Array Антология - Смертельно опасны

Я покачала головой.

– Сенсационное ТВ заставляет тебя шарахаться от любой тени. Лучше откажись на время от дурацких криминальных каналов.

– Да ладно тебе, Вэл, разве все эти истории об Ангелах Смерти не наводят на тебя жуть?

– Ты фанат криминала, – произнесла я ровным голосом. – А яхочу мой Эм-ти-ви [101]. А если не его, тогда «Росомах».

– Прошлым вечером ты не возражала, – сказала она с коротким смешком.

– Туше`. Но хорошего понемножку. Сегодня ночь DVD-сборников. Одна из этих странных передач, когда даже ведущие не знают, что поставят для просмотра: «Забытые герои Алькатраса» или «4400 события за 24 часа». Что скажешь?

Мое не слишком удачное попурри не вызвало даже закатывания глаз, так что я просмотрела утренние новости на айпаде, пока ела свою овсянку. Возможно, будь у нее собственный айпад, это подняло бы ей настроение. Игры сестренке наверняка бы понравились. Не говоря уже о камере, хотя мне пришлось бы взять с нее расписку, что она не будет выкладывать снятые тайком кадры на Веб.

– Вэл, – сказала она минуту спустя, – даже если я и шарахаюсь от каждой тени, сделай мне одолжение. Как ты нашла этот дом престарелых?

Единственный способ избавиться от темноты – включить свет, подумала я, смирившись. Для этого старшие сестры и существуют, хотя я не представляла, что буду заниматься все той же ерундой в мои пятьдесят три.

– Заведение ведь хорошее, разве нет? – Она кивнула. – Отсутствует этот противный запах больницы, обитатели не бродят, как заблудившиеся зомби, не привязаны к кроватям, где они лежат в собственном…

– Вэл, – Она приподняла бровь. – Ты не отвечаешь на мой вопрос.

– О’кей, о’кей. Не я его нашла, а мама. У них с отцом была страховка, оформленная через «Стиллмэн Соу энд Стил»…

– Но «Стиллмэн» пошел ко дну двадцать лет назад!

– Дай мне закончить, ладно? Пошел ко дну «Стиллмэн», а не страховая компания. У мамы с папой остался полис, и мама продолжала оплачивать его даже после папиной смерти. Она не хотела, чтобы мы прошли через то же, что и она с бабушкой, а бабушка пережила такой же кошмар со своей матерью. Ты была младенцем, когда умерла бабушка, поэтому ничего этого не видела. Зато видела я.

Глория смотрела на меня скептически.

– У меня есть друзья, чьи родители потратили состояние на эти полисы, которые в конце концов не принесли и пары центов.

– Мама показала мне все еще несколько лет назад. Все было чисто, по правилам и абсолютно законно – иначе этот ее дом был бы ей не по карману. – Я решила не говорить о том, что хотя мама в то время выглядела прекрасно, она уже начинала потихоньку соскальзывать вниз. – Полис покрыл примерно половину расходов, а ее пенсия и деньги от продажи дома покрыли остальное.

– А когда деньги от продажи кончатся?

– В игру вступим мы, сестренка. А как же еще?

Ее глаза округлились.

– Но я на полном нуле. Мне даже и продать-то нечего.

– Ну, если ты не выиграешь в лотерею, тебе придется перейти к плану В и обзавестись работой, – весело сказала я. Глория выглядела такой встревоженной, что я не знала, хочется ли мне рассмеяться или влепить ей пощечину. – Но этот мост мы будем пересекать, когда подойдем к нему. Если мы подойдем к нему.

– Что ты имеешь в виду?

Это было то, чего я надеялась избегать до тех пор, пока дискуссия не стала бы неизбежной.

