Джордж Мартин - Игра престолов. Часть I

– Лошадь лучше всего, – заметила Ирри. – Лошадь делает мужчину сильным.

– Визерис не любит конины.

– Сделаю, как вы хотите, кхалиси.

Она вернулась назад с козьей ногой и корзиной фруктов и овощей. Чхики зажарила мясо со сладкими травами и огненными стручками, облила его медом; кроме того, были дыни, гранаты, сливы и какие-то странные восточные фрукты, названий которых Дэни не знала. Пока служанки готовили еду, Дэни разложила одежду, которую сделали для брата. Тунику и штаны из хрустящего белого полотна, кожаные сандалии, шнуровавшиеся до колена, бронзовый пояс из медальонов, кожаный жилет, украшенный огнедышащими драконами.

«Дотракийцы начнут уважать его, если Визерис перестанет быть похожим на бродягу», – думала она. Быть может, теперь он простит ее за позор, случившийся посреди степи. Все-таки Визерис еще оставался ее королем и братом. Оба они от крови дракона.

Дэни как раз разглаживала последний из подарков, плащ из песчаного шелка, зеленый, словно трава, с бледно-серой каймой, которая подчеркнет серебро его волос, когда появился Визерис, таща за собой Дореа. Подбитый глаз ее покраснел от удара.

– Как ты смеешь присылать ко мне эту шлюху со своими приказами! – начал он, грубо бросив служанку на ковер.

Гнев его застал Дэни врасплох.

– Я лишь хотела… Дореа, что ты сказала ему?

– Кхалиси, простите меня. Я отправилась к нему, как вы сказали, и передала, что вы велите ему присоединиться к тебе за ужином.

– Никто не приказывает дракону, – огрызнулся Визерис. – Я твой король! Мне следовало прислать тебе назад ее голову!

Лиссенийка застонала, но Дэни успокоила ее прикосновением.

– Не бойся, он тебя не ударит. Милый брат, прошу, прости ее, девушка ошиблась; я велела ей попросить тебя отужинать со мной, если так будет угодно его светлости. – Она взяла его за руку и повела через комнату. – Погляди. Это я приготовила для тебя.

Визерис подозрительно нахмурился:

– Что это такое?

– Новое одеяние, я приказала сделать его специально для тебя, – застенчиво улыбнулась Дэни.

Он поглядел на нее и пренебрежительно усмехнулся:

– Дотракийские тряпки. Значит, решила переодеть меня?

– Прошу тебя… тебе будет прохладнее и удобнее, я подумала… что если ты оденешься подобно дотракийцам… – Дэни не знала, как сказать так, чтобы не пробудить дракона.

– В следующий раз ты потребуешь, чтобы я заплел косу?

– Я никогда… – Ну почему он всегда так жесток? Она ведь только хотела помочь ему. – У тебя нет права на косу, ты еще не одержал ни одной победы…

Этого не следовало говорить. Ярость блеснула в сиреневых глазах Визериса, но он не посмел ударить ее – на них смотрели служанки, а воины ее кхаса стояли снаружи. Подобрав плащ, Визерис обнюхал его.

– Пахнет навозом. Быть может, я воспользуюсь им как попоной для коня.

– Я велела Дореа вышить его специально для тебя, – с обидой сказала Дэни. – Эти одеяния достойны любого кхала.

– Я владыка Семи Королевств, а не какой-нибудь перепачканный травой дикарь с колокольчиками в волосах! – Визерис плюнул и схватил ее за руку. – Ты забываешься, девка! Ты думаешь, что этот большой живот защитит тебя, если ты разбудишь дракона?

Пальцы его болезненно впились в руку Дэни, и на мгновение Дэни вновь ощутила себя девчонкой, съежившейся перед лицом его гнева. Она протянула другую руку и ухватилась за тот предмет, который оказался под ней: пояс, который она хотела подарить ему, тяжелую цепь из причудливых бронзовых медальонов. Размахнувшись, она ударила изо всех сил.

Удар пришелся в лицо, и Визерис выпустил ее. Кровь побежала по щеке, там, где край одного из медальонов рассек кожу.

