Гай Гэвриел Кей - Поднебесная

Очевидно, двоюродная сестра потребовала его присутствия во второй половине дня и вечером. В отсутствие таких важных событий, как война или кризис, такое приглашение не мог не принять даже первый министр. В конце концов, именно ей он обязан своей должностью.

Можно было найти оправдание (и она знает, что Чжоу хотел бы это сделать), что они переживают момент кризиса, но растущие трения с Рошанем – не то оправдание, которое он может использовать в качестве предлога для отказа Цзянь. Только после того, как он будет готов открыть это, поставить в известность императора, а Капель знает, что он не готов. Пока не готов.

Слишком много опасностей, с ними необходимо разобраться.

Он уже связался со своим главным советником. Лю поедет в Ма-вай следом, в собственной карете. Чжоу всегда желает видеть его рядом, когда есть вероятность встречи с императором, а в Ма-вае эта вероятность велика.

Первый министр все больше зависит от Лю. Это знают все в его доме.

Чего Капель пока не знает, хотя изо всех сил пыталась выяснить, – посвящен ли Лю в определенные приказы (или даже является их исполнителем?), отданные в отношении того человека, который сейчас (по-видимому) возвращается с далекого запада, уцелев после всех покушений на его жизнь.

Возможно, он уцелел благодаря ей.

Это, конечно, было самым большим безрассудством с ее стороны. Чжоу убил бы ее, и она это знает. По крайней мере, один человек в Синане уже умер из-за этого дела за последние несколько дней. После того как пришло известие о приезде Тая. Его имя Синь Лунь, и его убили, чтобы сохранить тайну. Если Тай предпочтет рассказать о нем, то первый министр будет разоблачен. Она с этим примирилась. Ее преданность тому человеку, который привез ее сюда, уничтожило это покушение на убийство. Женщина, как и мужчина, имеет право на свое собственное понимание правильного поведения в этом мире.

Нет, сейчас она больше всего боится самой себя.

Курьер из Чэньяо привез сообщение. Это было несколько дней назад. Двигаясь с обычной скоростью, всадник из этого города может добраться сюда завтра или даже сегодня ночью. А Тай, если верить рассказам, скачет на сардийском жеребце. На «божественном коне» с ее родины.

Капель слишком хладнокровна и слишком хорошо владеет собой (всегда была такой), чтобы придавать значение этому факту. И она – не поэтесса, как многие куртизанки. Она поет песни, написанные другими. Но все-таки… сардийские кони?

И он жив, и уже почти здесь. После двух лет отсутствия…

Утро проходит: полуденная трапеза, отдых в ее комнатах, прогулка в саду у бамбуковой рощи. Время ползет убийственно медленно.

Когда она сидит на каменной скамье у искусственного озера, укрытая от солнца листвой сандалового дерева, ей приходит в голову: если Чжоу вызвали в Ма-вай на вторую половину дня, а потом на пир вечером, то сегодня ночью он не вернется домой.

Именно в это время приезжает второй курьер. Управляющий поместьем идет в сад в поисках госпожи Линь. Капели кажется, что управляющий не любит ее, но он никого не любит, так что это неважно.

Кажется, пришло еще одно послание из Ма-вая, на этот раз ей. Такого раньше не случалось. Она гадает, не вызывают ли ее поиграть для них… но нет, уже слишком поздно. И едва ли в Ма-вае испытывают недостаток в музыкантах.

Курьера провожают через ряд публичных комнат и внутренний дворик в сад. Разумеется, только после того, как управляющий предупредил ее о его приходе, чтобы она могла должным образом усесться и приготовиться на одной из скамеек. Она делает вид, что готова.

Курьер кланяется. В конце концов, она новая любимая наложница первого министра Вэня. Такая женщина может обладать властью. Он вручает ей свиток. Она ломает печать и разворачивает его.

Это послание тоже от Вэнь Цзянь, Драгоценной Наложницы. Оно очень короткое. «Не ложитесь рано сегодня ночью, если вы не слишком утомлены. Не во всякое окошко над мраморной лестницей нужно смотреть сквозь слезы».

Вторая строчка взята из знаменитой поэмы о женщине, надолго оставленной в одиночестве. Цзянь изменила несколько слов. Можно представить себе, как она улыбалась, когда писала или диктовала это. А впрочем, это не совсем правда: трудно представить себе эту женщину. Она слишком искусно ускользает и поэтому пугает.

Зато можно почувствовать, как твое сердце начинает слишком сильно биться, когда ты читаешь эти слова на свитке, отпускаешь курьера с серьезным лицом, приказываешь предложить ему еду и питье перед тем, как он отправится обратно в Ма-вай.

Во-первых, откуда Вэнь Цзянь известно о ее существовании? Во-вторых, почему она расположена помогать Капели в чем бы то ни было? А ведь она делает именно это Если это не ловушка или не проверка, конечно.

Капель чувствует себя как ребенок под грузом сложностей.

Управляющий ведет курьера мимо деревьев-пагод. Ее служанка остается, чтобы быть наготове, если ее позовут. Капель сидит одна и смотрит через воду на остров, который Вэнь приказал насыпать посреди озера, выкопанного также по его приказу. Легкий ветерок шелестит листьями над головой, касается ее кожи и волос.

Совсем маленькой девочкой она любила янтарь, абрикосы и музыку. Коней – немного позже, но только смотреть на них. Они ее пугали. Ее глаза привлекали внимание, еще в раннем детстве. Когда она родилась, мать назвала ее Заирой. Нежным именем, оставленным в прошлом, много лет назад…

– Я хочу, чтобы меня развлекали, – заявила Вэнь Цзянь. – Брат, сочини для меня поэму.

Ее двоюродный брат, первый министр, улыбнулся. Он был таким же, каким запомнил его Тай по Девятому кварталу, и когда видел его издали в парке Длинного озера: крупный мужчина, красивый и сознающий это. Он был одет в синий шелк с вышитыми серебром драконами. На левой руке – кольцо с лазуритом.

В окна с открытыми ставнями залетал ветерок, шевеля узкие флажки снаружи. Вечер только начинался. Они находились в Ма-вае, где императоры веками снимали усталость в горячих источниках и где так же долго дворы различных императоров играли в свои знаменитые развратные игры. Совсем недалеко отсюда, с северной стороны, возвышались гробницы Девятой династии.

Поэты писали о таком соединении символов, хотя это было рискованно и следовало проявлять осторожность.

Тай в данный момент не чувствовал желания проявлять осторожность, что было неразумным, и он понимал это. Он был напряженным, как натянутая тетива лука. И Вэнь Чжоу, и брат Тая тоже были здесь.

Они не знали, что он в этой комнате.

Цзянь ради забавы (а возможно, и нет) устроила так, что Тай пришел раньше ее гостей и уселся на скамью из слоновой кости за одним из двух расписанных домашних экранов (летящие журавли, широкая река, вздымающиеся горы, крохотная фигурка рыбака в лодке).