Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)

Когда серебристый лунный свет упал на вершину холма, Конан моментально забыл обо всех своих страхах. Перед ним высился монолит, о котором говорил Фенг. Гладкий, тускло поблескивающий каменный столб стоял на самой макушке холма, пронзая туманную дымку, висевшую над землей. Вершина столба расплывалась и терялась в ней.

Значит, вот какая она – могила давно упокоившегося короля Хсии. Все так, как и рассказывал Фенг. Сокровища должны быть зарыты или прямо под монолитом, или чуть сбоку. Где именно, вскоре станет ясно.

Взвалив на плечо лом и лопату, Конан продрался через невысокие кусты рододендронов и двинулся вверх по склону холма. Пройдя несколько шагов, он остановился, поджидая своего низкорослого компаньона. После недолгого подъема они вышли на вершину.

Прямо перед ними на слегка выпуклой поверхности высился монолит. Холм, размышлял Конан, представляет собой рукотворную насыпь, которые часто сооружали в его стране над останками великих вождей. И если сокровище покоится на самом дне насыпи, им понадобится не одна ночь, чтобы выкопать его…

Удивленно вскрикнув, Конан ухватился за лом и лопату. Какая-то невидимая сила влекла их к каменному столбу. Он подался назад, пытаясь устоять на месте, и под кольчугой вздулись его напряженные мускулы. Но невидимая сила дюйм за дюймом неумолимо влекла его к столбу. Поняв, что вскоре окажется прижатым к его поверхности, пусть и против своей воли, он выпустил из рук инструменты, которые с громким двойным лязгом прилипли к боковой стене монолита.

Но, даже выпустив инструменты, Конан не освободился от неведомой силы притяжения, которая теперь вцепилась в его кольчугу. Размахивая руками и ругаясь на чем свет стоит, Конан не смог противостоять ей, и его буквально расплющило о монолит. Его спина прилипла к боковой грани каменного столба, как и предплечья, укрытые короткими рукавами кольчуги. Голова в туранском шлеме со звоном впечаталась в каменный столб, а за ней последовал и меч в ножнах у него на поясе.

Конан отчаянно рванулся, пытаясь освободиться, но обнаружил, что все его усилия тщетны. Ему казалось, что невидимые цепи накрепко приковали его к колонне из темного камня.

– Что это за дьявольские шутки, ты, грязный предатель? – прорычал он.

Улыбающийся и невозмутимый Фенг подошел к тому месту, где, распятый на столбе, стоял Конан. Явно неподвластный неведомой силе, он вынул из широкого рукава своей шелковой накидки тонкий шарф. Подождав, пока Конан откроет рот, чтобы криком позвать на помощь, он ловко впихнул ему в горло комок шелковой материи. И пока Конан хрипел и задыхался, пытаясь выплюнуть кляп, князь завязал концы шелкового шарфа у него на затылке. Наконец, Конан замер в неподвижности. Грудь его вздымалась, он тяжело дышал, но стоял молча, убийственным взглядом испепеляя маленького князя, на губах которого играла любезная улыбка.

– Простите мне мою невинную уловку, о благородный дикарь! – шепелявя, издевательски произнес Фенг. – Этому человеку пришлось сочинить нелепую сказку, дабы пробудить в вас первобытную жажду наживы и заманить сюда одного.

Глаза Конана пылали яростью, когда он напряг все силы, пытаясь разорвать невидимые путы, приковавшие его к монолиту. Но все напрасно; он был совершенно беспомощен. На лбу у него выступили крупные капли пота, а кожаная куртка, надетая под доспехи, промокла и прилипла к спине. Он попытался крикнуть, но сумел издать лишь задушенный хрип.

– Поскольку, мой дорогой капитан, ваша жизнь приближается к своему предопределенному финалу, – продолжал Фенг, – было бы невежливо с моей стороны не объяснить свои поступки перед тем, как ваш презренный дух отправится в тот ад, что уготовили ему боги вашего варварского мира. Вы должны осознать причины своего столь бесславного конца. Знайте же, что двор его милейшего, но бестолкового величества, короля Кусана, разделен на две партии. Одна из них, под названием «Белый Павлин», приветствует контакты с варварами Запада. Другая, именуемая «Золотой Фазан», питает отвращение к установлению любых отношений с этими животными. Я, разумеется, принадлежу к числу бескорыстных патриотов «Золотого Фазана». Я бы с радостью пожертвовал своей жизнью, дабы ваше посольство потерпело крах и ваши властители-варвары не осквернили нашу чистую культуру и не разрушили божественной порядок нашего общественного устройства. К счастью, столь крайние меры кажутся излишними. Потому что я захватил вас, главаря банды чужеземных дьяволов, и именно у вас на шее висит договор Сына Неба с вашим неотесанным мужланом-королем.

С этими словами маленький князь вытащил из-под кольчуги Конана футляр слоновой кости, в котором хранились документы. Он расстегнул цепочку, на которой тот висел, и сунул его в один из своих просторных рукавов, после чего со злобной улыбкой добавил:

– Что же касается силы, которая захватила вас в плен, то я не стану и пытаться объяснить сложный принцип ее действия. Все равно он недоступен вашему детскому разуму. Достаточно будет упомянуть, что вещество, из коего вырублен этот монолит, обладает любопытным свойством притягивать железо и сталь с непреодолимой силой. Так что можете не бояться: вас держит в плену отнюдь не какая-нибудь нечестивая магия.

Услышанное не доставило Конану особой радости. Однажды в Аграпуре он видел фокусника, собиравшего рассыпанные гвозди с помощью обломка темно-красного камня, и предположил, что пленившая его сила имеет ту же самую природу. Но поскольку Конан ничего не знал о магнетизме, он столкнулся с самой настоящей магией в его понимании.

– Дабы вы не питали ложных надежд на спасение своими людьми, – продолжал Фенг, – я позаботился и об этом. В этих горах обитают джаги, племя первобытных охотников за головами. Привлеченные пламенем вашего костра, они соберутся в обоих концах долины и нападут на ваш лагерь на рассвете. Они действуют так всегда, и ваших людей не спасет ничто. К этому времени, надеюсь, я буду уже далеко. Если же схватят и меня – что ж, всем нам суждено когда-нибудь умереть, и я встречу свою судьбу с достоинством и благопристойностью, подобающими моему положению и воспитанию. Уверен, моя голова станет великолепным украшением хижины вождя джагов. Итак, прощайте, мой храбрый варвар. Вы уж простите этого человека за то, что он поворачивается к вам спиной в последние моменты вашей жизни. В какой-то степени мне жаль, что вам суждено погибнуть, посему мне не доставит радости стать свидетелем этого события. Имей вы преимущество кхитайского воспитания, вы стали бы великолепным слугой – скажем, телохранителем для меня. Но дела обстоят так, а не иначе, увы.

Отвесив издевательский поклон на прощание, Фенг спустился по склону. Конан спросил себя, а не состоит ли план князя в том, чтобы оставить его прикованным к столбу, пока он не умрет от голода или жажды. Если его люди хватятся своего вожака еще до рассвета, они могут выступить на его поиски. Но поскольку он ускользнул из лагеря незамеченным, никого не предупредив, они не будут знать, стоит ли тревожиться по поводу его исчезновения. Эх, если бы только он смог передать им весточку, они бы перевернули небо и землю, но нашли бы его, а маленького предателя ждал бы бесславный конец. Но как ее передать, вот в чем вопрос?