Кейти Роуз Пул - И меркнет свет

Не так давно. Сколько уже прошло? Четыре-пять месяцев? Словно целая жизнь.

– У тебя есть определенная репутация, верно? – спросил Иерофан. – В этом городе и в других. Бледная Рука. Убийца грешных.

Эфира смотрела на него, гадая, к чему он клонит. К признанию?

– Чего ты хочешь? – спросила она в раздражении.

Иерофана, видимо, не задела вспышка Эфиры. Он позволил повиснуть молчанию, чтобы наказать ее, пока она ждала его реакции.

– Я хочу, чтобы ты, – медленно произнес он, – продолжила здесь работать.

– Работать?

– Архон Базилевс сейчас находится в цитадели и ожидает свою смерть, – сказал Иерофан. – Я бы хотел, чтобы ты принесла ее ему.

Эфира на мгновение замолчала. Иерофан хотел, чтобы она убивала ради него?

– Почему я? – наконец произнесла она. – Разве у тебя нет ручного бога?

Иерофан не ответил. И даже не отвернулся. Выражение его лица было, как всегда, непроницаемым.

Но Эфира знала. Знала, потому что была сестрой Беру. И как бы хорошо Паллас ни контролировал Беру, некоторые вещи он бы не смог заставить ее делать, даже с помощью угроз. Даже ради защиты Эфиры.

– Я посчитал, что ты подходишь на эту роль, – наконец ответил Иерофан.

Он уклонился от ответа, но был прав во многом. Он упомянул ее репутацию, мистическую Бледную Руку и страх, который она вызывала, особенно в городе, где убила не только мошенников и злодеев, но и священника, того, кто должен оставаться неприкосновенным. А теперь она оказалась во власти Иерофана, как и Беру. Для него она стала неисчерпаемым источником силы – ее настоящей силы, да, но также силы показать миру, что такая, как она, находится под его контролем.

– Возможно, мне стоит дать тебе время подумать, – предложил Иерофан. – Сегодня ночью, в одиночестве.

Теперь Эфира поняла, какую игру он ведет. Он не даст ей видеться с Беру, пока она не скажет «да». Каждая сестра стала идеальной пешкой, которую можно использовать против другой.

Эфира никогда не была особым тактиком, но даже она понимала, что они оказались в безвыходной ситуации.

– Или может… Илья, – произнес Иерофан, не отрывая от нее жуткого взгляда. – Ты провел много времени с нашей убийцей, не так ли?

Эфира старалась изо всех сил притворяться, что Ильи нет в комнате, но теперь ее взгляд сам по себе метнулся к нему. Он постучал пальцами по столу, очевидно скучая, словно у него имелись более важные занятия.

Она понимала глубоко внутри, как именно Иерофан узнал о них с Беру достаточно, чтобы получить над ними контроль. Все это было дело рук Ильи. Именно это он и делал – манипулировал, использовал любые слабости других и заставлял людей делать то, что ему нужно. И, даже если ты мог предугадать это, все равно попадался на крючок.

– Да, Безупречный, – ответил Илья, и на его губах заиграла улыбка. – Достаточно времени.

Эфира иногда задавалась вопросом, что именно Илья рассказал Иерофану о ней, о них. Изгиб губ, блеск в глазах, многозначительный тон послужили ей ответом, и ее щеки покраснели от ярости.

– Ты жалок, – сказала она Илье. – Ты нес всю эту чушь об искуплении, об исправлении ошибок в Бехезде, но, как только выгода оказалась на другой стороне, приполз к ногам Иерофана, словно послушная собачка.

Илья просто беспечно улыбнулся.

Эфире ничего так не хотелось, как стереть это выражение с его лица. Сделать ему больно, знать, что она на это способна. Она сделала угрожающий шаг вперед, не обращая внимания на пронизывающий взгляд Иерофана.

– Ты заплатишь. Пусть это будет последнее, что я сделаю, но я заставлю тебя заплатить.

Илья глянул мимо нее на Иерофана:

– Видите? Я же сказал, что парочкой синяков ее не сломать.

Эфире понадобились все силы, чтобы не броситься на него и не задушить. Не будь на ней наручников из Божьего огня, она бы так и сделала. Но сейчас она просто смотрела на него, источая ярость.

– Вся эта сила… – размышлял Иерофан, пробегая взглядом по Эфире. Она не справилась с собой и вздрогнула. – Начинаешь гадать, что такая сила могла бы сделать в других руках, правильных руках. Возможно… – Он обратил взгляд на Илью. – Твоих?

Ее наполнил ужас. Она знала, что Иерофан заставлял Беру делать: забирать Дар у его противников и отдавать его свидетелям. Неужели Илья хотел этого? Забрать Дар Эфиры? В конце концов, именно это привлекло его к ней в первую очередь. Ее сила.

– Способность воскрешать мертвых, – сказал Иерофан, – убивать одним прикосновением. Жить. Пусть и не вечно, но долго, очень долго. Ты бы лучше использовал этот Дар, чем она, не так ли?

– Так, – согласился Илья, подходя к Эфире с хищным блеском в глазах. – Например, я бы научился его контролировать. А она этого так и не сделала.

– Часто именно те, кому достаются дары, не способны правильно ими пользоваться, – ответил Иерофан.

Она не шевелилась, игнорировала все инстинкты, приказывающие ей атаковать, даже когда Илья протянул руку и взял ее за закованное запястье. Его прикосновение обожгло ее кожу.

– Бледная Рука – всего лишь еще одна в цепи тех, кто вроде как имеет силу, но внутри слаб, – сказал Илья. – Убийца, которая воскрешает мертвых, может вернуть бога, но даже не умеет исцелять.

Их взгляды встретились, и его лицо не изменилось, когда он засунул большой палец под изящный наручник из Божьего огня вокруг ее запястья и прижал его на мгновение к пульсу.

– Она так и не научилась это делать? Не иронично ли? – Он отпустил ее запястье и повернулся к Иерофану.

Эфира не дышала.

– Жалко, – ответил Иерофан, чуть ли не позабавленный. – Хотя, полагаю, у всех своих слабости.

Его яркий взгляд на полсекунды дольше задержался на Илье, и, когда Иерофан снова посмотрел на Эфиру, она постаралась нацепить на лицо что-то вроде страха или ярости вместо беспомощного замешательства, охватившего разум. Ее пульс колотился в том месте, где ее коснулся Илья.

Потому что она снова недооценила его. Он снова обманул ее, завязал глаза и вырвал пол из-под ног. Как много лжи он скормил ей, начиная с их первой встречи в Паллас Атосе? Сложно сказать. Он был лжецом, она всегда это знала.

И только что он соврал Иерофану.

Предвкушение билось в груди Джуда, когда он вошел в игорный дом и приготовился к волне сладковатого дыма и аромата. По гостиной бродили работники дома в просвечивающих одеяниях, сидели на подушках и низких кушетках, расставленных вокруг столов. Внутри куртизанка общалась с маленькой группой хорошо одетых мужчин, и их смех звучал громко и раскатисто. За ними сидел мальчик и водил пальцами по струнам инструмента, незнакомого Джуду, наигрывая плавную мелодию.

К Джуду подошла девушка с подносом.

– Что-то привлекло ваше внимание?

– Я пришел повидаться с Зиннией, – ответил Джуд.