Менна Ван Прааг - Сестры Гримм

Ее мама молчит.

– Если тебя кто-то подслушает, – продолжает дочь, не в силах упустить возможность лишний раз надавить на больное место, – они решат, что у тебя рецидив.

– Это лишь потому, что у большинства людей воображение на нуле, а ума и того меньше. Даже если ты проведешь их через врата и будешь держать за руку до самого рассвета, потом они все равно заявят, что это был всего лишь сон. Entiendes ? [31] Понимаешь? ( исп .) Если бы они заметили вспышку голубого света в своих черно-белых мирах, это взорвало бы их крохотные смертные мозги, если бы они увидели что-то необыкновенное, то разнесли бы это в прах с помощью рационалистических объяснений.

Беа картинно закатывает глаза.

– Deja! [32] Хватит! ( исп .) Перестань проявлять неуважение!

– Я его и не проявляю, – говорит Беа, досадуя на невероятную способность своей мама совершенно точно узнавать, как она реагирует на те или иные слова, даже когда они общаются по телефону.

– Знаешь, ты нравилась мне куда больше, когда была меньше.

– Ты все время мне это говоришь.

– Потому что так оно и есть, и я готова это повторить. Жду не дождусь, когда тебе исполнится восемнадцать лет, и я, наконец, получу мою дочь обратно.

Беа хочет еще раз закатить глаза, но не делает этого.

Лео нравится ходить по улицам Кембриджа по вечерам и ночам, особенно когда в колледжах полно студентов и их мысли просачиваются сквозь древние камни, льются из окон и дверей, распространяясь по воздуху, словно дым костра. Лео вдыхает их желания, огорчения, отчаяние.

В отличие от Лондона здесь ночные улицы обычно бывают пусты, если не считать горстки одиноких бродяг, слишком многие из которых спят перед фасадами магазинов.

На тротуары падает свет, и в освещенных окнах видны обитатели домов. Лео гадает, кто они, эти люди, чьи мысли он слышит, но имен не знает. За одним из окон он чувствует присутствие сестры Гримм, девушки, сила которой пока спит и которая понятия не имеет о том, что ее ждет.

Больше всего Лео думает о Голди. Интересно, что с ней произошло? Что ей сделал ее босс? Завтра он это выяснит. Парень надеется, что она сумела за себя постоять, что взяла и откусила его крохотный член. Он улыбается, вспомнив о том, что Голди прочла его дневник. К счастью, он не написал там ничего дискредитирующего, иначе было бы потеряно его огромное преимущество – элемент внезапности.

Выйдя за врата, вы видите перемену, она так неуловима, что почти не заметна. Лишь когда вы выходите из Навечья, когда рассеивается дым костров и ваши глаза приспосабливаются к более резкому свету, когда ноги переходят со мха на бетон и уши улавливают гудки машин и далекий собачий лай, вы замечаете, что стали немного скучнее, тупее и чуть-чуть грустнее. У вас тяжелеет голова, как будто вы плохо спали, и что-то беспокоит, как будто недавно вы получили плохую новость, но не можете вспомнить, в чем она состоит.

По мере того как вы все глубже заходите в тот мир, который знали всегда, мир, где все так знакомо, перемена чувствуется гораздо острее. Вся та уверенность в себе, то спокойствие и ясность, которые вы чувствовали в Навечье, куда-то исчезают. На вашу грудь давит печаль, затем она пронзает и ваше сердце. Вы чувствуете, как исчезают любые воспоминания о том, как вы когда-то смеялись, любая способность радоваться подобно тому, как тучи заслоняют свет на небе.

Хочется повернуться и бежать туда, откуда только что пришли, но вы знаете, что не можете это сделать. Вернуться нельзя до следующей первой четверти луны, до того, как врата откроются опять. И вы идете дальше, пока не перестаете замечать тупую боль своего разочарования и печали, поскольку теперь они стали такой же неотъемлемой частью вашего естества, как кровь, протекающая в ваших венах. Через какое-то время вы забываете, как чувствовали себя в Навечье, а потом забываете, что вы вообще были там.

– Ты же понимаешь, что я всего лишь хочу тебя уберечь, не правда ли, деточка?

Я кивнула. Мне хотелось сказать ма, чтобы она перестала называть меня деточкой, и спросить: « Уберечь от кого ?», но я знала, что этот вопрос вызовет истерический страх, с которым не хотелось иметь дело. Когда мама бывала в таком настроении, было легче соглашаться со всем и ждать. Так что я отключилась, сделав глубокий вдох и словно нырнув под воду, чувствуя, как надо мной вихрятся течения тревоги, пока она болтает и болтает.

Мне хотелось сказать ей, что со мной все будет хорошо, что ей не о чем беспокоиться, поскольку я могу сама за себя постоять. Хотелось рассказать про моих сестер и про то, что получается делать в Навечье, но я знала, что она скажет, что я глупая девчонка, которой снятся фантастические сны или даже что-то похуже, а потом прочтет мне нотацию о бесконечных опасностях жизни. Так что просто задерживаю дыхание и продолжаю молчать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Колодки – деревянная конструкция с прорезями для головы и рук, одной ноги или обеих ног ( прим. лит. ред .).

Мама ( исп .).

Замолчи ( исп .).

Девочка ( исп .).

Иди ты к черту, мама! ( исп .)

Тебе понятно?

Святое Семейство ( исп .).

Бертран Артур Уильям Рассел (1872–1970 гг.) – выдающийся британский философ, логик, математик и общественный деятель.

Ночь костров, также известная как Ночь Гая Фокса – традиционное для Великобритании празднование в ночь на 5 ноября. В эту ночь отмечается провал Порохового заговора, когда группа заговорщиков-католиков пыталась взорвать здание парламента во время тронной речи короля-протестанта Якова I 5 ноября 1605 года. Заговор был раскрыт, а его участник Гай Фокс, который должен был зажечь фитиль и взорвать 36 бочек пороха в подвале здания парламента, казнен. Празднование (вплоть до 1959 года это был государственный праздник) проходит шумно, с сожжением на кострах чучела Гая Фокса и запуском фейерверков.

Сказочная страна из книги американского писателя Фрэнка Баума «Волшебник страны Оз», пересказанной в СССР под названием «Волшебник Изумрудного города».