Джо Аберкромби - Лучше подавать холодным

– Отравил виноградный спирт, да? – прошипел Коска.

– Хмх, – выдавил Морвир, уже не в силах выговорить и слова.

– Забыл, что я дал обещание не пить? – Старый наемник выпустил рукоять ножа, дотянулся окровавленной рукой до фляги и, привычным движением свернув крышку, наклонил ее. На пол выплеснулась белая жидкость. – Козье молоко. Говорят, полезно для пищеварения. Ничего крепче я не пью после Сипани, но всем об этом знать ни к чему, пожалуй. Я ведь должен поддерживать сложившуюся репутацию. Отсюда и все эти бутылки.

Коска оттолкнул Морвира. Устоять на коленях тот не смог, силы быстро таяли, и он безвольно шлепнулся на пол рядом с трупом Виктуса. Шеи он уже не чувствовал вовсе. Боль в животе притихла, сменившись слабым жжением.

– Разве я не обещал, что брошу? За кого же ты меня держишь, если думаешь, что я нарушу слово?

Морвир, не в силах уже вздохнуть, ответил стоном. Прошло и жжение. Явилась мысль – которая посещала его частенько – о том, как могла бы сложиться жизнь, не отрави он свою мать и не обреки себя тем самым на сиротский приют. Перед глазами все помутнело, расплылось и начало затягиваться тьмой.

– Я должен сказать тебе спасибо. Понимаешь, Морвир, человек способен измениться, если его должным образом подстегнуть. И твоя насмешка оказалась тем самым хлыстом, который был мне нужен.

Убит своим собственным составом. Заканчивает жизнь точь-в-точь, как многие великие представители его ремесла. К тому же накануне ухода в отставку. Наверняка в этом есть что-то забавное…

– И знаешь, что меня особенно радует? – бухнул в уши голос Коски. Перед глазами замаячила ухмылка вояки. – Теперь я могу снова начать пить.

Кто-то из наемников рыдал и умолял сохранить ему жизнь. Монца слушала, привалясь к холодной мраморной плите столешницы, тяжело дыша, обливаясь потом и крепко сжимая рукоять Кальвеца, который был практически бесполезен против закованных в броню стражников Орсо, даже если бы она могла подумать, что справится с таким числом противников одновременно. До слуха донеслось влажное хлюпанье, с каким вонзается в плоть клинок, и мольба оборвалась длинным воплем и коротким бульканьем.

Не те звуки на самом деле, что способны придать уверенности.

Монца выглянула из-за стола. Насчитала семь стражников. Один выдергивал в этот миг копье из груди мертвого наемника, двое разворачивались к ней с мечами наготове, четвертый высвобождал топор из раскроенного черепа Секко. Еще трое, опустившись на колени, деловито заряжали арбалеты. Позади них стоял большой круглый стол, на котором, как и прежде, разложена была карта Стирии. На карте лежала корона – блестящий золотой обруч с зубцами в виде усыпанных драгоценными камнями дубовых листьев. Весьма похожа на ту, что убила Рогонта и его мечты объединить Стирию. Рядом со столом, одетый в черное, с аккуратно подстриженными, как всегда, черными, подернутыми стальной сединой волосами и бородой, стоял великий герцог Орсо.

Он ее увидел, и она его увидела, и гнев омыл ее горячей волной, придав силы. Один из стражников зарядил арбалет и направил на нее. Монца только собралась нырнуть за мраморную плиту, как Орсо поднял руку.

– Подождите! Остановитесь, – прозвучал голос, которого она ни разу не ослушалась за восемь нелегких лет. – Это вы, Меркатто?

– Кто же, как не я! – прорычала она в ответ. – Готовься умереть, гадина! – Хотя, судя по всему, ей это предстояло сделать первой.

– Давно готов, – спокойно сказал он. – Вы об этом позаботились. На славу! Все мои надежды рухнули благодаря вам.

– Меня можете не благодарить! – крикнула она. – Я сделала это ради Бенны!

– Арио умер.

– Ха! – Монца скривилась. – Так обычно и случается, когда я всаживаю никчемному подонку нож в горло и выбрасываю его в окно. – У Орсо задергалась щека. – Но разве он один умер? Еще и Гобба, Мофис, Ганмарк, Верный… я убила целую толпу! Всех, кто находился здесь, когда убивали моего брата!

– И Фоскара? Я ничего о нем не слышал со времени разгрома на бродах.

– И не услышите! – сообщила она с ликованием, которого не чувствовала. – Голова разбита в кашу о каменный пол.

Твердое лицо Орсо разом обмякло.

– Вы, должно быть, счастливы.

– Да уж не печальна, скажу я вам!

– Великая герцогиня Монцкарро Талинская. – Он изобразил аплодисменты, похлопав двумя пальцами по ладони. – Поздравляю с победой. Вы все-таки получили все, чего хотели.

– Чего хотела? – Монца не поверила своим ушам. – Вы думаете, я этого хотела? После всех сражений, которые вела ради вас? Всех побед, которые одержала для вас? – Голос чуть не сорвался на визг. Она сорвала зубами перчатку и помахала искалеченной рукой. – Этого я хотела, мать вашу?.. За что вы предали нас? Мы были верны вам! Всегда!

– Верны? – недоверчиво переспросил Орсо. – Хвалитесь своей победой, если хочется, но не хвалитесь передо мной своей невинностью! Мы оба знаем правду!

К этому времени в нее целились уже из всех трех арбалетов.

– Мы были верны! – снова крикнула она, но голос дрогнул.

– Будете отрицать? То, что Бенна искал среди моих неблагодарных подданных недовольных, мятежников и изменников? То, что он обещал им оружие? Говорил, что вы поведете их к славе? Захватите мое место? Свергнете меня? Вы думали, я об этом не узнаю? Или упущу ситуацию?

– Вы… вы… лжете, мать вашу!

– Снова отрицаете? Я сам не верил, когда мне сказали. Моя Монца?.. Которая мне ближе, чем родные дети? Моя Монца предает меня?.. Да я видел его собственными глазами! Собственными глазами!

Эхо его голоса растаяло под потолком, и в зале стало тихо. Если не считать побрякивания брони четырех стражников, медленно к ней подтягивавшихся. Монца же тупо смотрела в пространство перед собой, постепенно осознавая правду.

«Мы могли бы владеть собственным городом, – сказал тогда Бенна. – Ты стала бы благородной герцогиней Монцкарро… чего-нибудь». Талина – имел он в виду. «Мы заслуживаем того, чтобы нас помнили». Сам затеял все, в одиночку, и не дал ей выбора. Точно так же он поступил в случае с Коской. «Ты заслуживаешь лучшего. Быть главой». Точно так же с Хермоном. «Это же ради нас!»…

Он всегда строил грандиозные планы.

– Бенна, – выговорила она одними губами. – Ты дурак.

– Вы не знали, – спокойно сказал Орсо. – Вы не знали, и, наконец, все выяснилось. Ваш брат сам обрек себя на гибель. И вас заодно, и половину Стирии. – У него вырвался короткий печальный смешок. – Всякий раз, когда я думаю, что знаю о жизни все, она находит способ меня удивить. Опаздываете, Шенкт. – Взгляд его метнулся в сторону. – Убейте ее.

Монца ощутила чье-то присутствие рядом и быстро развернулась. Пока они разговаривали, к ней незаметно подкрался мужчина, чьи мягкие, разношенные сапоги не издавали ни малейшего шума. Он стоял теперь так близко, что мог дотронуться до нее.