Питер Бретт - Дневная битва

Он передал им впечатления воздушных трутней-шпионов, и его сознание наводнилось новыми сообщениями, насытилось данными разведки, произведенной трутнями князей. Быстро наметили участки боев и необходимую подготовку.

Консорт покинул сознания полководцев, предоставил им заниматься деталями. По мере их трудов наладился устойчивый приток сведений. Воздух гудел от них.

Он выглянул из пещеры и снова сосредоточился на раскинувшемся перед ним крае. Сколько веков прошло с тех пор, когда он в последний раз испытал потребность навестить поверхность? Он вдохнул ее смрад собственными ноздрями, и с вонью прилетел запах, от которого у консорта увлажнились зубы.

Люди.

Консорт обнаружил их в мгновение ока, даже без помощи трутней. Деревушка, удаленная от нахоженных троп, неплохо укрылась от неизбежного при всяком слиянии кровопролития и обзавелась мощными метками, но среди них не наблюдалось ни одной мозговой. Он мог проникнуть в сознание селян так же легко, как хамелеон – принять их обличие.

С волной команды весь деревенский стар и млад побросал дела и молча собрал воду и провизию – столько, сколько мог унести. Затем, повинуясь зову демона, селяне вышли за деревенские метки и безмолвно слились с земляками.

Тропа, которой они двинулись, кишела трутнями, коих присутствие консорта притянуло, как магию к метке, но люди беспрепятственно прошли через густой лес и поднялись на высокий холм. Вскоре они тупо сгрудились перед устьем пещеры.

Выделить вожака оказалось легко, пускай и не мыслителя. Он, не противясь, поплелся навстречу року. Хамелеон сгреб его и полоснул кривым когтем по шее, отделив голову и предоставив телу рухнуть. Шагнул вперед, вскрыл череп и подал своему господину.

Консорт погрузил туда тонкие коготки, извлек сладкое мясо и затолкал в рот. Жесткое и изобилует бессмысленными потребностями и желаниями особи – чертами, давным-давно выведенными в личной кладовой консорта. Он уже и забыл, насколько отличен вкус скотины с поверхности, и, слизывая липкую жидкость с зубов, смаковал каждую мысль и чувство, пережитые человеком с рождения.

Затем посмотрел на остальных, числом поболе двухсот, и ощутил острое наслаждение. Сколько заплатят за этот вкус его придворные соплеменники?

Его череп запульсировал, когда он углубился в сознание людей, отдавая им четкие распоряжения. Один за другим они взвалили на плечи припасы и потянулись в щель, что зияла в задней части пещеры. Консорт, когда они проходили мимо, метил их собственным запахом, чтобы никакая тварь, демон или еще кто-нибудь, не посмел прикоснуться к ним, пока не завершится их долгий спуск в Недра.

На исходе дня перед новолунием Лиша смотрела, как королевский оружейник Арейн занимается с Уондой последней примеркой.

Лиша провела над ее облачением много бессонных ночей, дополнила уже проставленные мощные охранные знаки метками силы, скорости и заблуждения. Если Уонда станет смирно, то взгляды подземников соскользнут с нее, как мужские соскальзывают с женского лица на вырез платья. Костюм Притянет магию – как внешнюю, так и от нападающих подземников, а фрагменты демоновой кости, встроенные в лаковое покрытие, послужат батареями, когда иных источников не окажется.

Таким же образом она наделила мощью и лук Уонды, и латные рукавицы, топор и мачете Гареда. Что бы она к нему ни испытывала, Гаред окажется в гуще ночного сражения, и Лиша не сомневалась, на чьей он стороне в надвигающемся столкновении. Он сможет крушить кулаками алмазы, а его оружие, уже достаточно грозное, станет разить как никогда раньше.

Однако для всех меток она использовала только кости обычных лесных демонов. Отрубленную лапу и обломок рога демона мозгового приберегла, взяла только коготки, которые были немногим больше ногтей изнеженной аристократки, и применила их для усиления меток на шлемах. Ни один князь подземников не проскользнет в их умы, как поступил с нею. Она содрогнулась при тяжелом воспоминании.

– Потрясающе! – оценил Тамос, когда вошел в примерочную. – Мои «деревянные солдаты» заскрежещут зубами от зависти.

Уонда зарделась и потупила взор, как всегда при виде красавца-графа. Уонда не отходила от Лиши и посвящалась во все тайны, в том числе о проведенных с ним ночах. Но она не привыкла к мужскому вниманию, которое Тамос оказывал всем женщинам подряд, независимо от возраста и красоты.

«Внушает, что, кроме тебя, здесь никого и нет», – подумала Лиша, посмотрела на него и подавила застенчивую улыбку.

– Благодарствую, ваш-светлость. – Уонда попыталась отвесить поклон, но оружейник применил немалую силу и удержал ее за корсет.

– Стой смирно, – буркнул он.

Уонда еще гуще залилась краской, но Тамос притворился, что не заметил.

– Мне доложили, что наша госпожа поведет себя ночью отважнее, чем Дарси Лесоруб.

– Я не дам ее в обиду, – пообещала Уонда.

– В этом я не сомневаюсь, – улыбнулся Тамос.

Через силу. Сомнения у него были, и он долго и жарко спорил с Лишей с глазу на глаз. Он глянул в сторону закутка, где можно поговорить наедине, и она снялась с места.

– Подумайте еще раз, и хорошенько, – попросил он. – Останьтесь при мне. Мои «деревянные солдаты»…

– Окружат меня кольцом толщиною в пять человек и не дадут заняться делом, – подхватила Лиша. – Вам с ними нужно за демонами смотреть, а не меня охранять. – Она улыбнулась. – Мы с Уондой занимались этим намного дольше, чем вы.

Тамос состроил кислую мину, но не согласиться не смог.

– Дело не только в демонах. Мои шпионы докладывают, что после нашего… после свадебной ночи многие красийцы точат на вас зуб и сыплют угрозами.

– А, вспомнила, – ответила Лиша. – Сегодня вечером на построении шарумы будут вооружены.

– Что? – взвился Тамос. – Я же только что сказал…

– Это не важно. Нам понадобятся все, кто в состоянии воевать, а шарумы доказали, что могут убивать и с оружием, и без него. Вера запрещает им нападать на людей в Ущерб. Бояться должны только демоны. Когда луна народится, они снова сдадут оружие.

– Я запрещаю, – посуровел Тамос.

Лиша улыбнулась:

– Все уже сделано, ваша светлость. И если вы сейчас попытаетесь разоружить их, вас не поддержит в Лощине ни одна живая душа.

Тамос покачал головой и беспомощно рассмеялся:

– Вы невозможная женщина, Лиша Свиток!

– Вы точно не желаете видеть графиней какую-нибудь скучную придворную даму?

На лицо Тамоса вернулась хищная улыбка.

– Ни на секунду.

Рожер смотрел на Гари Катуна, который воздел дирижерскую палочку и держал последнюю ноту Едва оправившись от свадьбы Арлена и Ренны, жонглеры с подмастерьями почти безостановочно репетировали «Песнь о Лунном Ущербе». Если выступление Рожера на торжестве послужило недостаточным стимулом, то таковым, наверное, стала его демонстрация за пределами великой метки, которую он устроил на следующую ночь.