Кассандра Клэр - Последние часы. Книга II. Железная цепь

– Стол можно раздвигать, тогда за ним уместится шестнадцать человек, – рассказывал Джеймс. – Хотя у меня нет такого количества знакомых, с которыми мне хотелось бы обедать. Пойдем, я покажу тебе остальные комнаты.

Корделия последовала за ним в коридор, придерживая пышные юбки, которые с трудом прошли в дверной проем. Они осмотрели чудесную гостиную, отделанную синим и белым, где стояло массивное пианино; затем, не заходя в кабинет, спустились на цокольный этаж, в кухню. Здесь было светло и тепло. Небольшая дверь вела из кухни в крошечный заснеженный сад. Корделия увидела шпалеры, увитые какими-то колючими растениями – скорее всего, плетистыми розами, – и подумала, что летом там, наверное, очень красиво.

В кухню вошла горничная в черном платье с пустым подносом в руках – наверное, это и есть Эффи, подумала Корделия. Женщина задумчиво посмотрела на Джеймса и Корделию, словно оценивала товары, выставленные на продажу. Ее седые волосы были собраны в высокую прическу, а глаза походили на два буравчика.

– Я накрыла для вас стол в кабинете, – заговорила она, не утруждая себя приветствиями и представлениями. – Когда еда остынет, она станет невкусной.

Джеймс насмешливо прищурился.

– Тогда, думаю, следует пойти и поесть прямо сейчас, – торжественным тоном обратился он к Корделии и повел ее наверх.

Она думала, что кабинет окажется небольшой комнатой с парой книжных шкафов и письменным столом, но, как и все прочее в этом доме, он оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Это было просторное, элегантно обставленное помещение с удобной современной мебелью; среди прочего здесь имелось несколько кресел и ноульский диван с высокими подлокотниками, обитый штофом. Материал обивки сочетался с тканью штор. Книг было великое множество, полки занимали почти все стены. Окна кабинета выходили на улицу. В углу стоял письменный стол – Корделия вспомнила, что видела его в Институте. Однако внимание ее привлек чудесный столик с инкрустацией в виде шахматной доски, выполненной из блестящего черного дерева и перламутра. На столе были расставлены черные и ярко-красные фигуры, искусно вырезанные из слоновой кости.

– Ты как-то сказала мне, что любишь шахматы, – заговорил Джеймс. – На приеме у Таунсендов, помнишь?

Да, она помнила. Это был один из множества тоскливых балов, на которые Джеймс был вынужден ее сопровождать в качестве жениха. За окном угасал дождливый октябрьский день. Они танцевали, разговаривали о всяких пустяках, но Корделия даже в самых смелых мечтах не могла вообразить, что он запомнил ее слова.

Корделия бесцельно бродила по комнате, словно в тумане, читала надписи на корешках книг, потрогала бронзовые часы на камине. Над камином висела великолепная картина, изображавшая волшебницу Шалот в лодке; огненно-рыжие волосы скрывали фигуру женщины, подобно шелковому плащу. На деревянной конторке у окна лежал какой-то огромный том в кожаном переплете.

– Неужели это «Новый словарь английского языка»? – воскликнула Корделия.

– Боюсь, только до буквы «К», – улыбнулся Джеймс. – Я заказал последний том сразу, как только он вышел. Остается лишь надеяться, что следующего тома не придется дожидаться еще двадцать лет. Ну а пока придется обойтись без слов, начинающихся на буквы «Л» или «М».

– Это же чудесно, Джеймс! Люси будет мне отчаянно завидовать.

– Люси может приходить к нам и читать словарь сколько душе угодно, – ответил Джеймс. – Но не позволяй ей таскать сюда свои книги, иначе она мгновенно займет полки, предназначенные для тебя.

Корделии сначала показалось, что всю библиотеку занимает огромная коллекция Джеймса. Она не раз видела эти книги у него в руках. Казалось, не было такой области знаний, которая не интересовала бы Джеймса; на полках стояли книги, посвященные самым разнообразным предметам, от естественной истории и навигации до «Чудес Британии» [17] Вероятно, имеется в виду часть «Истории бриттов», написанной валлийским историком Неннием (IX в.). и нескольких путеводителей Бедекера.

Но теперь она заметила, что Джеймс оставил место и для ее книг. Вещи, которые он выбрал для нее – словарь, миниатюры, шахматы – были поистине прекрасны. Наверное, он потратил на поиски уйму времени. Неудивительно, что она почти не видела Джеймса последние несколько месяцев. Все это время он занимался отделкой их чудесного дома, выбором обоев, мебели. И результат стоил того. Здесь все было совершенно, как в мечтах, как в счастливом сне. Корделия нашла в своем новом жилище все то, что выбрала бы сама; нет, даже она сама не сумела бы отделать и обставить дом лучше.

Однако оставались еще комнаты, которых она не видела.

Точнее, одна комната, предназначенная только для них двоих. Спальня.

Корделия представила себе просторное помещение, гардероб, трюмо, бархатные портьеры, но прежде всего – гигантскую двуспальную кровать. Кровь быстрее побежала по жилам. Как она сможет уснуть, лежа рядом с Джеймсом в одной лишь ночной рубашке? А что, если она потянется к нему во сне, невольно обнимет его? Наверное, он придет в ужас. Наверное, с отвращением оттолкнет ее…

Или… а что, если он ждет от нее настоящей брачной ночи? Корделия слышала, как перешептывались между собой другие девушки, сама немало ночей провела над зачитанным до дыр экземпляром «Похотливого турка» [18] Популярный в викторианской Англии эротический роман о приключениях англичанки, проданной в гарем алжирского дея. Впервые опубликован в 1828 г. , украденным из отцовского кабинета. Однако она по-прежнему не имела четкого представления о том, что происходит в спальне между супругами. Люси, казалось, также пребывала в неведении. Когда в «Прекрасной Корделии» речь заходила о ночах страсти с участием главной героини, Люси неизбежно начинала описывать непогоду: шторы, хлопающие на сильном ветру, страшную бурю, молнии, раскалывающие небо надвое. Может быть, подумала Корделия, ей сегодня стоит надеяться на бурю и дождь?

– Тебе нравится?

Джеймс подошел к низкому столику у дивана, на котором Эффи сервировала ужин: чай, масло, хлеб и горячие пироги с дичью.

– Я имею в виду дом.

– Пока что все прекрасно, – ответила Корделия. – Но, может быть, ты приберег для меня напоследок какой-то ужасный секрет? Что это? Безумец на чердаке? Демоны в подвале?

Джеймс фыркнул. На щеках у него выступил румянец – наверное, потому, что в комнате было жарко натоплено. В свете пламени, пылавшего в очаге, блестели его черные кудри, а когда он взмахнул рукой, ослепительно сверкнул серебряный браслет.

Только в этот момент Корделия заметила, что Джеймс не снял пресловутый браслет. Она прикусила губу, постаралась подавить боль и молча проглотить оскорбление. Она не могла просить его избавиться от украшения. Не многим было известно о том, что это символ вечной любви, которая связывала его и Грейс. Да, она, его жена, имела право требовать от него физической верности, требовать, чтобы он изображал любящего мужа перед всеми их родными и знакомыми. Но она не имела никакой власти над мыслями и чувствами Джеймса. Она прекрасно понимала все это, и тем не менее вид браслета заставил ее страдать, поскольку напомнил о том, что свою любовь он отдал другой, что тоскует о другой, а ей, Корделии, осталась лишь его дружба.