Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

Двигаясь еще медленнее, чем ранее она, стараясь не сделать ни одного неожиданного движения, я погладил ее по щеке, кончиками пальцев коснулся закрытых сиреневых век, теней во впадинках под глазами. Обвел идеально очерченный нос и очень бережно – безупречные губы. От моих прикосновений они раскрылись, и я ощутил на пальцах ее прохладное дыхание. Хотелось прильнуть к ней, вдохнуть ее запах, но я понимал, что это будет чересчур. Если она способна владеть собой, то и я смогу, пусть и в меньшей степени.

Каждое мое движение было нарочито медленным, чтобы Эдит успевала предвидеть его заранее. Я провел ладонями по обеим сторонам ее стройной шеи, остановил руки на ее плечах, обвел большими пальцами изгиб немыслимо хрупких ключиц.

Во многих отношениях она оказалась гораздо сильнее меня. Я утратил власть над собственными руками, едва они соскользнули с ее плеч и приблизились к острым лопаткам. Не сдержавшись, я обнял ее и крепко прижал к груди. Мои руки скрестились у нее за спиной, спустились ниже, к талии.

Она приникла ко мне, но это было ее единственное движение. Ее дыхания я не слышал.

Значит, времени у меня в обрез.

Я наклонился, на долгую секунду уткнулся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул ее запах. Потом заставил себя разжать руки, отпустить ее и отстраниться. Одна рука отказалась подчиниться, скользнула по ее руке и остановилась на талии.

– Извини, – выговорил я.

Эдит открыла голодные глаза. Но страха я не ощутил, только желудок глубоко внутри сжался и сердце вновь заколотилось.

– Если бы только… – прошептала она, – если бы ты почувствовал… как сложно и запутанно то, что… чувствую я. Тогда ты понял бы.

Она поднесла руку к моему лицу, провела пальцами по волосам.

– Объясни, – задыхаясь, попросил я.

– Вряд ли я смогу. Понимаешь, с одной стороны, голод – или жажда, – вот то, что я чувствую по отношению к тебе. Думаю, отчасти ты меня понимаешь. Хотя, – на ее лице возникла полуулыбка, – поскольку у тебя нет зависимости ни от каких запрещенных наркотиков, вряд ли ты можешь полностью проникнуться этими чувствами.

– Но… – она легонько коснулась пальцами моих губ, и мое сердце снова дрогнуло, – у меня есть и другие желания, другой голод, которого я даже сама не понимаю.

– Я понимаю это лучше, чем ты думаешь.

– А я не привыкла к настолько человеческим чувствам. Это всегда так бывает?

– Со мной? – я помолчал. – Нет, еще ни разу не было. Никогда прежде.

Она взяла мое лицо в ладони.

– Не представляю, как это – быть рядом с тобой, – призналась она. – Не знаю, получится ли у меня.

Я накрыл ладонью ее руку, медленно наклонился и коснулся лбом ее лба.

– Этого достаточно, – вздохнул я и закрыл глаза.

Так мы сидели некоторое время, потом она запустила пальцы в мои волосы. Запрокинув голову, она дотронулась губами до моего лба. Мое сердце вновь понеслось сбивчивым галопом.

– У тебя получается гораздо лучше, чем ты считаешь, – заметил я, когда снова смог говорить.

Она отстранилась и снова взяла меня за руки.

– Я родилась с человеческими инстинктами. Хоть они и запрятаны глубоко, они во мне все-таки есть.

Не знаю, как долго мы смотрели друг другу в глаза; мне показалось, что шевелиться Эдит не хочется так же, как и мне. Но дневной свет уже тускнел, тени деревьев удлинялись, подбираясь к нам.

– Тебе пора.

– А я думал, мои мысли ты не читаешь.

Она улыбнулась.

– Учусь понемногу.

Внезапно ее глаза возбужденно вспыхнули.

– Можно, я покажу тебе кое-что? – спросила она.

– Конечно.

Она усмехнулась.

– Знаешь способ вернуться к пикапу гораздо быстрее?

Я настороженно смотрел на нее.

– Неужели не хочешь узнать, как я обычно передвигаюсь по лесу? – допытывалась она. – Не бойся, это совершенно безопасно.

– Ты… превратишься в летучую мышь?

Она покатилась со смеху.

– Вот такого я еще не слышала!

– Да быть того не может.

Она стремительно вскочила, подала мне руку, и я тоже рывком встал. Повернувшись ко мне спиной, она посмотрела на меня через плечо.

– Полезай ко мне на спину.

Я заморгал.

– А?..

– Да не трусь ты, Бо! Обещаю, больно не будет.

Она стояла, подставляя мне спину, и, кажется, не шутила.

– Эдит, но я… послушай, но как?!

Она повернулась ко мне и подняла бровь.

– Тебя что, никогда не катали на закорках?

Я пожал плечами.

– Катали, конечно, но…

– Ну и в чем тогда дело?

– Просто… ты такая маленькая.

Она раздраженно фыркнула и вдруг исчезла, только ветер поднялся на ее пути. Секунду спустя она вернулась с валуном в руке.

С самым настоящим валуном. Наверное, выворотила его из земли, потому что нижняя половина валуна была облеплена землей и паутиной грязных корней. Поставленный на землю, этот валун, пожалуй, доходил ей до пояса. Она склонила голову набок.

– Да нет, я не об этом. Я же не говорю, что тебе не хватит сил…

Не поворачиваясь, она легко зашвырнула валун через плечо. Он улетел далеко за пределы опушки и грохотом рухнул на землю, ломая ветки.

– С этим все ясно, – продолжал я. – Но… разве я помещусь?

Я перевел взгляд со своих не в меру длинных ног на ее хрупкую фигурку.

Она снова подставила спину.

– Доверься мне.

Чувствуя себя самым неуклюжим кретином в истории человечества, я нерешительно обхватил руками ее шею.

– Ну давай же, – недовольно поторопила она, завела руку за спину, схватила меня за ногу и заставила закинуть колено ей на бедро.

– Стой!

Но она уже водрузила к себе на бедро мою вторую ногу, и вместо того, чтобы рухнуть ничком, легко удержала меня на весу. Потом передвинула мои ноги поудобнее, сложила их вокруг своей талии. Мое лицо пылало, я понимал, что выгляжу как горилла верхом на борзой.

– А я тебя не раздавлю?

– Господи, Бо!

Несмотря на всю ситуацию, я ни на минуту не забывал, что крепко обнимаю руками и ногами ее тонкое тело.

Удивив меня, она вдруг схватила мою руку, прижала ладонью к своему лицу и глубоко вздохнула.

– С каждым разом все легче, – сказала она.

И бросилась бежать.

Так я впервые за свою жизнь перепугался до смерти. Пришел в ужас.

Она неслась сквозь лес как пуля, как призрак. Ни звука, ни еще какого-нибудь признака, что ее ноги касаются земли. Дыхание не участилось, ничто не указывало, что она прилагает усилия. Но деревья пролетали мимо с головокружительной скоростью, и мы всякий раз чудом успевали избежать столкновения с ними.

Я слишком перепугался, чтобы закрыть глаза, хотя лесной воздух, бьющий мне в лицо, обжигал их. Чувствовал я себя так, как будто сдуру прямо во время полета высунулся в иллюминатор.

И вдруг все кончилось. До любимого луга Эдит сегодня утром мы добирались несколько часов, а обратно к пикапу вернулись за считаные минуты – нет, секунды.