Джонатан Говард - Иоганн Кабал, детектив

Теперь они знали друг друга. Больше никаких разговоров. Марша́л отсалютовал, на этот раз закончив свой жест тем, что резко рассек воздух, оставив почти видимый разрез. Кабал отсалютовал в ответ, и в его исполнении движение получилось точным и отрывистым, словно стаккато. Кончик шпаги двигался по четкой траектории, запястье выворачивалось под правильным углом.

Началась дуэль.

– Конечно, на мое имя имеется бронь. Сделана правительством. Вот мое удостоверение.

Герхард Майсснер занимал невысокую должность на Миркарвианской госслужбе и, как это зачастую случается, был чрезвычайно высокого мнения о значимости своей персоны. В его папке с документами надежно хранился невероятно важный доклад «Материалы для обсуждения по вопросу передачи сельскохозяйственных угодий (Третий проект)», и страшно представить, что случится, если он не прибудет в Катамению строго по расписанию. Без последней версии документа цивилизация ни за что не сможет решить вопрос о передаче сельскохозяйственных угодий. Последствия будут… катастрофическими. Поэтому Майсснеру выдали все необходимые бумаги, чтобы в аэропорту имени императора Бонифация VIII он не стоял в очереди на таможню с обыкновенными людишками, а прошел ее первым и получил билет. Изучив его, Майсснер к своему удовольствию обнаружил, что ему полагается каюта на борту «Принцессы Гортензии» – новехонького аэросудна Миркарвианской гражданской авиации «Миркаэро».

– Повезло вам, сэр, – заметила девушка за стойкой. – «Гортензию» только неделю назад включили во флот – это ее первый полет.

Майсснер фыркнул. При чем тут везение? Он гражданский служащий, и именно так и полагается обходиться с винтиком в государственном механизме. Однако вместо того, чтобы озвучить эту мысль, он спросил:

– Почему здесь собралось столько народу? Как будто сегодня день гонок.

– В городе беспорядки, сэр. Паника. Нормальная человеческая реакция.

Мужчина в дорогом костюме, но при этом потный и всклокоченный, оттолкнул Майсснера, который тут же злобно на него посмотрел.

– Прошу, скажите, что у вас еще есть свободные каюты! Любые.

– Прошу прощения, сэр. Все места на «Принцессе Гортензии» были забронированы заранее.

– Что? – потный мужчина увидел билет в руке у Майсснера. – Пожалуйста, сэр, продайте мне свой билет. Моя дочь… в городе бунт. Я просто хочу, чтобы она оказалась в безопасности…

– Продать вам мой билет? – рявкнул Майсснер. – Да вы в своем ли уме, сэр? Этот билет – собственность государства, и даже если бы я был в праве им распоряжаться, с чего бы мне…

Но у мужчины нашлись дела более важные, чем выслушивать, насколько Майсснер – важная персона, и он сбежал. Майсснер же вытянулся во весь рост – почти один метр восемьдесят пять сантиметров – и изобразил благородную мину, которую простым смертным не удалось бы повторить без помощи лимонного сока и жженных квасцов. Женщина за стойкой решила, что сочла бы его привлекательным, если бы характер столь явно не проявлялся на его лице. Майсснер заметил, что она его разглядывает, и женщина улыбнулась ему – вежливо, но безучастно.

– Когда отправляется судно? – спросил Майсснер требовательно.

– Через два часа, сэр. Если сдадите сейчас багаж, у вас будет время, чтобы отдохнуть на борту до взлета.

– Отдохнуть? – фыркнул он. – Да я буду работать!

Подчеркнув таким образом превосходство над стадом, Майсснер зашагал прочь.

Он направился в грузовой ангар – просторное помещение, разделенное на небольшие отсеки с замками на воротах, – чтобы сдать свой багаж. На обратном пути к нему привязался серьезного вида мужчина, одетый в черное и белое.

– Простите, сэр. Могу я с вами переговорить?

– Если вы желаете перекупить мой билет, сударь, должен…

Мужчина огляделся, придвинулся ближе и продолжил:

– Вопрос госбезопасности, сэр. Дело безотлагательное. На кону процветание Миркарвии.

Майсснер моргнул, сглотнул. «Я не потерял те бумаги, – заверил он себя. – Просто положил не в ту папку. Рано или поздно они найдутся». Он намеревался заняться поиском сразу по возвращении. Не такие уж и важные документы. По крайней мере, ему они важными не показались. Может, кто-то другой считал иначе, но они ведь не станут из-за этого посылать за ним службу безопасности. Или станут?

– У… у вас имеется удостоверение? – пролепетал он, чтобы потянуть время.

Мужчина мрачно улыбнулся.

– Сэр, я работаю на разведку. Мы обычно не носим с собой сопроводительные документы. Однако у меня есть вот это. – Мужчина повернул кольцо на пальце печаткой наружу и продемонстрировал Майсснеру крест.

– Крест графа Марша́ла! – ахнул Майсснер, мгновенно узнав символ, который не раз видел на смертных приговорах.

– Он самый, сэр. Не могли бы вы говорить потише?

– Да… да, конечно. Простите, простите меня.

– Я правильно понимаю, что вы государственный служащий, сэр? Я слышал ваш разговор у стойки отправлений.

– Да. Герхард Майсснер – каталогизатор первого класса, Отдел координации административной работы. Я преданный гражданин!

– Вот именно, сэр. Поэтому мне необходима ваша помощь. Каталогизатор первого класса, говорите? Превосходно. Мне как раз нужен человек вашего калибра. Здесь, в аэропорту, назревает определенная… ситуация, которая меня очень тревожит. К тому времени, когда прибудут мои коллеги, может оказаться уже слишком поздно. Одним словом, герр Майсснер, мне нужна ваша помощь.

– Конечно! Конечно! Я в вашем распоряжении. Чем могу помочь?

– Пройдемте сюда. – Тайный агент направил Майсснера в пустой незапертый отсек. – Вот в это помещение.

Майсснер заморгал, привыкая к полумраку.

– И что теперь?

– Будьте так любезны, передайте мне свои документы, – агент протянул руку.

– Я… эмм… умм… да, почему нет. – Майсснер передал ему аккуратной стопочкой паспорт, визу и прочие бумаги.

Мужчина быстро перебрал их.

– Еще мне понадобится ваш билет.

– Мой билет? Но зачем?

– Чтобы я мог выбраться из страны, естественно, – заявил Иоганн Кабал.

– Что? – Майсснер вскинул голову. – Но… вы же от графа Марша́ла, разве нет?

– Прямиком от него, – ответил Кабал. – И позаимствовал у него еще и это. – Кабал вытащил пистолет графа и направил его на Майсснера. – Итак, время поджимает. Ваш билет, герр Майсснер.

Позже в зале отправлений, наводненном людьми, что спасались бегством от творившихся (если верить слухам) в Кренце резни и бунта, Кабал изучал документы Майсснера. Они оба были худыми блондинами примерно одного роста. Фотография оказалась не слишком хорошая. Вот если бы Майсснер попытался изобразить из себя человека, а не госслужащего, возникли бы проблемы. А так Кабалу оставалось только поджать губы и делать вид, что любой, с кем он говорит, – навозная лепешка на ножках. Он попрактиковался в новой роли перед маленькими детьми и, убедившись, что любой малыш младше пяти лет начинает реветь, едва его завидя, расслабился и успокоился.