недоумевала, зачем они привели к нам взрослого человека в это время года. Наши вертихвостки забегали так, словно настал брачный период. И все из-за бедного старика. Это банда поймала его. (Хулиганы готовы на все, лишь бы выделиться или позлить старейшин.)

Мне понравился тот мужчина – седой, как мы, симпатичный и худой. Молодые парни не в моем вкусе: у них слишком детские лица. Они никогда мне не нравились, даже когда у меня самой было детское личико. У молодых и должны быть такие мордашки, но подобная мягкость в мужчине пугает – особенно когда приходится доверить ему свою жизнь. (В основном наши мужчины защищают нас от ваших. И готовы пожертвовать собой, если это необходимо.)

По лицу этого человека было понятно, что он не знает, люди мы или нет. Наверное, мы выглядели странно. (Ваши физиономии нас не удивляют – слишком часто вас видим.) У мужчины с собой был обычный набор: фотокамера, рюкзак, бинокль и большой исписанный блокнот с вложенными в него картами. Должно быть, он не просто так пришел на холмы. В рюкзаке у него нашлась еда, включая три банки консервированных абрикосов. Я тут же забрала себе одну. (Я Мааааа, и у меня есть на это право.)

– Зачем вы его сюда привели? – спросила я у банды. – Разве вы не знаете, что теперь ему конец? Ступайте к отцам.

– Он знал.

– Не знал, а теперь знает, – настаивала я.

– Он и раньше знал.

Вдруг я заметила, что он ранен. Его рука была странно изогнута, и он придерживал ее.

– Это не мы. Он уже был таким, – начали оправдываться ребята.

(Не доверяю я им, хотя обычно они говорят правду. У них трудный возраст.)

– Ведите его сюда и держите, – приказала я.

Я взяла его запястье и резким движением вправила вывихнутое плечо. Затем зафиксировала его поддерживающей повязкой. Если бы он не был симпатичным, я бы не стала этого делать. Хотя… В любом случае стала бы. (Прошлой весной я даже выходила раненого стервятника.)

Я угостила его бульоном, не сказав, что в нем. (Пусть это останется тайной. Все равно на вкус – словно улитки в масле.)

– Меня зовут Мааааа, – представилась я.

Он тоже представился, но я пропустила его слова мимо ушей. (К чему мне его имя?)

Я много раз заходила в ваши жилища, даже когда вы были там. Иногда, проходя мимо, я едва сдерживалась от хохота – ведь вы даже не подозревали, что я прячусь в вашей тени. Я делала бутерброды с арахисовым маслом, пила молоко…

Однажды я попала в большой загородный дом. Внутри стены были обиты деревом. Там пахло кедром и сосной, а снаружи лежала большая охапка дров. (Вы никогда не замечаете, как мы воруем дрова.) Обычно в ваших домах висят канделябры, сделанные из деревянных колес и лошадиных подков. Но в этом доме все было иначе: хоть и маленькая, но хрустальная люстра, позолоченные чашки в кабинете, серебряные подсвечники на обеденном столе. (Мне очень хотелось взять один себе.) В каждый можно было поставить по три свечи, а основание украшали серебряные листья. Этот подсвечник два дня не выходил у меня из головы, так что я вернулась в дом и забрала один. (В конце концов, их там было четыре, а я Мааааа.)

Я могла бы сварить ему суп из того, что привычно людям. Отправляясь в поход, вы не думаете о том, что сумки слишком тяжелые, что вы скоро устанете, а аппетит в горах обычно пропадает. Поэтому вы прячете припасы, надеясь забрать их на обратном пути. Мы наблюдаем за вами и думаем: «Ха-ха, вы будете долго удивляться, как же могли так быстро забыть, где тайник!» Вы даже рисуете карты в справочниках, куда заносите пометки о птицах и цветах, – но все равно потом не можете найти свои припасы.

(Почему, чтобы облегчить ношу, вы первым делом выкладываете еду, а не эти ваши книги и блокноты? Нам чаще попадаются фотокамеры и очки, чем записные книжки.)

Мужчина, должно быть, думал о том, куда подевались те волосатые. Для вас мы все на одно лицо.

– Я могу отвести тебя, куда тебе нужно, – предложила я, а про себя подумала, что сначала ему не помешало бы отдохнуть. Так что я устроилась в тени, на камне, который красиво оттенял мою серо-зеленую кожу. – Или можешь побыть здесь, осмотреться немного.