Даррен Шэн - Горизонты ада

– Это вряд ли, – произнес я ледяным тоном.

– Ты удивишься, – ухмыльнулся он. – Ладно, хватит зря трепать языком. Погоревал – и будет. К делу. Что-нибудь новое узнал?

Я подумал о мраморном шарике и уселся напротив Вами:

– Есть одна вещь, о которой я хотел бы спросить. Тебе не понравится, но все равно спрошу.

– Валяй, – равнодушным тоном сказал Вами, но я заметил, что он заинтересовался.

– Ты убил Эллен?

Он нахмурился:

– Ты меня подозреваешь?

Я рассказал ему про мраморный шарик, черный с золотистыми змейками, о том, как он попал ко мне, потом пропал, оказался в моем шкафчике в раздевалке, а затем в ране на теле Эллен.

– Думаешь, я его там оставил? – проговорил он. – Считаешь, я подсунул тебе этот шарик с самого начала и все это время пудрил тебе мозги?

– Возможно.

Вами посмотрел на меня в холодном молчании, затем вытащил нож из ножен на поясе. Он вложил его в мою правую руку, приподнял подбородок и приставил лезвие к своей шее, отдавая себя в мое распоряжение.

– Если сомневаешься, перережь горло, – прошипел он.

Я смотрел на лезвие и натянувшуюся кожу на его шее. Глубоко вздохнул. Как бы ловок и силен он ни был, Вами не успел бы меня остановить, вздумай я его убить. Одно движение кисти, и он истечет кровью.

Я попытался опустить лезвие. Но Вами схватил мою руку и снова прижал лезвие ножа к своей шее.

– Ты должен быть уверен, – прорычал он. – Я никогда раньше не предлагал так свою жизнь. И никогда не сделаю этого снова. Будь уверен во мне или убей.

Я убрал руку с ножом. На этот раз Вами мне не препятствовал.

– Я должен был спросить, – пробормотал я.

– Нет. Но, возможно, это и к лучшему, что спросил. Теперь мы знаем, чего ждать друг от друга. – Он забрал у меня нож и спрятал в ножны. – Теперь, когда с драмой покончено, спрашиваю снова: что нового?

– Сначала ты. Что произошло с того дня, как Эллен… – Я не смог заставить себя закончить фразу.

– Ничего особенного. Никто не знает, кто ее убил. Официально этот номер в отеле пустовал. Полиция не знает, был ли это подражатель или настоящий убийца.

– Настоящий, – жестко сказал я.

– Разумеется, – кивнул Вами. И продолжил: – О Чарли ничего не удалось узнать. Следил за Николасом, причем безо всякого удовольствия. Проверил ту парочку, которую назвала Эллен. Нашел их имена, просматривая твои записи. Но они не знают ничего ни о ней, ни о Николе Хорняк.

– Они могли их убить? – тихим голосом поинтересовался я.

– Один из них. Другой просто мошенник со связями на самом верху. Я позволил ему жить на случай, если он понадобится мне в будущем.

– Как вышло, что ты не тронул Зиглера?

– Я приберег его до твоего возвращения, – ответил Вами. – Мы встретимся с ним вместе, отец и сын, настоящая команда… Теперь ты, – прибавил он. – Какие у тебя новости?

Я второй раз изложил историю своих подземных приключений. Вами слушал меня с отвисшей челюстью, что ему, честно сказать, несвойственно.

– Я знаю про туннели и пещеры, – заметил он, когда я закончил. – Я их исследовал. Но никогда не встречался ни с чем подобным.

– Ты в состоянии найти смысл в том, что говорили виллаки? – спросил я.

– Нет.

– Плоть сновидений – это тебе о чем-нибудь говорит?

– А должно?

– Кардиналу сказало.

Вами поднял брови, и я рассказал ему о встрече с Кардиналом.

– С каждой минутой все невероятнее. – Вами хмыкнул. – Чтобы Кардинал покинул свою крепость ради заявления о своей невиновности? Ни о чем подобном никогда не слышал.

– Кардинал знает о виллаках и их планах, – сказал я.

– Ничего удивительного.

– Я-то думал, что их треп насчет потоков крови, плоти и сновидениях простая белиберда, но Кардинал воспринял это серьезно – выходит, и мы должны.

– Точно, – согласился Вами.

– Тогда выясни, – предложил я.

– Как?

– У слепца – под пытками. Или вытащи Кардинала через черный ход из Дворца и выбей из него правду. Мне наплевать. Это твоя забота. Я тем временем займусь Ником и Зиглером.

– Зачем разделяться? Давай последим за Ником и Зиглером вместе, затем…

– Нет, – прервал я его. – Если один из них виновен в убийствах или знает киллера, он мой. И если найдешь убийцу, отдай его мне.

– Ты становишься жадным, Ал, мой мальчик, – проговорил Вами. – Все удовольствия – тебе.

– К чертям удовольствия! – вскричал я. – Это уже не игра. Я любил Эллен. Ты можешь это понять, сукин сын с черным сердцем? Ты знаешь, что такое любовь?

– Пожалуйста, – поморщился Вами. – Избавь меня от попсовой лирики.

Я покачал головой:

– Не шути. Я серьезно.

– Как можно быть серьезным насчет такого пустяка, как убийство? – возразил он. – Ведь мы все умрем. Она мертва, прими это и забудь. Тем более что вы давно разошлись.

– Это не имеет значения. Я ее любил.

– Любовь … – Он презрительно усмехнулся. – Самое подлое чувство. Любовь владеет слабыми – владеет, калечит их и уничтожает.

– Ты представления не имеешь, о чем говоришь. Ты никогда не любил. Это нельзя понять, если только…

– Но я люблю! – воскликнул он. – Я люблю смерть .

– Это вовсе не то же, что любить человеческое существо, – заметил я.

– Это даже лучше, – ответил он. – Смерть – единственная дама, достойная любви, потому что она владеет нами всецело. Любить себе подобного – это форма рабства. Только научившись любить смерть, человек может вкусить свободы. Признав границы, которые полагает смерть, мы освобождаемся, чтобы познать жизнь.

– Не собираюсь вместе с тобой вдаваться в философию, – сказал я. – Люби, черт возьми, что хочешь. Я же любил Эллен, и я найду ее убийцу и уничтожу его. Один. Если у тебя по этому поводу проблемы…

– Ал, Ал… – Вами поцокал языком. – Сыновья не должны восставать против своих отцов. Это противоречит законам природы.

– Ты отдашь мне убийцу? – потребовал ответа я.

– А если нет? Восстанешь ли ты во гневе?

– Если придется.

– А если я буду сопротивляться?

Я не ответил. Вами присмотрелся ко мне, затем кивнул:

– Да будет так. Убийца твой.

– Благодарю, – холодно произнес я.

– Знаешь, – улыбнулся Вами, – я тебе почти завидую. Уже много лет прошло с того времени, когда я отнимал жизнь в гневе. Ничто не сравнится с первой пущенной кровью, экстазом от… – Он замолчал, заметив пробежавшую по моему лицу тень. – Я что-то не то сказал?

– Нечто похожее говорил слепой жрец.

Я вспомнил слова голого парня на платформе: «Ты должен получить кровь во гневе». Может быть, я зря пошел туда один. Возможно, именно этого они и хотели, и я сыграл им на руку.

– Ты начинаешь задумываться, – заметил Вами.

– Отчасти, – согласился я.

– Хочешь передумать?

Тщательно все прикинув, я ответил:

– Нет. Мне не нравится идея одиночного полета, но так должно быть.