Array Антология - Смертельно опасны

– Видите? Там матушка едет.

Нора ладонью прикрыла глаза от солнца и посмотрела вдаль. Сначала она увидела только толпу людей, которая окольцовывала широкое поле, суетясь и бурля, но внезапно по толпе прокатился гул и тут же превратился в рев, несущийся со всех сторон. Там, вдалеке, на поле выбежала лошадь, остановилась, и всадница вскинула руку в приветственном жесте.

– Мама! – воскликнула Джоанна, захлопав в ладоши.

Теперь уже вся толпа гремела ликующими криками, а мама Норы на своей темно-серой лошади легким галопом скакала вдоль боковой линии к деревянному помосту под платанами, где им всем полагалось сидеть. Нора, до краев переполненная гордостью и радостью, завопила:

– Ура! Ура, мама!

Там, у возвышения, навстречу женщине на лошади шагнула дюжина пеших. Всадница остановилась среди них, бросила поводья и спешилась. Быстро взошла на помост, где стояли два кресла, встала и подняла руку. Медленно повернулась с одной стороны в другую, приветствуя радостную толпу, стройная и прямая, словно дерево, окутанная вихрем роскошных юбок.

Вдруг над платформой, трепеща, будто огромное крыло, резко развернулось ее знамя – орел Аквитании. Громогласные крики усилились:

– Алиенора! Алиенора!

Она в последний раз махнула толпе, но уже заметила, что к ней спешат дети, и все ее внимание обратилось к ним. Королева наклонилась и распахнула объятия, и Ричард, подхватив Джоанну на руки, подбежал к возвышению. Нора поднялась по ступенькам сбоку. Остановившись перед центром помоста, Ричард поставил сестренку у ног матери.

Мать обвила их руками. Нора уткнулась лицом ей в юбки.

– Мама.

– Ах… – Королева, садясь, чуть отстранила Джоанну от себя. Другой рукой она обняла Нору за пояс. – О, милые мои. Как же я скучала. – Она осыпала обеих торопливыми поцелуями. – Джоанна, ты насквозь промокла. Так не годится. – И матушка поманила рукой няньку. Джоанна завизжала, но ее увели.

Все прижимая Нору к себе, Алиенора наклонилась вперед и посмотрела на Ричарда, который стоял перед ней, опираясь сложенными руками на край помоста.

– Ну, сын мой, ты рад?

Он оттолкнулся от платформы и выпрямился: лицо его пылало, светлые волосы буйно растрепались от ветра.

– Матушка, я дождаться не могу! Когда папа приедет?

Нора вжалась в мать. Она тоже любила Ричарда, но ей бы хотелось, чтобы мама обращала на нее больше внимания. Ее матушка была красива, хоть и очень стара. Она не носила чепца – только тяжелый золотой обруч на блестящих каштаново‑рыжих волосах. А вот у Норы волосы были цвета старой сухой травы. Ей не суждено было стать красавицей. Королева крепче обвила ее рукой, но все еще склонялась к Ричарду и не отрывала от него взгляда.

– Скоро. Тебе нужно подготовиться к церемонии. – Она коснулась воротника сына, потом подняла руку к его щеке. – Хотя бы причешись.

Тот нетерпеливо перекатился с пятки на носок.

– Не могу дождаться. Просто не могу. Я буду герцогом Аквитанским!

Королева рассмеялась. Вдалеке на поле затрубил рог.

– Гляди, начинается. Иди отыщи свой плащ. – Она повернулась и подозвала пажа. – Помоги лорду Ричарду. Так, Нора… – Мама чуть отстранила ее, чтобы окинуть взглядом с головы до пят. Губы ее изогнулись в улыбке, глаза заблестели. – Чем ты занималась, каталась в траве? Ты теперь у меня большая девочка, ты должна выглядеть прилично.

– Мама. – Нора не хотела быть большой девочкой. Одна мысль об этом напоминала ей, что Мэтти – настоящей большой девочки – с ними больше нет. Но она обожала, когда мать уделяла ей время, поэтому изо всех сил задумалась, что бы такое сказать, чтоб удержать ее внимание. – Это значит, что мне нельзя больше играть?

Алиенора рассмеялась и снова обняла ее.

– Тебе всегда можно будет играть, девочка моя. Просто в другие игры. – Она коснулась губами лба Норы, и та поняла, что угадала с вопросом. Потом Алиенора отвернулась. – Смотри, отец едет.

По толпе, словно порыв ветра в сухом поле, пронеслась волна возбужденного шепота, который превратился в гул, а потом взорвался громогласными криками. На краю поля показалась колонна всадников. Нора вытянулась, хлопнув в ладоши, ахнула и затаила дыхание. В самой середине колонны ехал ее отец – на нем не было ни короны, ни королевских одежд, но все же казалось, что все вокруг кланяется и покоряется ему, словно только он один на всем свете достоин уважения.

– Папа.

– Да, – тихо выдохнула Алиенора. – Ваш папа-король. – Она отпустила ее и села прямее.

Нора попятилась; если получится спрятаться за ними, может быть, о ней забудут, и ей можно будет остаться. Она заметила, что Ричард тоже не ушел, а задержался у королевской трибуны. Отец подъехал и спрыгнул с седла прямо на возвышение. На лице его играла улыбка, глаза щурились, одежда была измята, борода и волосы взлохмачены. В ее глазах он выглядел, словно какой-то лесной владыка, дикий и неистовый, увенчанный листьями и кусками коры. С обеих сторон трибуны, стремя к стремени растянувшись по всей длине поля, единым строем подъехали его рыцари и встали, повернувшись к французам на дальней стороне. Король бросил туда торопливый взгляд, а потом опустил глаза на Ричарда, который стоял перед ним, вытянувшись в струнку и подняв голову.

– Эй, ты! – сказал он. – Ну что, готов расщепить копье?

– О, папа! – Ричард запрыгал на месте. – А можно?

Король рассмеялся лающим смехом, глядя на него с помоста сверху вниз.

– Нет, пока не сможешь сам заплатить выкуп, когда проиграешь.

Ричард порозовел, словно девушка.

– Я не проиграю!

– Нет, конечно, нет. – Король махнул рукой. – Никто никогда не думает, что проиграет, малец. – Отворачиваясь, он снова усмехнулся презрительно и резко. – Потом, когда подрастешь.

Нора закусила губу. Ей стало обидно за Ричарда – нельзя было так с ним говорить, – а брат сник, пнул землю носком сапога и вслед за пажом побрел прочь с поля. Он вдруг снова превратился в обыкновенного мальчика. Нора уселась на корточки за завесой матушкиных юбок, надеясь, что отец ее не заметил. Он устроился в кресле рядом с королевой, вытянул ноги и только потом впервые повернулся к Алиеноре.

– Изумительно хорошо выглядите, несмотря ни на что. Удивляюсь, как ваши старые кости выдержали всю дорогу от Пуатье.

– Я бы не пропустила это зрелище, – сказала она. – К тому же поездка была довольно приятной. – Они не коснулись друг друга, не поцеловались, и в сердце Норы тихонько шевельнулось беспокойство. К краю помоста подошла ее нянька, и девочка сжалась, нырнув глубже в тень матери. Алиенора пристально посмотрела на короля. Ее взгляд остановился на его груди.

– Яйца на завтрак? Или это был вчерашний ужин?

Нора настолько изумилась, что даже чуточку вытянула шею, чтобы поглядеть на отца: одежда у него была грязная, но желтка она нигде не заметила. Он прожег матушку тяжелым взглядом, лицо застыло от сдерживаемого гнева. На свой плащ он глаз не опустил.