Брайан Макклеллан - Кровавая осень

– Вы уверены?

– Насколько в это вообще можно поверить.

Бо ненадолго задумался.

– Я ничего не могу для него сделать. Стража невозможно снова превратить в человека. Королевский совет Адро однажды попытался, но безрезультатно. И от этих Черных Стражей – даже от их гниющих трупов – разит магией Кресимира. Я умру, если попытаюсь бороться с ним.

– Я знаю. Читал о Стражах в одной книге. Всего несколько глав, но я понял, что процесс невозможно повернуть вспять.

– Тогда зачем вы пришли?

– Я хотел бы изменить условия нашего договора.

Адамат боялся, что Бо сразу же ответит отказом. В конце концов, договор есть договор. Бо имеет полное право отстаивать первоначальные условия.

– Слушаю вас, – произнес Избранный.

– Я хочу, чтобы вы отыскали моего сына. И убили.

На подготовку переговоров ушло четыре дня. За время беспокойного перемирия обе армии получили пополнение и привели себя в порядок, посыльные беспрестанно курсировали между лагерями. Еще через два дня Тамас подъехал к небольшому городку на Южном тракте, приблизительно в пятнадцати милях от Фендаля.

Назвать это поселение городом можно было лишь при известном великодушии. Два десятка зданий, из которых самое большое – часовню Кресимира – приспособили для ведения переговоров. Жители города бесследно исчезли. Сами они покинули свои дома несколько месяцев назад, или их угнали в рабство кезанцы – узнать было затруднительно. В любом случае это далеко не самый важный из вопросов, которые Тамасу предстояло обсудить с королем Кеза.

Бо́льшую часть утра фельдмаршал наблюдал, как свита Ипилла прибывает в лагерь, разбитый приблизительно в миле от городка. Тамасу была видна лишь небольшая часть палаток: Ипилл решил расположиться в узком ущелье, чтобы укрыться от сильного ветра.

И от зорких глаз пороховых магов.

Тамас поделился этим соображением с Олемом, который разглядывал в подзорную трубу королевского гвардейца, стоявшего на холме рядом с лагерем.

– Он не доверяет вам, сэр, – согласился Олем.

– Не могу упрекнуть Ипилла за это. Однажды я уже пытался убить его.

Телохранитель опустил трубу и вытащил изо рта сигарету:

– Он пытался убить вас не менее десяти раз.

– Правильно, – задумчиво произнес Тамас. – Но сейчас я держу его за горло, а это сильно меняет дело.

– Вы когда-нибудь расскажете мне эту историю, сэр?

– Может быть, если буду слишком пьяным.

– Но вы же совсем не пьете, сэр.

– Вот именно.

Прискакал с докладом штуцерник, и через мгновение Олем передал Тамасу его слова:

– Сэр, мои ребята прочесали все окрестности на пять миль вокруг. Город пуст, не считая нескольких гвардейцев. Если это ловушка, то Ипилл намного хитрее, чем мы думали.

– Ипилл действительно хитрее. К счастью, у него есть один серьезный недостаток – он не умеет подбирать людей. Поэтому все его генералы в лучшем случае лишь наполовину соответствуют своему чину. Наши Одаренные проверили, много ли в его свите Избранных и Стражей?

– Стражей нет совсем. И только одна Избранная пятого ранга. Вероятно, она теперь и возглавляет Королевский совет, после того как погибли более сильные.

– Передай Влоре, чтобы не спускала глаз с Избранной, на случай если та что-нибудь затеет.

Олем задумчиво посмотрел на фельдмаршала:

– Знаете, что мне пришло в голову, сэр. Ипилл приедет только со своей свитой. А мы взяли с собой солдат. У нас преимущество, и мы могли бы…

Он сделал движение, будто спускает курок пистолета.

– Не искушай меня. – Тамас и сам уже обдумывал эту идею. Несколько раз. – У нас есть возможность покончить с войной. Но если мы убьем Ипилла, кто-нибудь из его глупых сыновей потребует наши головы, и все Девятиземье поддержит его в этом. Таниэль! – Фельдмаршал помахал рукой сыну, беседующему с кем-то из штуцерников.

Таниэль обернулся, махнул в ответ, сказал солдату еще несколько слов, а затем подошел к отцу.

Вернувшись из ущелья, Таниэль первым делом привел себя в порядок – вымылся, постригся и надел новый мундир. С тех пор как Тамас послал сына к Южному пику, на лице Таниэля появился десяток новых шрамов, а возле правого уха виднелась прядь седых волос, которой Тамас прежде не замечал. Таниэль носил на груди значок в виде порохового бочонка, но на его мундире не было никаких знаков различия.

Тамас постучал пальцами по луке седла.

– Ты ведь слышал, что я повысил тебя в звании. – Он посмотрел на пустые отвороты мундира сына.

– Формально я больше не служу в твоей армии.

– Чепуха, и ты сам это знаешь.

Таниэль стоял, перенеся весь свой вес на одну ногу и положив ладонь на рукоятку пистолета. Даже находясь среди своих, он сохранял небрежную позу прирожденного убийцы. Совсем как Олем, но без присущей телохранителю настороженности. Таниэль был готов убивать не потому, что так было нужно. Просто… потому что был готов.

– Я подписал контракт с бригадиром Абракс. Я нанят «Крыльями Адома».

– А я уже объяснял тебе, что ты никогда не оставлял службы. Твое изгнание организовали предатель и вор. Ни один суд, военный или гражданский, не утвердил бы решение этого трибунала.

– Конечно, отец, – спокойно согласился Таниэль.

Фельдмаршал с трудом сдерживал себя. Он уже раз десять говорил об этом с сыном, и тот всегда признавал правоту отца. Но так и не надел нашивки майора.

– Это может оказаться ловушкой, – заметил Таниэль.

Тамас покачал головой:

– Мы все проверили.

– Значит, Ипилл действительно хочет мира?

– Во всяком случае, он пытается нас в этом убедить.

– Мы можем просто убить его.

– Я уже предлагал, – решительно кивнул Олем.

Тамас вздохнул. Отвечать было необязательно. Как бы ни хотелось насадить на штык голову Ипилла, он должен сейчас действовать как политик. Все должно произойти законным путем. «Кроме того, – напомнил он себе, взглянув на группу всадников, поднимавшихся по тракту в нескольких сотнях ярдов от него, – это нужно сделать не моими руками».

– Добрый день, моя леди! – поприветствовал он леди Винсеслав.

Она была одета в ярко-красный дорожный костюм и черные сапоги, поперек седла лежал карабин. Леди остановилась рядом с Тамасом и посмотрела ему прямо в глаза:

– Абракс в ярости.

– Знаю.

– Я тоже.

– И об этом догадываюсь.

– Глупец, вы едва не потеряли нас.

Она говорила ровным голосом, недоуменно приподняв бровь. Но Тамас слишком давно знал леди и потому сразу понял, что она очень расстроена.

– Но все же не потерял.

– Вы неисправимы. Здравствуйте, Олем. Здравствуйте, Таниэль.

Олем кивнул, а Таниэль подошел к ней и поцеловал руку:

– Добрый день, моя леди.

– Рада видеть, что вы живы. И не благодаря этому человеку.