Кендалл Калпер - Соль и шторм

Море свирепствовало ничуть не меньше, чем ветер. Меня тут же подхватили волны, стали крутить и засасывать, как щепку, но я сопротивлялась изо всех сил, стремилась вверх, и вскоре мне удалось вырваться на поверхность. Ветер завыл в ушах, когда я взмыла над водой, отчаянно моргая из-за едкой соли. Холод впился в кожу тысячей иголок и мгновенно отрезвил.

Онемев от потрясения, я смотрела на то, что сотворила. Волна подняла меня на пять, десять, двадцать футов и с размаху швырнула вниз, в океан, и снова я принялась барахтаться, вращаясь как поплавок и стуча зубами от холода. Я понимала, что нужно немедленно остановить шторм, чтобы не утонуть, но теперь это было не просто – бесстрашная ведьма внутри меня молчала, напуганная яростью океана, а, кроме того, бабушка никогда не учила меня, что делать, если магия выйдет из-под контроля. Новая волна закрутила меня, обрушилась потоком, заливая горло. Подумалось, что теперь едва ли смогу удержаться на плаву. Пламя внутри меня потухло, в груди нарастала паника, и я громко закричала от ужаса.

– Эвери!

Голос Тэйна проглатывал ветер, но я все равно слышала его и… невероятно! Сердце быстрее заколотилось в груди. Он жив! Тэйн жив! Ощущение силы и счастья охватило меня, и я почувствовала, как успокаивается море и небо.

– Тэйн! Тэйн! – с каждым моим криком рев шторма стихал, еще немного – и море стало гладким как стекло, а грозовые облака разошлись так быстро, словно кто-то раздвинул шторы на небе. Глядя, каким до жути спокойным стало море, тишину которого не нарушал даже плеск волны, я почувствовала, как в меня закрадывается страх.

Воцарившееся спокойствие было пугающим. Страх охватывал меня все больше, я звала Тэйна снова и снова, отчаянно крутила головой, вглядываясь и вслушиваясь, но вокруг было темно и тихо. Слишком темно и слишком тихо. Но вот мое имя снова прозвенело в воздухе, и брызги белой пены взмыли в темноте. Я поплыла вперед. Платье сковывало движения, тащило вниз, но мое трепещущее сердце держало меня на плаву, как спасательный круг, и наконец в ужасающей пустоте океана я нашла его. Тэйн смеялся и кричал, неистово барахтаясь в воде, тянул ко мне руку. Мы сцепили пальцы, он притянул меня к себе и поцеловал. Потом стал покрывать поцелуями все лицо, пока я не разрыдалась. Потому что он вернулся, мой Тэйн вернулся, мой любимый, тот самый, которого я знаю! Я чуть отплыла, стараясь рассмотреть его черты в темноте.

– Я думала, что потеряла тебя, – шептала я, заливаясь слезами.

Он вымученно рассмеялся.

– Я здесь, – произнес он, но я покачала головой.

– Нет, мать сказала, что на нашей семье лежит проклятье и каждый, кого мы любим, причиняет боль. Я думала… ты…

– Я бы не смог причинить тебе боль, невзирая на любое проклятье.

– Но там, в доках, – вспомнила я, и слезы снова ручьем покатились по щекам. – Ты сказал…

– В море я мог бы тебя спасти и уплыть с тобой. От пятерых я бы отбился. Но увести тебя на глазах у всех жителей острова я бы не смог. Как не смог бы сломать наручники и выкрасть тебя из тюрьмы.

– Но… – упорно продолжала я, хоть и знала, что лучше остановиться и просто поблагодарить, – ты сказал, что… не любишь меня.

– Что еще я мог сказать, когда пятеро человек на борту собирались тебя утопить? – Он сжал под водой мою руку, глядя на меня пылающим взором. – Эвери, я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. Нет на мне никакого проклятья и не будет. Я люблю тебя, люблю!

У него на глазах выступили слезы, я и сама плакала. Это было так чудесно – слышать его слова, чувствовать его прикосновения. Мы прижались друг к другу и целовались так долго и страстно, как могли. Смеясь, плача и тяжело дыша, мы барахтались в воде, пока, наконец, Тэйн не обернулся, выискивая взглядом «Модену».

Она тяжело кренилась в сторону порта. Ее фок-мачта и грот-мачта торчали под странным углом, сломанные и бесполезные. Разодранные в клочья паруса болтались, словно ошметки паутины, снасти спутались в хаотичный клубок. Казалось бы, вокруг нее на поверхности воды должны были бы плавать обломки, но «Модена», словно поплавок, качалась на чистой и гладкой поверхности океана. Не было ни ветра, ни течения. Этому кораблю уже не ходить под парусами, однако там было несколько вельботов, длиною в тридцати футов, с веслами и фонарями.

Мы подплыли к «Модене», и только тогда я почувствовала, до чего устала и как болит от малейшего усилия ушибленное плечо. Тэйн нашел в воде кусок каната и вытянул меня наверх. Руки скользили по мокрой веревке, подошвы бабушкиных башмаки скатывались с нее, мешая уцепиться, но все-таки мне кое-как удалось взобраться, перекинуть себя через фальшборт и растянуться на палубе. Насквозь мокрая, я лежала и пыталась отдышаться. Измотанный Тэйн тяжело опустился рядом со мной, и некоторое мы просто лежали рядом, глядя на россыпь звезд, мерцающих сквозь туманные облака – последние следы шторма.

– А ты и вправду ведьма, – сказал он тихо. Я сжала его руку.

– Что случилось? – прошептала я.

Он перекатился на бок и снова поцеловал меня. Мы поднялись и осмотрели океан. Ничего. Ни людей, ни обломков, только черные, едва колышущиеся волны. Кругом царила темнота, и лишь вдали, на острове Принца, поблескивала горстка огней.

– Мы не можем вернуться, – твердо произнес Тэйн.

Я знала, что он прав и мне больше не будет жизни на острове. Но тем не менее чувствовала, как остров зовет, взывает к моей крови, к моему сердцу.

– Сядем в один из вельботов и будем грести, – прошептал Тэйн, склонив свое лицо к моему. – Мы всего лишь в нескольких милях от материка. Уже к утру туда доберемся. У меня есть немного денег для начала, а дальше устроимся. У нас все получится!

Я повернулась к нему, но как только он замолчал, словно завороженная отвернулась, не в силах оторвать взгляд от огней моего острова.

– Эвери? – Его мокрые пальцы переплелись с моими. В голосе звучала тревожная мольба, как будто он знал, что, несмотря на все случившееся, я все равно его оставлю.

– А как же твоя репутация? – спросила я. – Что с твоим контрактом?

Тэйн вскинул руки, обводя ими разрушенную палубу.

– По контракту я должен плавать на «Модене», но ей уж больше в море не бывать.

– Но… – слезы навернулись на глаза. – Я не должна была стать ведьмой, я должна была умереть сегодня ночью. А тебя должно было поразить проклятье. Твой последний сон… не о твоей семье. Он обо мне. О моей смерти.

– Никто не посмеет коснуться тебя, – Тэйн яростно потряс головой. – Может, наши судьбы слишком запутаны, чтобы разгадать их по снам. Я вот думал, что мне суждено мстить за семью.

Я пристально посмотрела на него.

– Ты ведь знаешь, что я тогда не соврала. Те люди и в самом деле уже мертвы.