Гай Гэвриел Кей - Поднебесная

С тех пор как Весенняя Капель покинула Сардию много лет назад, она не называла себя тем именем, которое дала ей мать, даже в мыслях.

Она приехала в Катай с маленькой труппой музыкантов и танцовщиц, которую послали императору Тайцу, Сыну Неба, в качестве дани. Сардийцы были осторожными людьми, они ежегодно отправляли дары в Катай, и в Тагур, и даже в государства, возникающие к западу от них. Если ваша маленькая родина лежит в плодородной долине среди гор, это необходимо. Иногда (не всегда!) этого достаточно.

Ее не продали в рабство и не похитили, но у нее был небольшой выбор в этом вопросе. Однажды утром проснешься, и руководитель труппы объявит тебе, что ты навсегда покидаешь дом. Ей было пятнадцать лет, ее уже выделяли за красивую внешность, за искусство пения и игры на пипе. Она исполняла все двадцать восемь мелодий, модных в Катае. Возможно, поэтому ее и выбрали.

Она провела с этой труппой два года в Синане. Все двенадцать ее членов привыкали к тому, что у великого и славного императора двадцать тысяч музыкантов. Они все жили в обширном квартале к востоку от дворца, он сам по себе был похож на город, более крупный, чем любой из городов Сардии.

За два года их вызывали играть три раза: дважды – на свадьбе мелких придворных, один раз – на пиру по случаю приезда послов с юга. Сам Сын Неба ни разу не появился там.

Можно было быть зеленоглазой и светловолосой, хорошенькой и гибкой, искусной в музыке, и все равно видеть, как текут годы и твоя жизнь уходит. Тебя может никто не увидеть и не услышать среди артистов дворца Да-Мин.

Возможно, ты невидимка для двора, но не для тех, кто следит за особым сортом женщин. Капель заметили, очевидно, на той, второй свадьбе. Ей к тому времени было семнадцать лет. Пора начинать чего-то добиваться, думала она. Хотя бы жизни.

Она приняла приглашение уйти в квартал развлечений и пройти обучение в одном из тамошних лучших домов – обучение многим вещам и на лучших условиях, чем для многих девушек (об этом она уже знала к тому времени, поскольку интересовалась такими вещами). Зеленые глаза и русые волосы все-таки сыграли свою роль. Покинуть квартал музыкантов можно было, подкупив евнухов, которые контролировали артистов Да-Мин. Такие случаи происходили часто.

Она должна была стать куртизанкой и не питала иллюзий по поводу того, что это значит. Ее научили быть хозяйкой стола – высший ранг среди женщин квартала удовольствий. Это их нанимали для выступления на пиршествах у аристократов или высших мандаринов. И также для выполнения других обязанностей – более интимных – после окончания пиршества.

А когда вечером или днем в павильоне Лунного Света не было богатых придворных, всегда находились студенты, которые готовилась к экзаменам – или не готовились (когда они развлекались в Северном квартале), а только надеялись получить ранг после сдачи экзаменов.

Весенняя Капель любила студентов больше, чем придворных, а это было не самым умным для девушки. Но их энтузиазм, их мечты задевали в ней какие-то струны, которых не трогали расточительность и высокомерие аристократов из Да-Мина; над ними она иногда смеялась.

Хотя гости из дворца дарили более богатые подарки.

Это была жизнь. По крайней мере, пока женщина оставалась молодой. Эта жизнь была лучше – хотя никто не мог знать этого наверняка, – чем та, которую она вела дома. Синань под управлением императора Тайцзу был центром мира. Только она иногда спрашивала себя, всегда ли центр мира – самое лучшее место для жизни?

Она помнила тот момент, много лет назад, когда они проехали крепость у Нефритовых Ворот и оказались в Катае. Когда она решила оставить в прошлом свое имя.

Девушка, рожденная с эти именем, исчезла, решила она тогда. Она почти наверняка никогда не вернется назад – домой, в семью, к виду на горы к северу от дома, гряда за грядой уходящие в небо. Девушка, уехавшая на восток, должна оставить свое имя вместе с воспоминаниями.

В пятнадцать лет это казалось способом идти вперед. Способом выжить.

Но если данное ей при рождении имя уже давно исчезло, это не означает, что она должна принять в душе то имя, которое выбрал для нее Вэнь Чжоу, будто он выбирал ткани или лошадей для игры в поло.

Она откликается в усадьбе на имя Линь Чан, потому что обязана, и делает это с улыбкой, с непринужденной грацией, но дальше она не пойдет. Это лишь поверхность озера.

Господин не может узнать, что она думает или чувствует. К этому моменту она овладела талантом обманывать любых мужчин. У нее было время научиться. Это мастерство женщина может освоить, как и любое другое: как музыку, беседу, занятие любовью, имитацию желания и бурной страсти.

Ей следует быть более благодарной, напоминает она себе много раз в день или лежа ночью – одна или рядом с ним. Благодаря Чжоу, ее участь подобна знамени, водруженному на вершине той судьбы, о которой мечтает каждая куртизанка в Северном квартале.

Ее господин обладает властью второго человека в империи, а это значит, и в мире. Она живет в огромной усадьбе, слуги готовы удовлетворить любой ее каприз по первому требованию. Носит самые тонкие шелка и украшения, оттеняющие ее глаза и сверкающие при свете ламп в ушах, в золотистых волосах. Развлекает его гостей музыкой и остроумными разговорами, смотрит, как он играет в поло в Оленьем парке, спит с ним на одной подушке много ночей. Она знает его настроения и даже некоторые его страхи.

Разумеется, он может в любой момент отказаться от нее. Вышвырнуть вон без средств к существованию или с таковыми – это тоже все время случается с наложницами, когда они стареют. Когда искусного использования массикота [8], палочек индиго для мушек, душистого базилика, выщипанных и накрашенных бровей, пудры и духов и изысканно украшенных волос уже не достаточно для поддержания нужной красоты.

Ее задача – сделать так, чтобы у него не было причин отослать ее от себя. Теперь или когда наступит день и зеркало мужских глаз расскажет печальную сказку.

С этой точки зрения она вела себя крайне неосторожно. Тайно нанимала воинов Каньлиня. Подслушивала на крыльце. В последние несколько дней была рассеянной и встревоженной и теперь боится, что другие это заметят. Ведь кроме его глаз в поместье есть и другие. Конечно, его жена славится тем, что не обращает внимания на женщин – взгляд ее обращен к небесам и тайнам алхимии. Но другие наложницы не дружат с Капелью, а у каждой из имеющих какое-то значение наложниц есть преданные ей слуги.

Такой дом, как этот, может стать полем битвы. Есть поэты, которые это видели, пережили и написали об этом.

События теперь развиваются быстрее. Поздним утром прибыл курьер из Ма-вая. Вскоре после этого Вэнь Чжоу и его жена уехали из усадьбы в карете. Во время поспешной подготовки к отъезду Чжоу, красный и сердитый, так и сыпал проклятиями.