Стивен Кинг - Мёртвая зона

– Кто это, Джонни? Кто?

– Не знаю. Но выясню.

Он споткнулся о первую из шести ступенек, которые вели на эстраду, и, потеряв равновесие, чуть не упал, но Баннерман поддержал его. На самой сцене снега было мало, и благодаря конической крыше над помостом пол лишь слегка запорошило. Баннерман направил луч фонаря на пол, и Джонни, опустившись на четвереньки, начал медленно по нему ползать.

Вдруг Джонни замер на месте, как собака, взявшая след.

– Вот здесь! – пробормотал он. – Он сделал это здесь!

На Джонни нахлынули образы и ощущения. Металлический привкус возбуждения, опасность, что их увидят прохожие. Девочка извивается и пытается закричать. Он зажимает ей рот рукой в перчатке.

Невероятное возбуждение! Никто и никогда не поймает меня! Я – человек-невидимка! Ну как, мамуля? Грязи достаточно?

Джонни начал постанывать.

Звук рвущейся одежды. Что-то теплое и мокрое. Кровь? Сперма? Моча?

Его бьет дрожь, волосы прилипли к лицу. Лицо скрывает капюшон, а губы растягиваются в улыбке, когда наступает оргазм, и его (мои) пальцы сжимают горло и… давят, давят, давят…

Силы вдруг оставили Джонни, и образы померкли. Всхлипывая, он вытянулся во всю длину. Баннерман осторожно дотронулся до его плеча. Джонни вскрикнул и отшатнулся. Но постепенно напряжение спало, и Джонни, приподнявшись, оперся спиной о перила и закрыл глаза. Мышцы непроизвольно подергивались, как у гончих. Брюки и куртка были в снегу.

– Я знаю, кто это, – сказал он.

Через четверть часа Джонни сидел в кабинете шерифа в одном нижнем белье и грелся, придвинувшись к электрообогревателю. Дрожь прекратилась, но вид у него был все такой же замерзший и несчастный.

– Уверены, что не хотите кофе?

Джонни покачал головой:

– Организм не принимает.

– Джонни… – Баннерман сел рядом. – Вам правда удалось что-то узнать?

– Я знаю, кто убил их. Вы все равно вышли бы на него, просто он оказался слишком близко. Вы даже видели его в этом блестящем дождевике с капюшоном. Потому что по утрам он переводит детей через дорогу. Он поднимает знак «Стоп» на палке, перекрывает движение, и дети переходят на другую сторону.

Баннерман изумленно смотрел на него:

– Вы о Фрэнке? Фрэнке Додде? Да вы спятили!

– Фрэнк Додд – убийца, – сказал Джонни. – Это он убил их всех.

Баннерман по-прежнему смотрел на Джонни, не зная: посмеяться над ним или просто выставить вон?

– Это полная чушь! – воскликнул он. – Фрэнк Додд – хороший полицейский и славный малый. В ноябре будущего года он собирается баллотироваться на пост начальника городской полиции, и я поддержу его! – Шериф презрительно улыбнулся. – Сейчас Фрэнку двадцать пять. По-вашему выходит, что он занялся этим безумным делом в девятнадцать?! Он живет с матерью; у нее давление, щитовидка и начальная стадия диабета. Живут они очень тихо. Джонни, вы попали пальцем в небо. Фрэнк Додд не может быть убийцей! Головой ручаюсь!

– Убийств не было два года, – заметил Джонни. – Где в это время находился Фрэнк Додд? В городе?

Баннерман не на шутку разозлился:

– Ну вот что! Напрасно я не поверил вам, когда вы заговорили про мошенничество! Что ж, внимание прессы вам обеспечено, но я не обязан выслушивать бредни об отличном полицейском, к которому я…

– Относитесь как к сыну, – тихо закончил фразу Джонни.

Баннермана как будто ударили под дых, но он овладел собой и сдержался.

– Убирайтесь! – воскликнул шериф. – И попросите кого-нибудь из своих дружков-газетчиков подбросить вас до дома. По пути можете дать пресс-конференцию. Но – клянусь всеми святыми! – если вы хотя бы заикнетесь о Фрэнке Додде, я приеду и собственными руками сломаю вам шею. Понятно?

– Ну как же! Мои дружки-газетчики! – закричал Джонни. – Еще бы! Разве я не отвечал на все их вопросы? Разве не позировал перед камерами, выбирая нужный ракурс, чтобы получиться получше? Разве не напоминал, как меня зовут, чтобы не переврали мое имя?

– Нечего орать! Сбавьте-ка тон! – рявкнул Баннерман.

– Еще чего! – громче завопил Джонни. – Если забыли, кто кому звонил, я напомню! Это вы звонили мне, а не я! Вот уж чудесный способ выйти на журналистов, правда?

– Но это не значит, что вы…

Джонни двинулся к Баннерману, наставив на него указательный палец, как дуло пистолета. Он был на несколько дюймов ниже ростом и фунтов на восемьдесят легче шерифа, но тот невольно попятился, совсем как раньше в парке. Щеки Джонни пылали, лицо исказилось.

– Да, ваш звонок ровным счетом ничего не значит, но вы не хотите, чтобы убийцей оказался Додд, верно? Если кто-то другой, то – пожалуйста, мы, может, даже соизволим проверить, лишь бы не старина Фрэнк Додд. Потому что он – славный парень, заботливый сын, смотрит в рот шерифу Джорджу Баннерману, и был бы святее самого папы римского, если бы не насиловал и не душил старух и девочек. А ведь на их месте могла оказаться ваша дочь, Баннерман. Неужели это надо объяснять? Про вашу дочь?

Баннерман ударил его. В последний момент он все-таки сдержался и стукнул не так сильно, как мог бы, но Джонни отлетел назад и, опрокинув стул, растянулся на полу. Перстень выпускника полицейской академии оцарапал ему скулу.

– Сам виноват, – бросил Баннерман, но без прежней уверенности. Он подумал, что впервые в жизни поднял руку на калеку. Или почти калеку.

У Джонни в голове шумело. Голос казался чужим, будто принадлежал диктору на радио или актеру в дешевом фильме.

– Ты должен благодарить Бога, что убийца не оставил следов. При таком отношении к Додду ты бы точно закрыл на них глаза. И тогда до конца жизни считал бы себя виновным в смерти Мэри Кейт Хендрасен, потому что, по сути, оказался бы пособником.

– Это гнусная ложь! Я не задумываясь арестовал бы собственного брата, окажись он этим убийцей. Поднимайся с пола! Извини, что не сдержался.

Он помог Джонни подняться и осмотрел царапину.

– Я принесу аптечку. Надо смазать йодом.

– Ерунда, – отмахнулся Джонни. – Наверное, я сам виноват, не стоило провоцировать.

– Говорю же, что это не может быть Фрэнк! Да, ты не гонишься за рекламой, признаю, что был не прав и погорячился. Но твои флюиды, выходы в астрал или что там еще – на этот раз дали сбой!

– Так проверь! – предложил Джонни и, поймав взгляд Баннермана, удержал его. – Проверь! Докажи, что я не прав! Сравни время и даты убийств с дежурствами Фрэнка. Это можно сделать?

– Тут на карточках в шкафу все графики за последние четырнадцать или пятнадцать лет, – неохотно проговорил Баннерман. – Думаю, проверить можно.

– Так проверь!

– Мистер… – Баннерман замялся. – Джонни, если бы ты знал Фрэнка, то сам поднял бы себя на смех. Серьезно. И дело не во мне: спроси любого…