Джонатан Кэрролл - Замужем за облаком. Полное собрание рассказов

Но затем случилось нечто удивительное, и я даже не знаю, моя ли в том заслуга. Я отвернулся. Я сумел оторвать взгляд от мистера Светачадо и вновь посмотрел на застолье, на своих родителей, на все то, что делало мою жизнь огромной и прекрасной, а не маленькой и паршивой. Я видел добрых людей, отличное угощение, колеблемую ветерком свежую листву; я чувствовал запах весны и вкусной еды, запах жизни… Но я остался в здравом уме даже после того, как лицезрел этого Светачадо; и теперь я знал, что в свой смертный час вновь обрету все эти желанные вещи. Я был ему благодарен. И признавал его правоту: увы, я должен был до поры отказаться от «адского блаженства», вернуться в свой мир и постараться сохранить его таким, каким он всегда был для каждого из нас.

– Сынок? – раздался зовущий отцовский голос.

Я закрыл глаза:

– Ладно, мистер Светачадо, я все понял. Верните меня на землю.

И тотчас нечто влажное и теплое лизнуло мою кисть. На сей раз я не стал открывать глаза. Меня легонько потянули за руку, направляя влево. Я вслепую преодолел несколько ступенек, доверяясь ведущему, зная, что это Сайрус. Должно быть, в этом заключался глубокий смысл: если твой разум отправил тебя в странствие, только твоя душа сможет найти обратную дорогу.

– Не так быстро, месье. А кто рассчитается за еду? Плати по счету, Билл. Угощение подано честь по чести, а у меня здесь не благотворительная столовая.

Дьявол был в белом поварском колпаке. Этаком нелепом высоком колпаке, напоминающем бумажную папильотку, которую надевают на косточку отбивной в ресторанах с претензией на изыски. Не только колпак, но и вся его одежда сияла белизной. А лицо было самым обыкновенным – лицо как лицо, в белом обрамлении. Хотя нет, кое-что странное в его облике все же было – двойные усы. Две тонкие линии усиков, одна параллельно другой, как две черты на бумаге.

– Я вижу, вы любуетесь моими усами. Есть шанс, что такие войдут в моду?

– Если хотите знать мое мнение, выглядят они глупо. Да у людей и не получится отращивать по паре усов.

Он пожал плечами и пошевелил своими усиками. Сначала верхними, потом нижними.

– Можно вырастить одни густые усы, а потом простричь вдоль них полоску.

– Все равно смотрится глупо.

– Дуракам свойственно цепляться за свое мнение. Однако к фактам: как вы намерены расплачиваться за еду? Учтите, «Виза» или «Мастеркард» здесь не принимаются.

Он засмеялся – звук был противно-скрипучий, как при откручивании тугой пластиковой крышки на канистре. Этот смех заставил меня поежиться, однако я не отвел глаза. Видя мое замешательство, он взял меня за локоть. Я дернулся, но держал он цепко.

– Ты пришел по своей воле, дружок Билли, а потом захотел уйти, но для живых это не так-то просто. Любой человек, побывавший здесь и захотевший уйти, должен расплатиться.

– Чем расплатиться?

– Тем, что ты больше всего любишь. Я позволю тебе уйти, однако платой за поданное угощение и за это милое зрелище будет что-то особо тобой любимое. Оставаясь, ты получаешь все это великолепие даром. Но за возможность уйти ты должен отдать мне то, без чего тебе жизнь не мила.

– Эй, мистер Светачадо, вы здесь? Он говорит правду?

– Забудь, он тебе не поможет. И потом, ты же видел, что он собой представляет.

– Ему тоже пришлось расплатиться?

– Разумеется. Он отдал мне свое тело. Красавец был мужчина, между прочим. Плюс к тому очень тщеславный. Больше всего на свете любил разглядывать себя в зеркале и никогда не уставал собою восхищаться. Вот уж не думал, что он от этого откажется, но некоторые люди удивляют меня своими поступками.

Вдруг я вспомнил о Сайрусе и посмотрел на свою руку, которую тот недавно держал. Но Сайруса внизу не было, и ничего там не было. Кроме почвы. Почвы этого расчудесного ада. Собравшись с духом, я произнес слова, которые никогда не думал услышать из собственных уст:

– Рэй. Возьми мою любовь к Рэй.

Он ответил не сразу. Долго смотрел на меня, как будто проверяя, не собираюсь ли я его надуть. Но мы оба отлично знали, что у меня не было шансов обмануть его .

– Я ожидал услышать что-либо в этом роде, но этого недостаточно, Билл. Попробуй еще раз.

– Я не могу придумать ничего другого. Для меня нет ничего страшнее. Потерять эту любовь, остаться без Рэй – что может быть хуже?

Через разбитое окно я вылез из дома Эрика Дикки в мой мир и мою жизнь. Первое, что я здесь обнаружил, был запах гари и густые клубы дыма. В следующую секунду я вспомнил, что моей изначальной целью было спасти Эрика и его жену от огня, разведенного питекантропом. Спрыгнув с крыльца, я обежал вокруг дома. Посреди двора пылала большая куча дров и всякой утвари. Пожарные уже протянули шланг и теперь пытались погасить пламя. В отдалении на корточках сидели супруги Дикки, жадно заглатывая свежий воздух. Вокруг царила суматоха – разные люди, включая полицейских и пожарных, бегали туда-сюда, кто-то вел борьбу с огнем, кто-то просто суетился. И никто не обратил внимания на меня. Я понял, что совершенно зря полез спасать хозяев дома, поскольку костер не угрожал самому строению. В то же время, если бы я туда не полез…

– Брат Билл?

С одного бока ко мне приблизился Брукс, с другого замаячил Зин-Зан. Никто из них не улыбнулся, как, впрочем, и я.

– Вы в порядке?

Разогнавшийся пожарный бесцеремонно отпихнул меня с дороги, но я даже не выразил возмущения – не до того было.

– Значит, теперь я ваш «брат»? Будете называть меня «братом Биллом»?

– Можем вообще никак не называть, если вам так удобнее. Вы в порядке?

– Вы в курсе, где я только что побывал, не так ли?

Оба кивнули.

– И сами тоже были там и видели дьявола?

Снова два медленных кивка.

И тут – среди дыма, огня, суматохи и шума, состоявшего из сотен отдельных шумов, – я заметил то, чего не замечал прежде, общаясь с этой парочкой в гораздо более спокойной обстановке.

– Боже правый, да вы же Брукс Коллинз!

Слабая улыбка скользнула по губам брата Брукса. Он в очередной раз кивнул.

– У меня есть все ваши альбомы!

– Тогда берегите их, потому что новых уже не будет.

– Значит, вы отдали это ? – Мне потребовалась пауза в несколько ударов сердца, чтобы догадаться. – Вы отдали дьяволу свой талант?

– И свою славу. Он согласился отпустить меня только за то и другое в комплекте. В мире сейчас много людей, у которых нет таланта, но есть слава. И с тех пор меня никто не узнает. Только вы, но это случилось потому, что вы побывали в аду и можете видеть то, что недоступно прочим живущим.

– Полагаю, нам следует поторопиться.

До моего дома было недалеко, но и этого короткого перехода мне хватило, чтобы, озираясь по сторонам, оценить свои новые зрительные возможности. С первого взгляда на тот или иной дом я понимал, захвачен он пришельцами из преисподней или нет. Лишь в одном случае я усомнился и, сойдя с тротуара, украдкой заглянул в окно. Передать не могу, до чего я был рад увидеть нормальную семью, жующую попкорн перед телевизором!