Джонатан Кэрролл - Замужем за облаком. Полное собрание рассказов

Мой водитель выбирается из машины, и я наблюдаю за тем, как дело постепенно принимает все более дурной оборот. Его шоферская ливрея наверняка не по нутру черным братьям, которые могут на это сказать: «Ты чё, прогибаешься позорно, шоферишь на белую шваль?»

Именно в таком ключе представляется мне их разговор при взгляде со стороны. Братва мрачно так нависает над моим шофером, все трое бурно жестикулируют. Громила с битой, впрочем, говорит мало, только постукивает этой штуковиной себе по ноге, вроде как готовый сию минуту пустить ее в ход. Чуть погодя его напарник – в майке «Это черное дело» и камуфляжных брюках – исчезает в кабине грузовика, чтобы вновь появиться с предметом, очень похожим на пушку. Ну вот, приехали.

Я уже четко просекаю ситуацию к тому моменту, когда мой шофер подходит к окну лимузина и стучит в него с просьбой опустить стекло. Этот иуда продался! Готов отдать меня на растерзание бандюганам, лишь бы спасти свою черную задницу!

– Хрена с два я открою, – бормочу я себе под нос. – Пусть попробуют сами сюда влезть.

Он качает головой: мол, я не понимаю, но я-то как раз все понимаю отлично. Затем подваливает мордоворот с пушкой, припадает к окну и вдруг расплывается в улыбке до ушей. Тут я вижу, что никакая это не пушка – у него в руке фотоаппарат!

И он орет так, что звуки проходят сквозь толстое стекло:

– Можно с вами сфоткаться?

Следующее, что я помню: мы стоим посреди Первой авеню, с одного боку от меня «Это черное дело», с другого «Марш миллиона черных» при бейсбольной бите, и мы все улыбаемся шоферу, который наводит на нас объектив.

Вокруг мигом собирается еще одна толпа. Такое чувство, что весь Нью-Йорк только и ждет моего появления на людях. Стоит мне где-нибудь засветиться, как тут же возникает давка.

– Это же сам Рикки Прусек! Ну и ну!

– Это Рикки! О господи!

– Не может быть!

– Очень даже может!

Я уже сыт этим по горло, прыгаю в машину и кричу шоферу:

– Гони!

Мы пролетаем пару кварталов, но я так и не успеваю узнать у него, кто я такой, когда он сворачивает к ресторану под вывеской «Секреты».

– В чем дело?

Он смотрит на свои часы и облегченно вздыхает:

– У вас тут назначена встреча. Я уж думал, не успеем.

– Встреча? Здесь? Я знаю это место, видел по телику. Здесь тусуются всякие звезды.

– Советую вам поторопиться, сэр. Опаздывать нежелательно.

Как вы помните, я этим утром собирался в киношку, а потом где-нибудь перекусить. Теперь же мне предстоит обед в любимом ресторане Мела Гибсона. Я оглядываю свой прикид – не то чтобы я забыл, во что одет, а просто для проверки. После всего случившегося этим днем я бы не удивился, обнаружив, что добрая фея превратила меня из тыквы в прекрасного принца или что-то в этом роде, да так, что сам я не заметил перемены. Но не тут-то было – я по-прежнему в своих старых джинсах и дешевой рубашке.

Что же делать? Я сперва теряюсь, но потом думаю: какого черта, я же Рикки, меня все считают знаменитостью! Значит, я могу делать все, что вздумается! И я, нахлобучив двухдолларовую шляпу, этак вальяжно вваливаюсь в ресторан.

Внутри он выглядит как подземная парковка, вы в курсе? Шлакоблочные стены, простая побелка. Зато публика не из простецких. Куда ни глянь, все либо очень красивые, либо очень богатые с виду, а в паре футов от меня за столиком сидит Джей Лено! Я потрясен, но не настолько, чтобы не заметить нацеленные на меня взгляды. Они улыбаются и кивают, как будто я не только им ровня, но еще и самый что ни на есть желанный гость.

– Наконец-то заявился! Я жду тебя уже полчаса! – звучит рядом женский голос.

Мало ли кто тут что говорит, и я не думаю, что это касается меня. Но затем острые ногти больно щиплют мою спину. Я резко разворачиваюсь, потому что терпеть не могу щипки.

Мадонна. Клянусь Богом, это Мадонна, и она смотрит в упор на меня.

– Где ты пропадал так долго, Рикки?

Спустя час я покидаю это заведение злющий как черт. Обед был хорош – то есть сама еда, – но я бы охотно уступил вам свое место за столиком. Эта дамочка все время говорила только о себе, не давая мне вставить ни слова. И не умолкала ни на секунду. Раз десять я пытался спросить, откуда она меня знает, почему я знаменит и все такое, но уж если Мадонна начинает взахлеб говорить о Мадонне, этот базар сжигает весь кислород в помещении. «Как девственница», ага.

Выйдя на улицу, я все еще слышу ее голос, звенящий в моей голове. Я обожрался деликатесами, заполучил головную боль, но так и не выяснил причину своей популярности.

А лимузина и след простыл! Я тупо стою на краю тротуара, гадая, где же моя тачка? Потом я начинаю подозревать, что никакой тачки и не было – она мне просто привиделась, как и все остальное. Прикидываю в уме так и этак, вконец обалдевший, злой и растерянный, и не могу сообразить, что делать дальше.

Наконец замечаю поблизости телефонную будку, и меня осеняет. Мэри! Позвоню Мэри, и она все мне разъяснит. Единственная толковая мысль за весь день. Я забираюсь в будку, выуживаю из кармана четвертак (слава богу, за обед расплатилась Мадонна) и набираю ее номер.

– Алло?

– Мэри? Милая?

– Кто говорит?

– Это я, Рик.

– Какой еще Рик?

– Кончай придуриваться. Или не узнала своего парня, Рикки Прусека?

– Ага, еще бы не узнать. Очень смешно, а я в таком разе Мерил Стрип.

Короткие гудки. Она бросила трубку! А у меня нет другого четвертака. Я стою перед автоматом, изрыгая все проклятия, какие только приходят в голову, когда дверь будки за моей спиной с треском распахивается.

– Какого чер… – Я поворачиваюсь, готовый вышибить дух из наглеца, кто бы там ни был, и осекаюсь.

Это я сам. И даже не один я, а целых три. И ближайший держит меня на мушке.

– Выходи, Рикки.

– Эй, да что за…

– Выходи, не то схлопочешь пулю.

Он угрожающе поводит стволом и вдруг хихикает, как девчонка. Двое других хихикают ему в тон. Приглядевшись, я понимаю, что они – это не настоящий я. На первый взгляд сходство есть – прическа и другие детали, – но, по сути, ни один из них на меня не похож. Это как подражатели Элвиса. Понимаете, о чем я? Типы с прическами и баками под Элвиса и в костюмах с блестками. Посмотришь на них, и смех разбирает: жалкие недоноски пытаются косить под Короля.

Один из них на целый фут ниже меня ростом, другой на фут меня выше, а третий так и вовсе гребаный араб. И у него в руке пистолет. А с пистолетом не поспоришь, и я делаю шаг на выход, но без спешки.

– Это он, в натуре он! Ты был прав, Хассан.

– Конечно это он. Только без глупостей, Рикки. Выходи из будки и залезай в такси.

Неподалеку припарковано желтое такси. Я иду впереди, а сразу за мной – Хассан – Рикки, который подгоняет меня тычками ствола в спину. Двое других идут за нами. Таксомотор самый обыкновенный, если не считать наклейку на бампере со словами: «Мое сердце бьется ради такс».