Сэм Сайкс - Десять железных стрел

– Скорее даже, – заметил Два-Одиноких-Старика, – Великий Генерал доверяет Приверженным все тайны, которые знает сам, и таким образом – все тайны Революции обо всех машинах. Следовательно, Приверженные никогда не отходят от него далеко. – Вольнотворец задумчиво уставился на призрачное лицо Калвена. – До настоящего момента.

Железный Флот.

Десять Стрел.

И один из личных советников Великого Генерала на борту.

Неслыханное дело. Как и новая Реликвия, если подумать.

И, соответственно, план вольнотворца, каким бы он ни был, тоже…

– А это означает, что они дорожат этой новой Реликвией настолько, что оставляют город беззащитным, – заключила я, почесывая шрам. – То есть они считают, что она, чем бы она ни была, качнет весы власти в Шраме в их пользу.

Я пожевала губу, размышляя. А потом, словно эфес кованой стали в челюсть, прилетело осознание. Я в ледяном ужасе уставилась на призрачное изображение.

– И потому вы хотите ее украсть.

– Украсть? – На изможденном лице прорезалась кривая усмешка. – Слишком уж примитивное слово для того, что я вознамерился совершить. Я использую Реликвию, дабы обеспечить мир бесчисленным поколениям. Мадам Какофония, с вашей помощью, я отрублю голову этой войне и орошу Шрам ее кровью.

– Лады, но… – Я поскребла затылок. – Вы ж понимаете, что это тоже звучит капец как жестоко, да?

– Надо бы разъяснить, дорогой, – кивнула Агне.

– Задумайтесь, – прошипел Два-Одиноких-Старика, наклоняясь над столом. – Еще никто не видел Реликвию подобной величины. В руках Революции она станет очередной осадной машиной, очередной пушкой, очередным оружием. Но в руках вольнотворца… в моих руках?

С помощью севериума и алхимии я возвел Последнесвет. С Реликвией я сумею создать бессмертный город: огни, что никогда не потускнеют, вода, что никогда не иссякнет, запасы еды, что никогда не истощатся. С Реликвией подобной мощи я сумею возродить Последнесвет из мертвых и растянуть его на весь Шрам. Никому не нужно будет голодать, никому не нужно будет страшиться разбойника или зверья, никому не нужно будет ни о чем тревожиться, если я сумею это сделать.

– Реликвия и в самом деле на такое способна? – удивил меня Джеро своим вопросом. До этого момента он казался самым осведомленным, за исключением самого вольнотворца. – Я всегда думал, что они, ну, знаете, заставляют все взрываться.

– В руках этих приматов из Революции – да, – Два-Одиноких-Старика насмешливо махнул рукой. – Их воображение удушено еще в колыбели, а их разум задерживается в развитии из-за пропаганды. Во всех архивах Уэйлесса не найти книги, что не будет военным трактатом или нацарапанным на бумаге лозунгом. Их ви́дение в слиянии с этой Реликвией даст лишь более мощный взрыв.

– Они и так могут устроить взрыв и не один, дорогой, – заметила Агне. – Что помешает им отобрать ее у тебя после?

Два-Одиноких-Старика улыбнулся.

– С такой властью, сосредоточенной в руках вольнотворца, кто осмелится сделать ход?

В его словах, стоило признать, был смысл. Несмотря на преобладающее в Империуме и Революции отношение к вольнотворцам – которое разнилось от клеймления опасными безумцами до откровенной охоты, – ты не найдешь ни солдата, ни дворянина, ни политика, который не признавал бы их интеллект и одаренность.

Предоставленный сам себе вольнотворец опасен. Вольнотворец, обладающий Реликвией – это ждущая своего часа трагедия. Гениальнейший вольнотворец Шрама, в чьих руках Реликвия невообразимой силы…

– Епт. – Я вскинула брови. – Да этого может хватить, чтобы даже Империум задумался, а делать ли ход. Любой ход.

– Именно. – Усмешка Двух-Одиноких-Стариков стала шире, огонь в его глазах вспыхнул ярче. – Подумайте. Самой угрозы Реликвии в моих руках достаточно, чтобы усмирить агрессию обеих держав. Они уже опасались моего гнева в прошлом. С Реликвией я сумею склонить Империум, Революцию и всех жаждущих проливать кровь вояк в их рядах к миролюбию.

– Процветание, которое я обещаю, будет идти рука об руку с миром. Детям не придется хоронить родителей. Никто не обратит города в кладбища. Больше никаких солдат, жестокости, сирот, никаких… – Два-Одиноких-Старика помедлил, опустил взгляд на свои руки. – Никаких руин.

– Так, все эти дела «после» звучат, безусловно, вполне мило, – произнесла Агне, почесывая подбородок. – А все эти… безумные штуки «до» – вот, что я никак не уразумею. Где бы эта Реликвия не находилась, она наверняка под усиленной охраной. До невозможности.

– До невозможности – это мягко говоря, – произнес Джеро.

– Учитывая, что «невозможность» – это абсолют, не понимаю, где тут мягко…

– В данный момент Реликвия под охраной, – продолжил Джеро, перебивая, – в крепости, кишащей солдатами, пушками и всеми прочими механическими ужасами, какие только могут высосать из пальца искореженные революционные умишки. И это ДО появления Десяти Стрел. Стоит только добавить в уравнение корабли, и достать Реликвию оттуда становится невозможно.

– Так в чем тогда заключается план? – поинтересовалась Агне.

Два-Одиноких-Старика улыбнулся – так, как улыбаются, когда понимают, что вот-вот скажут нечто безумное.

– Мы украдем ее с кораблей.

Вот понимаешь?

– Прошу прощения?.. – Агне прочистила горло. – Сдается, мне что-то невероятно глупое в ухо влетело.

– Великий Генерал хочет, чтобы Реликвию доставили для изучения в Уэйлесс. Я к тому, что он жаждет ее настолько, что отправил все десять кораблей. Выкрасть ее из цитадели – невозможно. Выкрасть ее из Уэйлесса – немыслимо. Однако путь из одной точки в другую дает нам недельное окно. Если мы сможем пробраться и выбраться…

– Выбраться, – повторила Агне. – С гигантской Реликвией. И как вы предлагаете такое провернуть?

Я глянула через стол на близнецов.

– Полагаю, для этого вы и привели дверника.

– Дерьмо с-под птицы.

Ирия вскочила со стула, хлопнула по столешнице ладонями.

– Я, блядь, знала, что дело безумное, но епт, да у меня мозги буквально ушами вытекают, когда я просто слушаю. – Она бешено замахала руками на призрачное изображение. – Железный Флот? Да ты, мать твою, себя-то слышишь? Ты хочешь, чтобы МЫ, блядь, попытались стянуть Реликвию размером с очко твоего папаши после того, как я с ним закончу, у флота аэроблей – а это корабли, которые летают по, мать его, воздуху, если ты вдруг тупее, чем кажешься, – кишащих пушками, солдатами и… и… бля, я даже не знаю, что у них там еще может быть.

Ирия помотала головой, смазала призрачное изображение ладонью, превращая его в мутную кашу, а потом затопала к двери.

– Я знала, что дело будет конченое, но думала, что по крайней мере выгодно конченое. На хер твой план, на хер твою Реликвию, и на хер тебя, старик. – Она резко изобразила неприличный жест – обеими руками, что довольно внушительно – прямо на ходу. – Давай, Урда. Мы уходим.