Нэйт Кеньон - Diablo. Буря света

Он подошел к остальным, собравшимся вокруг монумента. Монах и его спутники, казалось, были вне себя от горя. «Здесь покоится предводитель хорадримов Декард Каин», – подумал Зейл. Но если они пришли возвести гробницу, то кто же поставил на этом месте каменный памятник?

Из мешка Гумберта раздался тихий звук. Зейл взглянул направо и увидел фигуру, приближающуюся к ним с вершины холма. Человек был облачен в доспехи, одежды его развевались на ветру. Он был широкоплеч и наголо выбрит, а мужественное морщинистое лицо украшали шрамы пережитых битв.

На плече у него висел рюкзак, а сам он шел медленно и целеустремленно; выражение его лица оставалось неизменным. Если он и заметил, что Зейл наблюдал за ним, то виду не подал.

Зейлу стоило насторожиться, но почему-то этого не произошло. Один за другим остальные тоже заметили человека и обернулись к нему. Он остановился перед ними. Незнакомец излучал покой, чувство спокойной силы, благополучие и свет. «Траг’Ул взял слово», – подумал Зейл. Здесь Равновесие, пусть и ненадолго, было восстановлено, и Зейл обнаружил, что под его ногами, вопреки всему, сквозь каменистую почву начала пробиваться трава.

– Приветствую вас, воины света, – сказал незнакомец. – Мое имя Тираэль, я член Ангирского совета, и я пришел просить вас о помощи. Небеса и Санктуарий в опасности, и вы, – он пристально посмотрел на каждого из присутствующих, и взгляд его пронзал до самого сердца, – единственная наша надежда.

Архангелу Мудрости снился конец человечества.

Тираэль спал на холодной мраморной постели. В его снах конец человечества наступил внезапно. Черная смола растекалась и собиралась вновь, протягивая свои щупальца сквозь облака, которые парили в ярко-синем небе. Свет, падавший на землю, изменился, и Санктуарий вздрогнул. Крики бесчисленных смертных пробивались сквозь пыль, когда землю под ногами покрыли трещины. Величайшие творения человечества, созданные из дерева, камня и кирпича, рухнули, погребая под собой тела людей. Целые города сгинули в зияющих, словно огромные раны, ямах. Океаны бурлили и окрашивались кровью.

И все же прислужники Преисподней не вырвались на поверхность, ведь это было не их рук дело. Сквозь черные тучи, клубившиеся над обломками, пробивались лучи яркого света. С небес на разрушенную ими же землю обрушилась орда ангелов и, безжалостно приводя свой приговор в исполнение, уничтожала одного за другим каждого смертного на своем пути.

Тираэль проснулся в холодном поту и яростно заморгал, стремясь избавиться от боли. Он прикоснулся к своему лицу и с удивлением уставился на влажные пальцы.

«Ты оплакиваешь своих смертных собратьев».

Никогда прежде архангел не плакал. Он встал, его суставы болели от долгого пребывания на каменном полу. Архангел потянулся и почувствовал, как мышцы напряглись и наконец расслабились. Столько переживаний было для него в новинку, и каждое из них заставляло задуматься. Он попытался скинуть с себя остатки мрачного сна, но те окутывали его, словно саван. Прошло совсем немного времени с момента падения Единого Зла и заявления Тираэля о начале новой эпохи ангелов и людей, живущих отныне в мире и согласии. Сегодня Ангирский совет вновь погрузится в жаркие споры о роли человечества в Вечном Противостоянии.

Ангелы представляли для Санктуария не меньшую угрозу, чем Преисподняя. Похоже, Тираэль поспешил со своим заявлением. Как же до этого дошло, да еще и так быстро?

«Это все влияние камня».

Целую вечность назад Санктуарий был тайно создан Инарием и с тех пор архангелы обсуждают судьбу этого мира. Империй настаивает на его уничтожении, и за столько лет ни разу не менял своего мнения. Много веков назад Тираэль и сам так считал – до того, как человечество доказало, что способно на великие свершения.

«Но человечеству следует опасаться отнюдь не Империя», – думал Тираэль, направляясь к залу Совета. Дурное предчувствие не покидало его, пока он в одиночестве шел через Небеса. Мнение Архангела Доблести было хорошо известно. А вот Ауриэль… за ней последнее слово. Если она встанет на сторону Санктуария, есть шанс, что Итераэль ее поддержит. Даже если он этого не сделает, без Малтаэля они окажутся в тупике и голосование придется отложить, согласно закону Совета.

Он вновь попытался поговорить с Ауриэль после того случая, когда она прервала их с Балзаэлем начинающуюся ссору. За пределами Садов Надежды его встретил один из членов ее ангельского воинства и сказал, что Архангел Надежды отдыхает и не желает его видеть. Сады были местом мира и спокойствия, где ангелы находились в состоянии глубокой медитации и, наслаждаясь небесным хором, от песен которого все вокруг наполнялось светом, стремились обрести гармонию. Ауриэль не станет вносить сюда ссоры, сказала ее стража. Ангел вручила ему символ мира в виде невесомого цветка, которым украшали одеяния. Она бы сделала так для любого посетителя Садов, но в ее тоне сквозило пренебрежение: говорила бы она в подобном тоне, будь у Тираэля крылья?

Это не было похоже на Ауриэль. Она ни разу не отказывала ему, даже при подобных обстоятельствах. Тираэль покинул Сады без возражений, но то, с чем он столкнулся, пугало. Деревья продолжали переливаться светом, но часть этого света была запятнана едва заметными серыми разводами…

Нет. Нельзя допускать подобные мысли. Может, настоящая проблема была скрыта глубже, и его новый статус смертного, а также прилив непонятных эмоций, которые он теперь испытывал, имели к этому непосредственное отношение. Неужели его решение присоединиться к Ангирскому совету в качестве смертного было поспешным? Неужели он больше не способен быть хранителем Мудрости или кем-то еще?

Тираэль продолжил свой путь к залу Совета. У входа его ожидал Империй.

Архангела Доблести окружали воины света, и один из них – Балзаэль – сделал шаг вперед, стоило Тираэлю приблизиться. Казалось, он хотел что-то сказать, но Империй отодвинул заместителя в сторону и шагнул навстречу Тираэлю, расправив свои сияющие ярким светом крылья.

– Твои попытки склонить нашу сестру на свою сторону были тщетны, – сказал он. – Устраивать обсуждения в дни, предшествующие рассмотрению на заседании Совета, строго запрещено. Своим безрассудством ты подверг опасности весь Совет. Или смертная плоть затуманила твой разум?

С того момента, как Тираэль принял решение сбросить крылья, навсегда изменив свои отношения с Советом, их конфликт с Империем оставался неразрешенным и нависал над ними темной тучей.