Бентли Литтл - Призыв

Коуви потер свои усталые глаза, посмотрел на часы и решил, что на сегодняшний вечер уже хватит. Рядом с часами на телевизоре стояла стеклянная банка, которую он планировал использовать для своих ящериц. Первую из них старик поймал сегодня утром на заднем дворе. И эта ящерица, и вторая, пойманная в полдень, теперь сидели в банке. Он предложит их и других ящериц, которых собирается поймать, в жертву Иисусу. Возможно, если у него будет время, он поймает даже какое-нибудь крупное животное.

Может быть, это гарантирует ему, что о Джудит позаботятся.

Коуви встал, выключил свет на своем письменном столе и, чувствуя себя усталым, но счастливым, направился в спальню.

Джинни поздно заметила зеленое табло, не успела прочитать то, что было на нем написано, и теперь молила Бога, чтобы до Рио-Верди оставалось не более двадцати миль.

Ей не повезло.

Она проехала мимо еще одного табло и тихо выругалась про себя – до городка все еще было пятьдесят миль. Джинни пообещала сестре, что приедет еще до полудня, а теперь было похоже, что она доберется до городка не раньше трех.

Она опустила руку в коробку-холодильник рядом с собой, но там плескалась лишь ледяная вода с почти растаявшими кусочками льда. Последняя банка диетической колы прикончена полчаса тому назад, и Джинни мучилась от жажды. В маленьком «Хюндае» не было кондиционера, и, хотя боковое стекло было опущено, горячий воздух пустыни, обдувавший ее лицо, совсем не освежал. Было адски жарко.

Ей также хотелось в туалет, и женщина не была уверена в том, что дотерпит до следующей заправки: давление в ее мочевом пузыре становилось слишком сильным, чтобы его игнорировать. Она посмотрела на голый пейзаж за окном и не увидела ни одного кустика, за которым можно было бы спрятаться, если станет совсем плохо. Попадались лишь перекати-поле, кактусы и тощие деревца без листьев. Джинни нажала на педаль газа и еще прибавила скорости.

Мэри-Бет страшно разозлится из-за ее опоздания, она знала это. С тех пор как исчез их отец, ее сестра по вполне понятной причине превратилась в комок нервов и все время была на взводе. Хотя Джинни не говорила об этом Мэри-Бет, она тоже жутко тревожилась. Девушка не удивилась, когда их отец исчез на несколько дней – с ним такое и раньше случалось, – но когда прошла неделя, а он не связался ни с кем из членов семьи, она начала беспокоиться по-настоящему. Сейчас Джинни была убеждена в том, что сестра права и с отцом что-то случилось.

Впереди справа она увидела синий знак, и хотя до него было еще слишком далеко, чтобы различить слова, Джинни по опыту знала, что он сообщает о близкой зоне отдыха. Женщина с облегчением вздохнула.

Через несколько миль она увидела три стола для пикника под дешевыми металлическими навесами, а между ними – низкое кирпичное здание. Туалет! Джинни въехала в зону отдыха и припарковалась рядом с единственной находившейся там машиной – это был красный «Фиат». Его хозяева – молодой мужчина в белой теннисной форме и его светловолосая подруга – ели за одним из столиков.

Джинни скачками устремилась к двери с надписью «ЖЕНСКИЙ». Запах ударил ей в нос, как только она вошла внутрь, но ей было все равно. За секунду до того, как присела, она заметила, что у металлического унитаза не было химической система слива – он стоял прямо над открытым баком с нечистотами. Потом Джинни испытала облегчение и с благодарностью закрыла глаза. Внезапно откуда-то снизу до нее донесся какой-то неприятный, хлюпающий звук. Женщина вскочила и уставилась в отверстие. Внизу было темно, и она видела только неясные очертания озера человеческих фекалий. Джинни показалось, будто в нечистотах плавало что-то белое.

Потом из массы нечистот вдруг вынырнул ее отец, ухмыльнулся ей и снова уплыл по грязной жиже…

«Фиат» только начал выезжать на шоссе, когда Джинни с визгом выскочила из туалета. Она инстинктивно бросилась вслед за уезжающей машиной, но еще до того, как добежала до парковки, «Фиат» уже пропал из вида.

Джинни сидела на одном из столов для пикника, глядя на туалет. Небольшое коричневое здание теперь казалось ей угрожающим.

Это здание, стоявшее одно-одинешенько посреди пустыни, как единственный знак человеческого вмешательства в плоский и пустой мир, казалось здесь не к месту. Джинни глубоко вздохнула. Она знала, что испытывает какую-то паранойю. Ее восприятие исказилось после того, что она увидела в той глубокой дыре под унитазом.

Джинни содрогнулась. Она на самом деле это видела или ей показалось? Картина была настолько безумной, что поверить в нее было трудно.

Если бы женщина услышала нечто подобное от кого-то другого или прочитала о подобном случае, то сразу бы отбросила подобную чушь. Даже теперь ее рациональный разум подсказывал, что все это – игра воображения, что страхи и опасения заставили ее увидеть весь этот кошмар. Мог ли на самом деле ее отец жить в баке для нечистот под женским туалетом посреди пустыни?

Нет.

Но она видела, как он плавал в дерьме. Он ухмыльнулся ей.

Джинни знала, что ей следует уехать отсюда, рассказать обо всем Мэри-Бет, а потом – полиции, но, несмотря на то, что она видела, несмотря на испытанный ею страх, Джинни не была уверена в том, что видела отца там, внизу. Как такое могло быть? Ни одно человеческое существо не могло жить в подобных условиях. И в этом не было никакого смысла. Зачем ему было уезжать из дома и жить под туалетом?

Джинни встала с пластикового стола и поправила шорты, врезавшиеся ей в ягодицы. Затем медленно пошла по извилистой цементной дорожке. Ей нужно убедиться. Она должна посмотреть.

В туалете было темно, единственным источником света служили рассеянные солнечные лучи, бившие через открытую дверь. Сердце Джинни бешено билось. Она подошла к туалету. Запах был все таким же неприятным; возможно, он стал еще сильнее. Ее чуть не вырвало.

Джинни заставила себя заглянуть в открытую емкость для нечистот и неуверенно позвала:

– Папа?

Озеро фекалий оставалось спокойным.

Она прочистила горло и позвала громче:

– Папа?

На поверхности фекалий появилась белая и ухмыляющаяся голова ее отца.

Джинни попятилась назад; ее сердце забилось так, что она испугалась: вот-вот оно разорвется. Она поняла, что истошно кричит, и заставила себя замолчать. Собрав всю свою смелость, женщина снова подошла к унитазу и заглянула в открытую емкость.

Ее отец уставился на нее; нечистоты текли по его лбу, коричневая жидкость вытекала изо рта.

– Не возвращайся, – прошипел он. Его голос был свистящим и хриплым.

Джинни оглядывалась по сторонам. Что ей следовало делать?

В туалет вошла женщина среднего возраста в модном синем деловом костюме. Она уставилась на Джинни, которая, наклонившись над унитазом, смотрела вниз, и кашлянула.