Менна Ван Прааг - Сестры Гримм

Скарлет часто гадала, каково это – чувствовать, что тебя любят просто так, без причин. Когда ты не лезешь из кожи вон, чтобы угодить, когда не приходится отдавать то, что тебе не хочется, точно зная, что тебя любят просто потому, что ты – это ты. Как только у нее появится дочурка, она докажет, что бескорыстная любовь существует, докажет, что ущербна не она, а ее бессердечная мать.

– Осторожно! – крикнула Лиана, глядя на исчезающие подошвы туфель Беа. – Не забирайся слишком высоко.

– Не слушай ее, – закричала Скарлет. – Заберись так высоко, как только сможешь!

Беа остановилась, стоя на ветке, и посмотрела вниз. Поймав взгляд Скарлет, она улыбнулась и выпрямилась, растянув позвоночник и вытянув руку вверх.

– Я заберусь на самую верхушку.

Почему бы и нет, подумала девочка. Ведь до верхушки не так уж и далеко. Здесь все равно все не так, как на Земле, где падение с такого высокого дерева означало бы верную смерть. Здесь все физические законы работают не так – как иначе можно объяснить постоянно падающие листья? В Навечье сила тяжести совершенно другая.

Добравшись до самой верхней ветки, Беа встала на нее и приготовилась к прыжку. Затем, придвинувшись к самому краю ветки, поглядела вниз, чтобы поймать взгляды своих сестер и убедиться, что все они устремлены на нее.

– Если ты упадешь, я тебя поймаю. – Лиана стояла у подножия дерева, прижав ладони к его стволу. – Но ты, пожалуйста, не падай!

– Я не упаду, – закричала Беа. – Я полечу!

– Псст!

Лео, неловко вытянувшийся на кровати в дортуаре [28] Дортуар – общая спальня для детей, учащихся в закрытых учебных заведениях. , повернулся на бок и посмотрел на соседнюю кровать. В потемках он увидел протянутую ему руку и начал ждать.

– Псст.

– Что? – прошептал Лео.

Мальчик на соседней кровати покрутил рукой, как будто ожидая, что Лео пожмет ее.

– Кристофер Марсден, – прошептал он. – Если хочешь, можешь звать меня Крис.

Лео посмотрел на руку, но не пожал ее.

– Лео Пенри-Джонс.

– Рад познакомиться, – сказал Крис и, убрав руку, сел. Лео сделал то же самое. – Ты новенький, да?

– Да.

– А почему ты так припозднился?

– В каком смысле? – спросил Лео, обняв свои колени.

– Ну, большинство мальчиков начинают учиться здесь, когда им еще нет и шести, верно? Как я.

– Просто моя мама хотела, чтобы я оставался дома, рядом с ней, – сказал Лео. – Отец какое-то время соглашался, но, когда мне исполнилось восемь, настоял, чтобы я отправился сюда.

Кристофер опять скользнул под одеяло и положил голову на подушку.

– Везет же тебе. – Он улыбнулся. – Уверен, что твоя мама ужас как скучает по тебе. А моя даже не заметила, что я уехал из дома.

Лео улыбнулся в ответ.

– Если ты пробыл тут уже три года, она наверняка заметила, что тебя нет дома.

Крис фыркнул, как бы давая понять, что мальчик даже не представляет, насколько он не прав.

– А ты скучаешь по своей маме?

– Я э-э… – Лео не хотел признаваться, как сильно ему ее недостает.

– Ты можешь лечь со мной, – прошептал Кристофер. – Если хочешь.

И Лео понял, что хотя их отделяет метр пола и несколько дюймов матрасов и простыней, Кристофер чувствует его одиночество. Он быстро окинул взглядом остальные двенадцать кроватей в дортуаре и мальчиков, спящих на них, завернувшись в одеяла. Прежде чем испугаться и пойти на попятный, сдернул с себя одеяло и опустил ноги на холодный каменный пол.

Несколько минут спустя Крис уже спал, повернувшись к Лео, щекоча дыханием его ухо. Лео до рассвета смотрел на своего нового друга. И, только когда дортуар осветили первые лучи утреннего солнца, Лео тихонько вернулся на свою кровать.

Должна признаться, что втайне слежу за Лео. Нет, я не прослушиваю его телефон, не крадусь за ним, когда он уходит из отеля. Правда, мне все же известно, что он изучает право в Колледже Святого Иоанна, хотя по какой-то причине (скорее всего, дело в его гиперопекающей матери – все указывает именно на это) парень проводит некоторые ночи в отеле рядом с родителями. Должна признаться, что номер-люкс его семьи я убираю более тщательно, чем это необходимо, задерживаясь на его шампуне и рубашках. Мне известно, что в обязанности горничной не входит уход за его гардеробом или вдыхание ароматов его туалетных принадлежностей, но я действую не по обязанности, а от души.

Вчера вечером, смахивая пыль с внутренней части ящика прикроватной тумбочки, я нашла его дневник, но не стала его читать. Пусть я воровка и лгунья, но и у меня есть кое-какие моральные принципы. Даже не открывала его. И не открою, несмотря ни на какое искушение. Ей - богу !

После того как случилось удивительное – я сумела заставить Лео оглянуться, – ничего необычного больше не происходило. Жизнь течет скучно и безопасно, что определенно лучше, чем странно и непредсказуемо, пусть я и не упиваюсь такой безмятежностью. Просто езжу на работу, мою туалеты, грежу о Лео, пылесошу полы, вытираю зеркала, обмахиваю пыль с бронзовых часов, затем возвращаюсь домой, кормлю Тедди, помогаю ему делать уроки, убираю квартиру и ложусь спать. После того как подобным образом проходит несколько дней, я почти забываю о том странном случае. Поэтому так и изумляюсь, когда подобное происходит снова.

Я прохожусь пылесосом по коридорам второго этажа, когда вижу, что ко мне приближается мистер Пенри-Джонс. На секунду я замираю, ведь вполне возможно, что за ним шагает его сын, однако Лео тут нет. Прежде чем опять начинаю пылесосить, мистер Пенри-Джонс проходит мимо, наступает на шнур пылесоса и, не говоря ни слова, сделав вид, будто меня вообще тут нет, идет прочь.

Вот козел , – думаю я. – Хоть бы ты упал и растянул свою чертову лодыжку.

Секунду спустя он спотыкается о шнур пылесоса и падает ничком, растянувшись на богатом багряном ковре, словно морская звезда. Я могла бы посмеяться, но слишком потрясена для этого. Совпадение?

– Не стой столбом и перестань таращиться, идиотка! – рявкает мужчина, приподняв голову. – Позови врача. Кажется, я растянул мою чертову лодыжку.

Я таращусь еще несколько секунд, а затем беру себя в руки и иду. И, пока торопливо шагаю по коридору, вновь чувствую прилив силы, отчего сразу становлюсь выше, крепче, проворнее. Я могу повелевать армиями, – думаю про себя. – Могу повергать в прах целые страны. Мне подвластно волшебство… У меня такое чувство, будто моя голова касается потолка, а ноги парят над полом. Меня охватывает странное ощущение – кажется, что мои пальцы погружаются во влажную землю, касаются корней. Я управляю ими и вытягиваю из грунта взрослое дерево. Вдруг корни восстают против меня, оборачиваются вокруг моих запястий и тянут меня под землю. Меня захлестывает паника, и я начинаю съеживаться, сползать вниз, так что, когда дохожу до лестницы, уже снова становлюсь маленькой и ничтожной. Что же это было, черт возьми? – думаю я, торопясь за помощью.