Даррен Шэн - Горизонты ада

– Так поможешь?

– Я знаю Билла Кейси, – проговорил он, и лицо его скривилось. – Между нами… есть история.

Я удивился:

– Он никогда не говорил, что пересекался с тобой.

– Это не та история, которой охотно делишься. – Морщины на лице Вами разгладились. – Я бы спас его, если мог. Позвони, если все остальное не сработает, – и я помогу. А пока буду держать ухо ближе к земле и сообщать тебе, если что-нибудь услышу.

– Спасибо, – сказал я, стараясь казаться благодарным.

– Полагаю, ты понимаешь, что моя помощь не безвозмездна, – прибавил он. – Мое время дорого стоит. Придется многим поступиться, чтобы помочь тебе. Когда наступит день расплаты с долгом, надеюсь, ты это вспомнишь.

– Что ты хочешь? – спросил я, чувствуя, как по спине побежали ледяные мурашки.

– Я всегда мечтал, что один из моих сыновей пойдет по моим стопам…

– Чушь собачья. – Я засмеялся.

– Какой же неблагодарной может быть современная молодежь! – произнес Вами с разочарованием, оказавшимся притворным: его выдали сверкнувшие в улыбке зубы. – Разумеется, ты прав. Твои поступки после того, как я уйду из жизни, не будут значить для меня ничего. Однако меня тешила бы мысль, что ты посвятишь свою жизнь тому же делу, что и твой демон-папаша.

– Забудь! – огрызнулся я. – Я уже бывал палачом, но тогда я выполнял приказы. Я никогда не смогу убить ради забавы или денег.

– Даже ради того, чтобы спасти Билла Кейси?

Я неуверенно покачал головой:

– Не смогу.

– Ты убивал для Кардинала, почему не сделать это для Билла?

– Там другое. Бизнес. Я не убийца.

– Возможно. – Вами улыбнулся. – А может, ты убийца, только еще этого не осознал.

Он оставил меня с этой мыслью, исчезнув в конце лестницы, как паук, возвращающийся в паутину города.

Я вернулся домой, разбудил Присциллу и рассказал ей о своем дне (не упомянув про встречу с Вами). Я не думал, что мне удастся заснуть. Теперь к моим заботам прибавилась новая – долг Вами, – но я так вымотался, что заснул, рассказывая Присцилле о разговоре с Амой Ситува; когда проснулся, солнце уже высоко поднялось над городом.

Присцилла приготовила обильный завтрак. Насытившись, я ощутил единственное желание: сидеть весь день в кресле и переваривать пищу. Но меня ждала работа, надо было разговаривать с людьми, и, хотя Присцилла снова уговаривала меня не оставлять ее, я вскоре опять принялся курсировать по улицам.

Я позвонил нескольким женщинам, с которыми общался накануне, и, помня о рассказе Амы, спросил каждую, не была ли она в «Скайлайте» вместе с Эллен в ночь ее убийства. Никто не сознался, хотя некоторые сказали, что видели ее раньше в тот же день. Я поблагодарил их за то, что побеседовали со мной, и занялся свежими контактами.

Я сконцентрировался на коллегах Эллен. Я мало кого знал из той юридической фирмы, где она работала, и те, с кем разговаривал, оказались далеко не так откровенны, как ее друзья. Некоторые допытывались, кто я такой, и желали увериться, что я их не обманываю и что я тот, за кого себя выдаю. Я предложил заехать и переговорить лично, но менеджер, который со мной разговаривал, решительно воспротивился: да, мисс Фрейзер была ценным сотрудником, и все они сожалеют о ее кончине, но жизнь продолжается, и им вовсе не нужно, чтобы незнакомцы по какой-то своей прихоти нарушали налаженный порядок.

Эллен всегда говорила, что работает в самой бесчеловечной конторе в городе. Теперь я знал, что она не шутила. Мне удалось уговорить некоторых из ее менее твердолобых коллег встретиться со мной вечером и выпить, а еще несколько человек пообещали втиснуть меня в свое расписание ближе к концу недели, хотя все единогласно уверяли, что не знают совершенно ничего о личной жизни Эллен или мужчинах, с которыми она встречалась.

Во время одного из перерывов между звонками, которые я себе позволил, зазвонил мой мобильник. Одна из секретарш Кардинала. Великий человек примет меня, если я прибуду в кратчайшее время, но аудиенция будет короткой.

Когда я приехал, Дворец кишмя кишел возбужденными гвардейцами. Во дворе они собирались в команды по три или четыре человека, затем куда-то отправлялись. Вооруженные до зубов. Франк всем командовал. В момент затишья я поинтересовался у него, что происходит.

– Погоня, – рявкнул он, прижимая к себе бумаги, как будто вся его жизнь от этого зависела. – За этой сволочью, Капаком Райми.

– За золотым мальчиком Кардинала? – Я вспомнил недавний взрыв гнева Франка по поводу молодого претендента на трон.

– Они вчера подрались. Мы уже тогда могли бы о нем позаботиться, но Кардинал в своей придурочной манере его отпустил. Позднее с ним столкнулись Винсент Карелл и еще несколько наших. Он всех уложил.

– Винсент мертв?

Новость меня не потрясла – мы с Винсентом никогда не дружили, – но я сильно удивился. С людьми, стоящими близко к Кардиналу и Форду Тассо, такое редко случалось, разве что они теряли покровительство своих хозяев.

– Мертвее не бывает, – подтвердил Франк без всякого юмора.

– Если вдруг встречу Капака Райми, как поступать? Стрелять или тащить сюда?

– Официально – тащить сюда. А неофициально – снеси ему голову. Правда, в этом случае тебе придется разбираться со всяким дерьмом, но я тебя поддержу, даже если потеряю из-за этого работу.

Я снял в вестибюле ботинки и носки и отправился на пятнадцатый этаж. По коридорам метались гвардейцы и другие служащие. Потребовалось время, чтобы пробраться через толпу и попасть во внутреннее святилище Кардинала. Секретарша велела мне подождать, пока он освободится. Примерно спустя двадцать минут из его кабинета высыпала группа гвардейцев, и секретарша разрешила мне зайти.

Кардинал сидел за столом с марионеткой в руках. Подойдя ближе, я понял, что Франк не шутил, когда говорил о драке: на физиономию Кардинала было страшно смотреть.

– Вы чертовски скверно выглядите, – сказал я, садясь напротив.

Он слегка улыбнулся.

– Ты бы на другого посмотрел, – хихикнул он, но сразу же поморщился и схватился за бок. – Мне больно смеяться, но это ерунда по сравнению с той болью, какую я испытываю, когда отливаю. Я старею, Ал. Когда-то подобная драка была для меня плевым делом. Теперь же чувствую себя как кусок дерьма, который поджаривали на небольшом огне пару часов. – Он отпустил марионетку, которая упала на пол, и потер шею сзади. – Хватит плакаться, – заключил он. – Ты не для того пришел, чтобы слушать, как старый пердун жалуется на свои болячки. Что я могу для тебя сделать?

Я рассказал про Билла, Валери, виллаков. Но изложил только основные факты, так как на детали не было времени.

– Ничего удивительного, – проговорил Кардинал, когда я закончил. – В смысле, насчет женщины, которая врала, чтобы прикрыть другого, или участия слепых жрецов. Так чем могу помочь?