Тоти Мартинес - Энда. Земля легенд

– Кто ты? – спросил он, лаская ее грудь и чувствуя, как им снова овладевает потребность погрузиться в ее тело.

– Я та, кого ты хочешь во мне видеть, – ответила Тала.

– Нет, я хочу, чтобы ты сказала, кто ты на самом деле.

– Тебе это вряд ли понравится.

– Почему? Ты, может быть, ворожея?

– Я то, что ты пытаешься покорить, но это у тебя никогда не получится.

– Почему же тогда ты ко мне приходишь?

– Я к тебе не прихожу. Это ты меня ищешь.

– Я не понимаю.

– И не поймешь. Мужчины вроде тебя стремятся только к власти. Вы прибегаете к силе и порой достигаете желаемого, но, увы, ненадолго. Вы духи, обреченные на неудачу и забвение.

– О какой неудаче ты говоришь? Я первый генерал короля Гонтрана, и скоро у меня будет собственное королевство.

– Ты меня не получишь.

– Я говорю не о тебе.

– Я то, чего ты жаждешь, чего желаешь больше, чем чего бы то ни было.

– Конечно, я тебя желаю, – засмеялся он. – Но есть вещи, к которым я стремлюсь гораздо больше. Я могу иметь всех женщин, которых захочу, свет клином на одной тебе не сошелся.

– И ты готов отдать за меня жизнь?

– Что за вздор! Я не готов отдать жизнь ни за тебя, да, собственно, ни за кого бы то ни было. Хватит болтать, мне больше нравится, когда ты молчишь.

Он попытался ее обнять, но она выскользнула из его объятий, встала и начала надевать тунику.

– Куда это ты собралась? – раздраженно спросил он. – Я еще с тобой не закончил.

– Зато я с тобой закончила. Позволь задать последний вопрос. Ты бы убил ради меня собственного сына?

– О чем ты болтаешь? Нет у меня никаких сыновей! Но если бы он у меня был, то, конечно же, ничто в этом мире не заставило бы меня его убить.

– Запомни эти слова.

Тала улыбнулась и направилась к двери.

– Я приказал тебе остаться!

– Ты не можешь и никогда не сможешь мне приказывать.

– Стража, ко мне! – закричал он, увидев, что она выходит из комнаты.

В ту же секунду в комнату вбежали четверо крепких солдат фрей. Им была поручена забота о генерале, и по этой причине они считали себя незаслуженно обделенными и лишенными утех, которым предавались их товарищи.

– Задержите ее! – приказал Баладасте.

– Кого?

– Женщину, которая только что отсюда вышла!

Солдаты удивленно переглянулись.

– Дож, в эту комнату никто не входил, и никто отсюда не выходил.

Ответ его поразил. Он не стал вдаваться в разъяснения, а попросил, чтобы ему принесли миску горячего супа. Почти весь день он провел, не выходя из комнаты. Он пытался понять, вспоминал слова загадочного создания, которое его околдовало, задавался вопросом, не является ли она плодом его воображения, не сошел ли он с ума. Тем не менее во второй половине дня он обошел импровизированный лагерь и отдал приказ приготовиться выступить на рассвете в поход на Ключ Илене, добавив, что все, кого застанут в нетрезвом состоянии или с грязным оружием, будут казнены на месте. Ночью он почти не спал, ожидая возвращения Талы, одновременно опасаясь появления напугавшей его тени. Но эта ночь прошла без происшествий. Утром он вышел из дома в сопровождении своих командиров и личной охраны, облаченный в доспехи и серебристо-черный шлем, сел на лошадь и поскакал между шеренгами выстроившихся солдат. Вид у него был, вне всякого сомнения, внушительный. Фрей забыли обо всех жалобах и неудобствах последних дней и криками приветствовали генерала, который привел их покорять эту дикую горную страну. Тут не было ни золота, ни драгоценных камней, а только коровы и овцы, но дож пообещал им, что, овладев этими землями, они разделят их между собой, превратившись в землевладельцев и подданных нового королевства. В это время в небе появилась черная туча, и не было ни единого человека, не содрогнувшегося от ужаса при мысле об очередном ливне. Но это была всего лишь туча в чистом небе, которая словно повторяла все движения всадника, что послужило безошибочным подтверждением того, что их дож и в самом деле избранник Богов, и армия снова взорвалась приветственными криками. Довольный почитанием, которое продемонстрировали солдаты, Баладасте занял место впереди армии, высоко поднял меч и уже собирался отдать сигнал к выступлению, но тут его взгляд упал на холм впереди, и рука неподвижно застыла в воздухе. Не только эта возвышенность, но и все остальные окружающие долину холмы и скалы были покрыты вооруженными воинами, которые держали свои луки, копья и мечи наготове, явно собираясь атаковать.

