Бентли Литтл - Призыв

– Я полюбила его постепенно, – наконец сказала она.

– А ты…

– Мой, – строго сказала мать, – я не в настроении разговаривать.

Сью кивнула. Мама вдруг показалась ей старой, и это напугало девушку. Она увидела сходство с лицом бабушки в том, как на лице матери появлялись такие же морщинки вокруг рта и глаз; но в то же время под этими морщинками угадывалось и ее собственное лицо. Сью поняла то, что не приходило ей в голову во время дней рождения матери – та уже достигла верхней границы среднего возраста. Да и сама Сью уже не девочка.

Это было печальное открытие, которое оставило в ней странное чувство. Она начала мыть кастрюлю для варки риса, отскребая ногтями прилипшие к внутренней стенке зернышки. Мать Сью взяла еще одну тарелку, вытерла ее, и было что-то такое в ее медленных и неторопливых движениях, от чего она казалась хрупкой и уязвимой.

И тут Сью осенило.

Капху гирнгси может убить ее мать. Или ее отца, или Джона, или бабушку – никто из них не был защищен.

Сью снова посмотрела на мать – и впервые поняла, как она любит ее и переживает за нее. За обоих своих родителей. За всю свою семью.

Если бы это было сценой из телевизионного сериала, то в этот момент она повернулась бы к матери и сказала: «Я люблю тебя», и они обнялись бы, и все проблемы были бы решены, а все прошлые конфликты забыты.

Но ее семья не была одной из этих придуманных семей, и Сью передала матери кастрюлю для варки риса, ничего не сказав, а затем принялась скрести палочки.

После того как посуда была вымыта, Сью сидела некоторое время между отцом и братом и смотрела информационно-развлекательное шоу «Энтертейнмент тунайт», потом пожелала спокойной ночи и пошла по коридору к комнате бабушки.

Она медленно открыла дверь. Бабушка лежала на кровати, закрыв глаза левой рукой. Шторы и жалюзи опущены, так что ни лучик дневного света в ее спальню проникнуть не мог; обе лампы выключены, и свет проникал только из коридора через открытую Сью дверь. Комната еще сильнее, чем обычно, пахла травами и средствами китайской медицины.

– Я устала, – сказала бабушка; слабый, тихий голос старой женщины, почти шепот, подтверждал ее слова.

Сью пронзил импульс страха, внезапное иррациональное чувство, что ее бабушка серьезно больна и умирает, но она подавила его и вошла в комнату.

– Ты хочешь, чтобы я закрыла дверь?

Старушка отрицательно покачала головой, не отнимая руки от лица.

– Не нужно, оставь так.

– Мне необходимо знать о капху гирнгси .

Теперь бабушка пошевелилась.

Сью увидела, как из-под руки на нее смотрят ее глаза. Тяжело вздохнув, с большим усилием бабушка села, свесив с кровати свои тощие и сморщенные ноги. Она крепко закрыла глаза, потом снова открыла их и посмотрела на Сью.

– Я рада, что ты наконец готова.

Сью почувствовала растерянность.

– Я не знаю, к чему должна быть готова. Я не знаю, готова ли к чему-либо. Я просто хочу узнать о капху гирнгси .

– Ты веришь. – Бабушка изучающе посмотрела на нее.

Девушка кивнула.

– Я верю.

– Я устала. Я думала об этом сегодня, старалась собрать мою силу, проверяла себя. – Она замолчала, моргнула, и Сью впервые заметила, что глаза бабушки похожи на ее собственные: миндалевидные и большие, больше, чем у Джона, у отца и даже у матери.

– Я стара, я слаба, и я не знаю, смогу ли бороться с этим капху гирнгси ; думаю, возможно, нам лучше уехать.

Сью опустилась на колени на пол рядом с бабушкой.

– Я думала, что это наша обязанность – остановить его…

Старушка ничего не ответила.

– На этот раз все по-другому, да? – Голос Сью был таким же тихим, как и у бабушки. Она внимательно смотрела ей в лицо. – Здесь не так, как было в Чанксане?

Бабушка вздохнула и согласно кивнула.

– Капху гирнгси больше не боится. Люди забыли о нем, люди не верят, люди не знают теперь, как бороться с ним. Капху гирнгси мудр, или глуп, или просто тщеславен и готов объявить о своем присутствии здесь. И после того, как прошло столько времени, столько столетий, он решил, что устал прятаться в тени и жить на задворках человеческого общества, как стервятник, питающийся падалью. Он хочет заявить о себе открыто.

– Что это означает? – спросила Сью, ощущая у себя в желудке какой-то плотный и болезненный комок.

– Он больше не хочет охотиться – он хочет, чтобы его кормили.

– Он хочет подчинить себе город? – спросила Сью.

– Да, – ответила ей бабушка. Но по тону ее ответа внучка поняла, что влияние монстра не ограничится только маленьким городком Рио-Верди.

Сью облизала губы.

– Я сегодня видела деревья, убитые капху гирнгси .

Ее бабушка выпрямилась.

– Земля? Он уже готов нападать на землю?

– Я… думаю, да.

– Значит, он набрал силу. Мы должны действовать быстро.

Комок страха еще сильнее сжался в желудке у Сью.

– Следует ли мне позвать мать и отца? И Джона?

– Твои родители просили меня не говорить тебе и Джону об этом.

– Почему?

– Они не хотят напугать тебя.

Сью кивнула. В этом есть смысл. Ее родители, особенно ее мать, всегда пытались защитить их с Джоном от превратностей жизни во внешнем мире.

Они, похоже, не понимали, что она и Джон были лучше знакомы с внешним миром и понимали его лучше, чем они сами. Дома его отец был непререкаемым правителем, боссом, хозяином дома, и что бы он ни сказал, это было законом. Но вне дома и ресторана, в реальном мире их роли менялись. Мужчина, который был так уверен в себе и силен, общаясь со своими близкими, становился кротким, вежливым и излишне услужливым по отношению к незнакомцам; и теперь уже Сью и – в меньшей степени – Джон служили проводниками родителей в бурных водах американского общества.

– А как насчет Джона? Ты говорила с ним?

– Джон, возможно… под влиянием.

– Под влиянием?

– Мы должны наблюдать за ним. Мы должны защищать его. Но мы не можем верить ему. Он не может нам помочь.

Сью поменяла позу, выпрямила колени и села на пол, вытянув ноги вперед перед собой.

– Можно ли остановить капху гирнгси ?

– Я не знаю.

– Но есть способы защитить нас. Белый нефрит…

– Да. Нефрит защитит тебя. Имо не могут укусить человека, который носит нефрит. Но… – Бабушка задумалась. – Но это существо обладает большим влиянием. Оно убивает свои жертвы, но оно также влияет на тех, кто видит его, или оказывается рядом с ним, даже если непосредственно не атакует их. Оно извращает их мозги. Капху гирнгси не живой, но и не мертвый. Он хуже, чем мертвый; он как магнит, притягивающий одних людей, отпугивающий других, но искажающий восприятие и тех, и других. Нефрит защитит вас от этого. Но он не защитит вас от людей, находящихся под влиянием, которых изменил капху гирнгси .