Бентли Литтл - Призыв

Уиллер продолжал улыбаться.

– Продолжайте.

– Ну, я просто подумал, что вы могли бы прекратить стучать и пилить после шести или семи вечера в знак вашей доброй воли. Здесь, рядом с церковью, живут усердно трудящиеся христиане, которым нужно высыпаться по ночам.

– Христиане? Если они хорошие христиане, то поймут важность строительства церкви Живого Христа. И будь они хорошие христиане, вызвались бы помогать мне в строительстве во славу величия Господа вместо того, чтобы создавать препятствия на его пути.

Этот ход дал обратный эффект, но Роберт старался говорить спокойно и дружелюбно, приветливо улыбаясь.

– Это, может быть, и верно, преподобный, но я думаю, что у них справедливая просьба.

– Разве это справедливо – пытаться препятствовать воле Господа?

– Я уверен, что и вашим волонтерам нужен отдых.

– Им и цвет не нравится, не правда ли? Тем людям, которые жалуются? Им не нравится цвет, который Господь наш Иисус Христос избрал для своей церкви?

Роберт посмотрел вниз на тротуар.

– Мне об этом неизвестно.

– Черный – это любимый цвет Христа. На небесах его покои угольно-черного цвета. Там есть величественное черное здание, в котором живет Господь.

Роберт покачал головой.

– Послушайте, я очень прошу вас – в знак доброй воли, так сказать – прекратить этот ночной шум. Ваши люди по ночам могут красить и выполнять другую тихую работу. Просто перестаньте стучать, и пилить, и вообще шуметь, скажем, от восьми вечера до шести часов утра.

– Нет. Я боюсь, что строительство дома Христа нельзя отложить для удобства неверующих.

– Я не хочу бороться с вами, преподобный.

– Так и не делайте этого.

– Я могу оштрафовать вас за нарушение тишины, как вам известно, если вы не хотите договориться по-доброму. Впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет. Но у людей, живущих в этой округе, тоже есть свои права. Что нам нужно, так это прийти к какому-то компромиссу, найти способ удовлетворить обе стороны.

– Есть только одна сторона. И если вы попытаетесь задержать строительство этой церкви хотя бы на минуту, я подам судебный иск с жалобой на притеснения со стороны вас, а также управления полиции и городских властей.

Роберт начал подниматься по ступеням.

– Я не знаю, кем вы себя…

– Вы ступили на мою землю, – сказал Уиллер. – Убирайтесь с моей собственности. У вас нет ордера.

Роберт смотрел на него, не веря своим глазам.

– Это церковь.

– Это моя церковь. Это не общественная собственность.

– Иисус Христос.

Лицо пастора стало красным как помидор. Он повернулся и ушел в здание, не сказав ни слова, громко захлопнув за собой дверь и заперев ее. Роберт подождал несколько минут на тротуаре, а не на церковной собственности, но, когда стало ясно, что Уиллер больше не выйдет, он вернулся к патрульной машине.

Если этот сукин сын предпочитает жесткие действия, он их получит. Больше не глядя на церковь, Роберт сел в машину и быстро уехал.

Рич пришел после четырех. Он привел с собой Анну и оставил ее в приемной, где ею занялись Ли-Анна и Джад, а потом прошел в кабинет Роберта.

Тот изучал индекс книги «Вампир: его друзья и родня». Он посмотрел на Рича, устало улыбнулся и закрыл книгу.

– Как идет новостной бизнес?

– Все еще успешно. – Рич кивнул на стопку книг на столе брата, усаживаясь на подоконник. – Что это за книги?

– Я читал о вампирах. – Роберт криво улыбнулся и взял верхнюю книгу из стопки. – Надеялся, что узнаю что-то. Но по большей части все это чепуха. Там есть кое-какие исторические сведения, но в основном это рассуждения профессоров филологии о «метафоре вампира», объясняющие, что в основе притягательности вампиров лежит секс. Причина того, что людей столетиями интересовали вампиры, заключается в том, что они сексуальны. Вампир представляет подавленную сексуальность – ну, ты знаешь… – Роберт покачал головой.

– Но настоящие вампиры совсем не сексуальны, не правда ли?

– Слово «сосать», может, и звучит сексуально, когда ты читаешь его, но когда ты находишь чье-то тело, из которого высосаны все жидкости, это не эротично, это просто чертовски страшно. – Роберт бросил книгу на стол. – Профессора филологии. Литературные критики. Кто эти люди и почему они не используют хотя бы капельку здравого смысла?

– Если сосать кровь – это сексуально, значит, у них возникает эрекция, когда они случайно порежут щеку во время бритья? Ну а женщины загораются страстью, если поранят палец, шинкуя овощи? Иисусе, а что же тогда происходит с донорами во время кампаний по сдаче крови? Там должны быть сплошные оргазмы. – Он фыркнул. – И кто воспроизводит раз за разом все это дерьмо?

Рич улыбнулся.

– Они рассуждают о вампирах в литературе, а не в реальной жизни. Они не знают о том, каковы вампиры в реальности.

– А в реальности вампиры существуют. Это ведь не метафоры бегают здесь на свободе и высасывают кровь из людей. – Роберт отодвинул стопку книг в сторону и встал. – Нам нужно убить этого мерзавца, а не интерпретировать его суть. Я получил больше информации о вампирах из фильмов-ужастиков, чем из большинства этих книг.

– В одном они правы, – сказал Рич. – В вампирах есть притягательность. Но это не секс. Это не имеет ничего общего с эротикой, подавленными желаниями, запретной любовью или с чем-то в этом роде. – Он указал из окна на черную церковь, возвышавшуюся над другими зданиями. – Это то же, чем привлекает людей религия. Шанс жить вечно. Гарантия, что твое сознание переживет твою смерть.

– Что мы можем сделать с этой халабудой? – Роберт подошел к окну и присоединился к брату. – Я не могу получить ордер, потому что для него не найти правдоподобного обоснования. Судья Симмонс сказал, что Конституция гарантирует свободу религии и проповедник может строить такую церковь, какую он хочет. Он смотрел мне прямо в глаза и говорил, что проповедник должен иметь возможность делать это, не опасаясь, что полиция будет ему досаждать.

– Он прав.

– Я знаю, что он прав. Но это меня бесит. – Роберт покачал головой. – Возможно, нам следует просто сжечь это чертово место.

Рич улыбнулся.

– Ты когда-нибудь задумывался о том, что подумали бы люди, если бы подслушали нашу беседу? Я имею в виду, вот мы с тобой – начальник полиции и редактор газеты – обсуждаем, как поджечь церковь.

– Я ведь не всерьез.

– Я знаю. Но все равно странно, что люди с нашим положением в обществе это обсуждают.

– Мы были братьями еще до того, как получили эту работу. Мы говорили как братья, а не как полицейский и репортер.

– Забудь об этом, – сказал Рич. – Это было всего лишь моим наблюдением. Черт побери, ты какой-то раздражительный сегодня.

– Вампир убивает тут, у нас, людей. Так чего ты ожидал?