Дж. Бреннан - Источник

Сомнение, чувство ответственности свинцом давили на душу. Сейчас от него, Свободного Медведя Мэтта Адамса, зависит, выживут ли люди, – как с тем трижды про клятым фургоном в пустыне.

Адамс пообещал себе: теперь уж не сдаст, не ошибется, как тогда.

Ни в коем случае.

Джейкобс ехал сквозь предгорья, и до знаменитого Большого адронного коллайдера в ЦЕРНе оставалось всего десять километров, когда снова позвонил Кейнс. Теперь голос полковника звучал куда оптимистичнее.

– Сэр, вы были правы! – закричал он.

– Нашли? – тут же спросил Джейкобс.

– Не совсем, сэр. – Полковник снова занервничал. – Я хотел сказать, что та парочка в самом деле вернулась на базу, но покинула ее несколько часов назад.

– И как им это удалось? Слушайте, какого черта?! – Джейкобс чуть не вопил.

– Мы проверили видеокамеры наблюдения, и, хотя запись темная, нечеткая, видно: беглецы пробрались на борт самолета, вылетевшего в шесть утра в Маккарран.

– Полковник, это похоже на дрянную шутку. Где они сейчас?

– Сэр, мы выясняем. На записях с камер видно, как они покидают терминал, пробираются на автостоянку и пересекают ее. Далее мы проследили парочку до казино «Луксор». Похоже, они позвонили с телефона рядом с игральными автоматами. Адресат мы сейчас отслеживаем. Я уверен, что найдем их в самом скором времени, ведь уже вышли на след.

– Отлично, – процедил Джейкобс. – Держите меня в курсе.

Мэтт медленно двигался по ухабистой дороге в своей «тойоте-лендкрузер», поворачивая, петляя по серпантину на скорости меньше пяти миль в час. По такой трассе машина не могла ехать быстрее.

Адамс едва видел, что делается впереди, и не хотел слететь в кювет. Джип разобьешь, искалечишься – какой с тебя прок тогда?

Посмотрел сквозь стекло на пылающее в небе солнце и отвернулся поспешно – голова раскалывалась от боли.

Съехал на обочину, остановился. Нет смысла торопиться. Они уже трое суток в бегах, и их еще не поймали. Нужно поспать. Хотя бы полчаса прикорнуть, закрыть глаза и расслабиться…

Поскольку не раз уже бывал здесь, знал, к чему приведет попытка отдохнуть, подремать, – но противиться не было сил. Нужно торопиться, стараться успеть к месту вовремя, хотя бы раз, хотя бы сейчас… но Адамс так устал…

И вот уже вокруг пустыня, и он бредет вдоль дорожки в пыли – отпечаток шин. Те свернули с дороги всего в полукилометре от места, где он позволил себе заснуть. Солнце висело низко над горизонтом – прошло несколько часов. Мэтт выругался сквозь зубы, понимая, что это значит. Как уже тысячи раз, найдет фургон, распахнет двери, надеясь, что теперь все будет по-другому…

Но ведь не изменится. Те же самые гниющие тела, набитые в раскаленный от солнца фургон. Трупы детей, погибших, потому что Мэтт захотел отдохнуть и не успел вовремя.

Однако он упорно ковылял по пустыне, в который раз во сне вернувшись в кошмарный день, разрушивший жизнь Свободного Медведя Мэтта Адамса. Прошел за пыльными следами милю и обнаружил оставленный фургон, стоящий под безжалостными лучами послеполуденного солнца. Мэтт приблизился и вдруг понял, что на этот раз все по-другому.

«Что такое? Думай! Выгони муть из головы, думай!»

Ага – дело в запахе. Его нет! Дети еще живы? Правда? Мэтт кинулся к задним дверям, дрожа от волнения.

И вот они: десятки ребятишек, полумертвых от усталости и голода, но живых! Дети глядели на него в удивлении. Показалось: их много – не десятки, но сотни, тысячи, их больше, чем песчинок на пляже, насколько хватает взгляда – дети, дети…

Услышав тиканье, повернул голову: на стене фургона висели небольшие часы, отсчитывая секунды до срока, и Адамс нутром понял, что отсчитывают они время жизни, оставшееся у детей. Адамс двинулся к детям, но тут же за спиной раздался голос Линн.

– Мэтт! – позвала она, и Адамс мгновенно обернулся.

Линн держала на руках новорожденного ребенка – их малыша. Она стояла на самом краю обрыва, очень непрочно. Могла упасть в любое мгновение.

Мэтт снова посмотрел на часы – десять секунд.

Повернулся к Линн и ребенку. Она оступилась, в пропасть посыпались камешки, песок. Линн покачнулась.

Адамс замер, неспособный пошевелиться, принять решение. В фургоне остались тысячи, миллионы детей, чьи жизни зависели от Мэтта. Но рядом соскальзывали в пропасть любимая женщина и их ребенок.

Что делать? Как спасти и тех и других в оставшееся время? Нужно двигаться, но Адамс не мог, парализованный сомнениями, не зная, куда броситься.

Зазвучал сигнал тревоги, и Адамс посмотрел на фургон. Закричала Линн – и Адамс повернулся к ней.

Окаменел, видя, как любимая женщина и ребенок падают с обрыва, бросился к ним, но застыл, услышав крики боли за спиной – крики миллионов, бьющихся в агонии.

А солнце над головой разрасталось, делалось все больше и горячее, приближаясь. В конце концов осталось только оно, раскаленное и безжалостное.

И тогда Адамс сделал единственное, что еще мог, – упал на колени и закричал.

– Сэр, с вами все в порядке? – озабоченно спросил упитанный пожилой техасец на соседнем кресле, тряся за плечо.

Адамс мгновенно проснулся и постарался не крутить ошарашенно головой по сторонам, пытаясь понять, где он. Ни к чему привлекать внимание.

– Спасибо, со мной все хорошо, – успокоил он заботливого толстяка. – Спасибо большое! Всего лишь дурной сон привиделся.

– Да уж, сынок, я тебя понимаю, – отозвался техасец добродушно. – С кошмаром во сне ничего не поделаешь: если пришел, то не прогнать.

– Это точно, – согласился Адамс, улыбаясь в ответ, стараясь казаться спокойным и уверенным: мол, было и прошло, а теперь все отлично.

Конечно, страх новый, но едва ли лучше прежнего. И как справиться с этой жутью? Что вообще делать в такой ситуации?

Внезапно он ощутил, что самолет пошел на снижение, звук двигателей изменился, зажглись красные лампы над головой – пора пристегивать ремни. Вскоре лайнер сядет в аэропорту Цюриха. Адамс откинулся на спинку сиденья, вздохнув, – скорее всего, жизнь покажет, какой именно выбор у него останется в этой ситуации.

Зрелище множества зданий, представлявших наземные структуры Большого адронного коллайдера, как всегда, радовало глаз. Конечно, сами по себе они отнюдь не казались красивыми, но представляемое ими было воистину прекрасным.

Пронзающая пространство машина столь секретный проект, что даже кодового названия не имела. Лишь немногие избранные знали о ее существовании и, конечно, техники, работающие над ней, обреченные после приведения аппаратуры в готовность никогда более не увидеть солнечного света.

Лимузин Джейкобса проехал в главные ворота. Стивен размышлял над тем, сколько времени потребуется членам клуба на сбор. Большинство бильдербергской сотни присутствовало на вчерашнем ужине, но некоторым еще требовалось добраться до Швейцарии. Джейкобс искренне наделся, что они успеют до включения прибора. После прибытия аннунаков лучше не оставаться снаружи, в обреченном на гибель мире.