Не успели они ничего предпринять, как на них снова обрушился ливень, на этот раз из стрел, от которого потемнело небо. Одновременно в воздух взлетели бесчисленные пучки горящего сена, напугав лошадей и повергнув в растерянность всадников. За пучками с сеном последовала лавина камней – некоторые из которых были весьма внушительными, – с завидной точностью выпущенных двумя сотнями опытных пращников итуро, а затем снова стрелы. Растерянность солдат была очевидна – командиры это видели и пытались перестроить их в защитный порядок, в то время как генерал беспорядочно изрыгал ругательства. Времени для организации контратаки не было. Раздался крик, и воины племен с неимоверной скоростью бросились бежать вниз по склонам, чтобы сойтись с неприятелем в бою, от которого зависела свобода их народов. Они сражались без устали, убивали, умирали или падали раненными, но фрей было больше, гораздо больше, и лишь одна их часть участвовала в сражении, в то время как остальные ожидали приказов дожа. Баладасте расположился на возвышении и оттуда наблюдал за ходом битвы, постоянно поднимая глаза к черной туче, чтобы напомнить Ингуме Мрачному о заключенном ими договоре.

– Нам их всех не одолеть! – закричал Бейла, убив солдата фрей выше его на целую голову.

– А это мы еще посмотрим! – ответил Гарр, у которого был рассечен лоб, отчего левый глаз заливало кровью.

Все утро они сражались спина к спине и были совершенно измучены, ранены и обливались пóтом и кровью. Они видели, как падают друзья, и были не в силах им помочь. Их удивляло уже то, что они до сих пор живы, хотя в любой момент могли пополнить армию трупов, которыми трава была завалена так, что ступить некуда.

Вместе с другими ветеранами и многими женщинами, последовавшими за своими мужчинами, Атта, сын Ансо, с замиранием сердца следил за битвой с холма. Он видел, как редеют ряды воинов племен, в то время как противник непрерывно восполняет свои потери. Его любимые Исей и Ихабар были там, внизу, в этом месиве из людей, оружия и животных. При мысли о том, что, возможно, оба уже мертвы, слезы скатились по его щекам. Он не мог дожидаться конца, взирать на уничтожение сыновей и дочерей Энды и не вмешаться. Ну и что, что он инвалид! Он сжал палку, служившую ему тростью, стиснул рукоять меча и приготовился присоединиться к остальным. В этот момент боевой клич, вырвавшийся словно из тысяч глоток, прогремел над равниной с такой мощью, что заглушил звуки боя, и даже противники замерли, подняв взгляды к холмам, из-за которых доносились крики. Появление бесчисленного количества воинов, за которыми шли десятки великанов, породило среди солдат фрей панику, а в измученных защитников Энды вдохнуло новые силы. Великаны размахивали кузнечными молотами, расплющивая тварей и расшвыривая вражеских лошадей. Бросив оружие, оставшиеся фрей беспорядочно бежали с поля боя – кто через лес, кто по дороге, – не зная, где искать спасение. Но еще раньше бежал дож Баладасте, изумленный появлением людей и великанов, в корне изменившим ситуацию, которая, как казалось, была у него под полным контролем. Вместе со своей свитой и несколькими командирами он оставил наблюдательный пост на холме, как только убедился, что его войско отступает. Стегнув лошадь, он понесся на северо-восток, по направлению к Илуро. У него в ушах продолжали звенеть торжествующие крики победителей, и он на чем свет стоит проклинал Господина Глубин, так и не выполнившего их кровный договор. Проклинал он и Богиню, вмешавшуюся в дела людей и отказавшую ему в праве на славу.