Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

Она ждала.

– Это случилось в субботу на побережье.

Я рискнул посмотреть ей в лицо. На нем застыло недоумение.

– Там я встретил давнюю знакомую – Джулс, Джули Блэк. Ее мать Бонни дружила с Чарли еще до моего рождения.

Эдит все еще ничего не понимала.

– Бонни – одна из старейшин племени квилетов…

Озадаченное выражение словно приросло к лицу Эдит. Казалось, его сковало льдом. Как ни странно, при этом она стала еще красивее – богиня в сиянии приборной доски. Но в этой красоте осталось еще меньше человеческого.

Она молчала, и мне пришлось продолжить:

– Там была еще одна женщина из племени квилетов – кажется, Сэм. Логан в разговоре упомянул о тебе – хотел поддеть меня, а эта Сэм сказала, что ваша семья в принципе не появляется в резервации, и прозвучало это так, словно она на что-то намекала. Я подумал, что Джулс должна знать, что имела в виду Сэм, и вытащил ее на прогулку. Стал задавать ей наводящие вопросы, и она рассказала мне древнюю квилетскую легенду…

Лицо Эдит по-прежнему было неподвижным, губы едва шевелились.

– Джулс Блэк сказала тебе, кто я? – тихо проговорила она.

Я открыл было рот и снова закрыл его.

– Мне не хочется произносить это слово, – признался я.

– Я тоже не люблю его. – Ее лицо немного потеплело, она опять выглядела как человек. – Но произносим мы его или нет, суть от этого не меняется. Иногда… мне кажется, что если это слово наконец прозвучит, нам обоим станет легче.

Может, она права?

– Вампир? – прошептал я.

Она вздрогнула.

Ничего подобного. Произнесенное вслух, это слово не утратило своей силы.

Прикол был еще и в том, что оно звучало уже совсем не глупо, не так, как у меня в комнате. Пропало ощущение, что мы говорим о том, чего на самом деле не бывает, о древних легендах, дурацких ужастиках или бульварных книжонках. Предмет нашего разговора стал реальностью.

Очень убедительной реальностью.

Еще минуту мы ехали молча, и слово «вампир» словно разрасталось внутри машины. Казалось, оно не просто относится к Эдит, а обладает достаточной властью, чтобы причинить ей вред. Надо было сказать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы заглушить проклятое слово.

Но Эдит заговорила первой.

– И что же было потом? – спросила она немного погодя.

– А-а… я полез искать информацию в Интернете.

– И он подтвердил твои догадки? – ее голос звучал деловито.

– Нет. Ничего не совпало. Все, что я нашел, выглядело глупо. Но я просто…

Я вдруг осекся. Она ждала, а когда пауза затянулась, взглянула на меня.

– Ты – что? – подсказала она.

– Ну, просто… это же неважно, верно? Вот я и не стал придавать этому значения.

Эдит вдруг закрыла глаза. Напоминать ей о необходимости смотреть на дорогу мне не хотелось, но скорость уже подползала к ста пятидесяти километрам в час, а указатель предупреждал, что впереди извилистая дорога.

– Послушай, Эдит…

– Не имеет значения? – почти выкрикнула она пронзительным и каким-то… металлическим голосом. – Не имеет значения?

– Да. По крайней мере, для меня.

– Тебе все равно, что я чудовище? Что я не человек?

– Да, мне все равно.

Она снова смотрела на дорогу, и я почувствовал, как машина набирает скорость.

– Ну вот, ты опять разозлилась. Лучше бы я ничего тебе не рассказывал, – пробормотал я.

Она покачала головой и процедила сквозь зубы:

– Да нет уж, я предпочитаю знать, о чем ты думаешь, даже если тебе твои мысли кажутся бредом.

– Извини.

Она испустила раздраженный вздох, потом снова притихла на несколько минут. Я медленно водил большим пальцем вверх-вниз по ее кисти.

– О чем задумался? – спросила она. Голос звучал спокойнее.

– М-м… да ни о чем, если честно.

– Неизвестность меня бесит.

– Я не хочу… ну, не знаю… обидеть тебя.

– Выкладывай, Бо.

– У меня куча вопросов. Но отвечать на них тебе не обязательно. Мне просто любопытно.

– Что именно?

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

Я смотрел на нее, пока ее губы не задрожали от улыбки.

– И давно тебе семнадцать?

– Довольно давно, – призналась она наконец.

Я улыбнулся.

– Ясно.

От ее взгляда у меня закружилась голова.

Так-то лучше. Проще, если она остается сама собой, а не пытается держать меня в неведении. Приятно быть посвященным в ее секреты. Хотел бы я пожить в ее мире.

– Только не смейся! Разве тебе можно выходить днем?

Она все равно засмеялась.

– Выдумки.

Смех звучал тепло. Меня словно озарил солнечный свет. Я улыбнулся шире.

– И солнце не сожжет?

– Выдумки.

– И в гробу не надо спать?

– Выдумки, – она помедлила и добавила особенным тоном: – Я не сплю.

До меня дошло не сразу.

– Вообще не спишь?

– Никогда, – шепнула она и с меланхоличным видом повернулась ко мне. И снова я замер в плену ее золотистых глаз. И почти сразу растерял все свои мысли.

Вдруг она отвернулась и опять прищурилась.

– О самом главном ты до сих пор не спросил.

– О самом главном? – эхом повторил я, не понимая, что она имеет в виду.

– А разве тебе не любопытно, чем я питаюсь? – саркастически уточнила она.

– А-а, это.

– Вот именно, – жестко продолжала она. – Неужели не хочешь узнать, пью ли я кровь?

Я поморщился.

– Ну, об этом я знаю от Джулс.

– И что же она тебе наговорила?

– Что вы… не охотитесь на людей. Сказала, что твоя семья считается неопасной, потому что вы охотитесь только на животных.

– Она правда сказала, что мы неопасные? – скептицизм Эдит был очевиден.

– Ну, не совсем так. Она сказала, что вы якобы неопасны. Но квилеты из осторожности не хотят, чтобы вы появлялись на их земле.

Ее взгляд был по-прежнему направлен вперед, но я не знал, следит она за дорогой или нет.

– Значит, она права? Насчет охоты на людей? – я старался, чтобы мой голос звучал ровно.

– Квилеты памятливы, – шепотом произнесла она.

Я принял ее ответ как утвердительный.

– Но не стоит терять бдительность, – предостерегла она. – Квилеты правильно делают, что сторонятся нас. Потому что мы и в самом деле опасны.

– Ничего не понимаю.

– Мы… стараемся сдерживать себя, – медленно, с трудом объяснила она. – Обычно это нам удается. Но порой и мы… совершаем ошибки. Как я, например, когда осталась с тобой наедине.

– По-твоему, это ошибка? – я различил в своем голосе обиду, но не знал, заметит ли ее и Эдит.

– И очень опасная, – пробормотала она.

Мы оба умолкли. Я смотрел, как лучи фар повторяют очертания поворотов шоссе. Они двигались слишком быстро, как в компьютерной игре. Я сознавал, что время ускользает так же стремительно, как черная лента шоссе из-под колес, и страшно боялся, что больше мне не представится шанса поговорить с Эдит так, как сейчас – открыто, со всей откровенностью. Ее слова звучали как… прощальные. Мои пальцы сжались на ее руке. Больше я не желал терять ни одной минуты.