Array Антология - Смертельно опасны

Вдруг сидящая рядом с ней Алис сказала по-французски:

– Я знаю, кто ты.

Нора обратила к ней изумленное лицо.

– Я тоже знаю, кто ты, – отозвалась она.

– Тебя зовут Элеонора, и ты – вторая сестра. Я умею говорить на французском и на латыни и читать тоже умею. А ты умеешь читать?

Нора ответила:

– Да. Меня все время заставляют читать.

Алис бросила взгляд через плечо; рядом с телегой шагали сопровождающие, но они были не настолько близко, чтобы подслушать разговор. Джоанна стояла в дальнем углу – бросала кусочки соломы за борт и, высунувшись наружу, глядела, где они упадут. Алис тихо продолжила:

– Нам надо подружиться, потому что мы станем сестрами и мы почти ровесницы. – Француженка окинула Нору с головы до пят задумчивым взглядом, отчего той стало неуютно. Она поежилась. В голове промелькнула сердитая мысль, что эта девочка пытается занять место Мэтти. Алис добавила: – Я буду к тебе хорошо относиться, если ты будешь добра ко мне.

– Ладно, – согласилась Нора. – Я…

– Но я, наверное, буду говорить первая. Потому что я старше.

Нора напряглась было, но тут же подскочила на месте, потому что со всех сторон загремели приветственные вопли. Телега катилась по дороге к стоящему на холме замку, и вдоль всей улицы растянулись толпы людей, вновь и вновь выкрикивающих одно и то же имя – но не ее и не Алис; это было имя Ричарда. Тот с непокрытой головой ехал впереди и не обращал на крики никакого внимания.

Алис снова повернулась к ней.

– Где вы живете?

– Ну, иногда в Пуатье, – ответила Нора, – но…

– Мой отец говорит, что у твоего отца есть все: деньги и драгоценности, и шелка, и солнечный свет, а у нас во Франции только и есть что благочестие и доброта.

Нора вскинулась:

– Мы добрые. – Все же ей было приятно, что Алис понимает, как велик ее отец. – И благочестивые тоже.

Французская принцесса отвернулась; ее острое личико вытянулось, а в голосе впервые послышалась неуверенность:

– Надеюсь.

Сердце Норы гулко стукнуло, дрогнув от сочувствия. Джоанна ползала по полу, ища еще что-нибудь, что можно выкинуть из телеги, и сестра протянула ей горсть камешков, которые нашла в углу. Алис, сидящая с другой стороны от Норы, ссутулилась и уткнулась взглядом в собственные ладони, и Норе подумалось, не собирается ли она заплакать. Она сама, наверное, плакала бы, если бы все это случилось с ней.

Она придвинулась поближе, так чтобы сидеть вплотную к девочке. Алис изумленно вскинула голову и широко распахнула глаза. Нора улыбнулась ей, и их руки потянулись друг к другу, а пальцы переплелись.

Детей довезли не до самого замка. Под крики толпы они въехали на мостовую рядом с церковью, телега развернулась и, следуя по другой дороге, скрылась за деревянными воротами. Над ними теперь нависала громада здания с деревянными стенами, двумя рядами окон и тяжелым выступом крыши. Здесь телега остановилась, и все сошли на землю. Ричард провел их внутрь через широкую дверь.

– Мама наверху, – сказал он.

Дети оказались в темном коридоре, полном сундуков и слуг. Кто-то из них увел Алис. Нора поднялась по крутым неровным ступеням, таща Джоанну за руку. Та по-прежнему хотела есть и на каждом шагу об этом напоминала. Лестница кончалась площадкой с двумя комнатами – по одной с каждой стороны, – и Нора услышала мамин голос.

– Пока нет, – говорила королева. Нора зашла в большую комнату и у дальней стены увидела мать и молодого Генриха. Рука королевы лежала у него на плече. – Еще не время. Не будь порывист. Мы должны изображать верность. – Она заметила девочек, и на лицо ее, словно маска, скользнула улыбка. – Идите ко мне! – Рукой, лежащей на плече сына, она отстранила его от себя. – Езжай, – сказала она ему. – Он пошлет за тобой, и лучше, чтобы тебя здесь не оказалось. Возьми Джеффри с собой.

Молодой Генрих развернулся на пятках и вышел.

Норе стало любопытно, что значит «порывист»; слово было похоже на «обрывистый», и перед мысленным взором промелькнул утес, с которого падают люди. Она подошла к матери, и Алиенора обняла ее.

– Прости, – сказала мама. – Мне жаль, что так получилось с отцом.

– Мама.

– Не бойся его. – Королева взяла Джоанну за руки и поглядела поочередно на обеих девочек. – Я вас защищу.

– Я не…

Матушка подняла взгляд куда-то поверх головы Норы.

– Что такое?

– Король хочет меня видеть, – раздался сзади голос Ричарда. Нора почувствовала, как на плечо опустилась его рука.

– Только тебя?

– Нет, Генри и Джеффри тоже. Где они?

Мать пожала плечами так, что все тело двинулось – шея, голова, даже руки.

– Не имею представления. – Потом она добавила: – Но тебе лучше пойти.

– Да, мама. – Ричард сжал плечо Норы и вышел.

– Отлично. – Алиенора откинулась на стуле, все еще не отпуская руку Джоанны. – Так, девочки мои.

Нора озадаченно нахмурилась. Мама ведь знала, где остальные братья – она же сама только что их отослала. Та снова повернулась к ней.

– Не бойся.

– Мама, я не боюсь. – Но потом ей почему-то подумалось, что матушка хочет, чтобы она боялась.

Джоанна уже спала, свернувшись тугим клубком и прижавшись к спине Норы. Та лежала, положив голову на согнутую руку. Спать не хотелось вообще. Она думала о прошедшем дне, о том, как велик ее отец, как прекрасна мать, о том, что их семья властвует над всем светом, а она – одна из них. Представляла, как скачет галопом на огромном коне, а все вокруг выкрикивают ее имя. В руке у нее – копье с вымпелом на кончике, и она сражается во славу чего-нибудь. Или кого-нибудь спасает. В общем, совершает что-нибудь великое, но добродетельное. Она поймала себя на том, что покачивается туда-сюда на воображаемой лошади.

Свеча в дальнем углу заливала длинную узкую комнату призрачным светом, так что можно было различить доски противоположной стены. От двери слышался рокочущий храп служанки. Остальные слуги спустились в зал. Норе стало любопытно, что же такое там случилось, что все вдруг захотели сойти вниз. И тут, к ее удивлению, в темноте кто-то прошмыгнул и опустился на колени у ее кровати.

– Нора?

Это была Алис. Нора в ошеломлении начала подниматься, но та уже забиралась в постель.

– Пусти меня, пожалуйста. Пожалуйста, Нора. Они заставили меня спать одну.

Из-за Джоанны двигаться было некуда, но она все равно сказала:

– Ладно.

Ей и самой не нравилось спать в одиночестве – одной было холодно и иногда грустно. Она оттянула одеяло, и Алис пристроилась рядом.

– Тут так некрасиво. Я думала, вы все живете в прекрасных дворцах.

– Мы тут не живем, – возразила Нора. Она вжалась спиной в Джоанну; младшая сестра пробормотала что-то во сне и подвинулась, освобождая место, но Алис все так же льнула к ней. До Норы донесся запах дыхания француженки, густой и кислый. Она напряглась, сон совершенно слетел. Теперь ей ни за что не уснуть.