– Мама оставила заверенное волеизъявление о своем возможном состоянии здоровья. Она НР – «Не Реанимировать». Никаких дефибрилляторов, никаких шлангов, вентиляторов, никаких экстренных мер. Ее тело – минус могущие оказаться полезными органы – поступает в местный медицинский колледж. Ее решение, – добавила я, реагируя на полуиспуганное, полубрезгливое выражение лица Глории. – Ты знаешь маму: ничего не тратить попусту. Может, кто-то будет рад получить ее печень.

Глория издала короткий смешок.

– О’кей, но мамина печень? Ей восемьдесят четыре. Разве у таких глубоких стариков берут органы?

Я пожала плечами:

– Понятия не имею. Если нет, тем больше останется студентам-медикам.

– Не слишком-то уважительно выглядит.

– Напротив, Светлячок. Они дважды в год служат панихиду по всем людям, завещавшим свои останки колледжу. Приглашают членов их семей, читают имена всех усопших и благодарят их за вклад в будущее медицины.

Выражение ее лица стало менее брезгливым, но тепла в нем не прибавилось.

– А что происходит после, кгм, ты понимаешь, когда они… когда они закончат работу с телом?

– Они предлагают кремацию. Хотя мама говорила, что предпочла бы стать удобрением. Есть одна организация, которая сажает деревья и кусты…

– Прекрати!

– Извини, сестренка, может, мне не стоило вдаваться в детали. Но это то, что хочет мама.

– Да, но у нее же Альцгеймер!

– Когда она все это оговаривала, то мыслила отчетливо и ясно.

Мы обсудили скользкую тему со всех сторон. Глория, похоже, не могла смириться с несколько альтернативным подходом нашей матери к смерти. Ей, вероятно, легче было бы принять похороны в стиле викингов. Из всего, что она наговорила, я так и не смогла сделать вывод: то ли она чувствует себя виноватой за то, что была вечно отсутствующей дочерью, то ли обижена на то, что никто не счел нужным с ней посоветоваться. А может, понемножку и того, и другого.

Или помножку того и другого. Из-за разницы в возрасте мне всегда было сложно встать на ее место. Я думала, что по мере нашего взросления это будет легче сделать, но легче ничего не стало, вероятно, потому, что Глория осталась такой же, как в двадцать пять, когда пыталась решить, кем она станет, когда вырастет.

– Извини, Светлячок, – сказала я наконец, убирая посуду со стола. – Этот разговор возник, потому что у меня такая работа.

– Даже не знаю, как ты это делаешь, – сказала она, наблюдая за тем, как я ополаскиваю чашки и складываю их в посудомойку.

– Делаю что? Зарабатываю на жизнь?

– Как ты умудряешься не заснуть, глядя на все эти ведомости и таблицы.

– Когда представляешь все цифры со значком доллара, это помогает, – сказала я. – Уверена, и ты могла бы найти что-то, чтобы держать глаза открытыми.

Но, вероятно, время плана В пока не пришло, подумала я, закрываясь в своем кабинете и включая компьютер.

Рассчитывать налоговые декларации для других – не самая вдохновляющая работа из тех, что мне доводилось делать, но она не подвержена рецессии и требует меньших физических усилий, чем, скажем, мойка туалетов. Это даже не так уж сложно, когда ты понимаешь, что и как, хотя знание «как» частенько оказывается довольно хитрой штукой. Каждое третье изменение в правилах – и я добавляю еще один жесткий диск, чтобы скопировать мои резервные копии. Бумаги расходуется меньше, чем прежде, и это немалое облегчение. Но я не могла заставить себя полностью положиться на удаленное («облачное») хранение данных – это значило искушать Судьбу и дразнить ее так откровенно, что Судьба могла бы в назидание другим серьезно меня наказать. Я предпочитаю работать с CD-ROM’ами – на USB недостаточно площади для записок на липучке. Одна из моих более молодых коллег использует самоклейки с символами – неглупая идея, но я, пожалуй, слишком стара для такого радикального обновления своего рабочего процесса. Особенно после моего недавнего обновления всего стиля жизни.