– Это ты вечно забываешься, – сказала Дэни. – Неужели ты ничего не понял тогда в степи? А теперь убирайся, прежде чем я велю моему кхасу выволочь тебя наружу. И молись, чтобы кхал Дрого не услышал об этом, или он вспорет тебе живот и накормит тебя твоими собственными внутренностями!

Визерис поднялся на ноги.

– Когда я вернусь в свое королевство, ты еще пожалеешь об этом дне, девка! – Он направился прочь, зажимая раненое лицо и оставив подарки.

Капли его крови забрызгали прекрасный шелковый плащ. Дэни прижала мягкую ткань к щеке и села, скрестив ноги, на спальных матрасах.

– Ваш ужин готов, кхалиси, – объявила Чхики.

– Я не голодна, – печально проговорила Дэни. Она внезапно почувствовала усталость. – Разделите пищу между собой, пошлите сиру Джораху, если хотите. – И через мгновение добавила: – Пожалуйста, принеси мне одно из драконьих яиц.

Ирри принесла яйцо с густо-зеленой скорлупой, бронзовые пятнышки искрились на его чешуйках, пока Дэни поворачивала его маленькими руками. Потом она легла на бок, набросила на себя шелковый плащ и бережно положила яйцо в углубление между разбухшим животом и маленькой нежной грудью. Она любила прикасаться к ним. Яйца дракона были настолько прекрасны, что иногда одно даже нахождение рядом с ними заставляло ее почувствовать себя сильнее, отважнее, словно бы она извлекла силы из запертых внутри них каменных драконов.

Так она лежала, обнимая яйцо, и вдруг ощутила, что дитя шевельнулось в ней… словно бы ребенок потянулся – брат к брату, кровь к крови.

– Это ты дракон, – шепнула Дэни. – Истинный дракон. Я знаю это. Я знаю. – Она улыбнулась, а потом уснула. Ей приснился дом.

Падал легкий снежок, Бран ощущал прикосновение хлопьев к лицу; они таяли на его коже, превращаясь в капли самого ласкового из дождей. Он сидел на коне, глядя на медленно ползущую вверх железную решетку. Невзирая на старания сохранить спокойствие, сердце трепетало в его груди.

– Ты готов? – спросил Робб.

Бран кивнул, пытаясь скрыть страх. После своего падения он не выезжал за пределы Винтерфелла, но считал, что должен держаться горделиво, как подобает рыцарю.

– Тогда поедем. – Робб ударил пятками высокого серо-белого мерина, и конь отправился под решетку.

– Ступай, – шепнул Бран собственной лошади и легко прикоснулся к ее шее; крохотная гнедая кобылка шагнула с места. Бран назвал ее Плясуньей. Ей было два года, но Джозет утверждал, что она умнее, чем положено быть лошади. Ее специально приучили подчиняться узде, голосу и прикосновению. До сих пор Бран ездил на ней только вокруг двора. Сперва Джозет или Ходор вели ее, сам он был пристегнут к громадному седлу, которое нарисовал для него Бес. Но последние две недели Бран самостоятельно ездил на ней, пуская рысцой по кругу и обретая смелость с каждым новым оборотом.

Они ехали под сторожевой башней и по подъемному мосту, потом миновали внешние стены. Серый Ветер и Лето носились рядом, принюхиваясь к ветру. Сзади скакал Теон Грейджой с длинным луком и с колчаном, полным широких стрел. Он сказал, что решил завалить оленя. За Грейджоем следовали четверо гвардейцев в кольчуге и койфах и Джозет, тоненький как тростинка конюх, которого Робб назначил мастером над конями на время отсутствия Халлена. Мэйстер Лювин замыкал кавалькаду на осле. Бран чувствовал бы себя лучше, если бы они с Роббом отправились только вдвоем, но Хал Моллен не желал и слушать об этом, а мэйстер Лювин поддержал его. Если Бран упадет с коня и что-нибудь повредит, мэйстер должен оказаться рядом, чтобы оказать немедленную помощь.