Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Просто отпусти меня, Чарли, – процедил я сквозь зубы и распахнул дверь. – Не срослось, ясно тебе? Ненавижу, ненавижу Форкс!

Мои жестокие слова подействовали: Чарли отпустил мою сумку, его рука повисла. Рот открылся от удивления, в глазах отразилась острая боль. Я отвернулся и широкими шагами вышел за дверь. Лишь бы он не увидел, какое у меня сейчас лицо.

Я старался шагать быстро и зло, а мне хотелось припустить бегом. Двор казался заполненным зловещими тенями, хотя я был почти уверен, что у меня разыгралась фантазия. Почти, но не совсем. Зашвырнув сумку в кузов пикапа, я рванул дверцу. Ключ торчал в замке.

– Завтра позвоню! – крикнул я.

Я никогда не сумею объяснить ему свою выходку, ничего не смогу исправить. Заведя машину, я рванул с места.

Эдит взяла меня за руку.

– Останови машину, – велела она, когда и дом, и Чарли остались далеко позади.

Я не сводил глаз с дороги, мое лицо закаменело.

– Сам поведу.

Внезапно она скользнула ко мне на колени, вцепилась в руль и спихнула мою ногу с педали газа. Потом втиснулась в узкое пространство между моей ногой и дверцей машины и оттолкнула меня бедром. При этом пикап даже не вильнул.

– Ты не знаешь дорогу к дому, – объяснила она.

За нами вдруг вспыхнули фары. Я вздрогнул и уставился в заднее окно пикапа.

– Это Арчи, – успокоила Эдит и снова взяла меня за руку.

Закрывая глаза, я каждый раз видел Чарли в дверях дома.

– А следопыт?

– Она успела к финалу твоего представления. И теперь следует за нами на расстоянии примерно километра.

Я похолодел.

– А оторваться от нее нельзя?

– Нет, – но скорость она все же прибавила. Двигатель пикапа протестующе завыл.

Мой план больше не казался мне блестящим.

Я смотрел на передние фары машины Арчи, когда пикап вдруг содрогнулся, и черная тень возникла в кузове, за стеклом кабины.

– Эд!..

Мой душераздирающий вопль продолжался долю секунды – пока Эдит не зажала мне рот.

– Это Элинор!

Она убрала руку от моего рта и положила ее мне на колено.

– Все хорошо, Бо, – заверила она.

Мы мчались прочь из города на север.

– Не думала, что тебе настолько наскучила жизнь в маленьком городке, – как ни в чем не бывало, начала Эдит, и я понял, что она пытается отвлечь меня. – Мне казалось, ты вполне освоился здесь, особенно в последнее время. Может, я просто льстила себе, думая, что со мной твоя жизнь станет интереснее.

– Это был удар ниже пояса, – признался я, уставившись на свои колени. – То же самое сказала Чарли моя мать, когда бросила его. Даже если бы я ударил его, ему было бы не так больно.

– Он простит тебя, – заверила она.

Я закрыл глаза.

– Бо, все будет хорошо.

Я повернулся к ней.

– Если я не с тобой – не будет.

– Это же только на несколько дней. Не забывай, что ты сам так решил.

– От этого только тяжелее. Почему так получилось? Ничего не понимаю.

Она смотрела на дорогу, нахмурив брови.

– Это я виновата. Нельзя было подвергать тебя опасности.

Я схватил ее за руку.

– Нет, я не об этом. Да, я был с вами. Ну и что? Лоран и Виктору не было до меня дела. Так почему же Джосс решила прикончить меня? Почему именно меня, когда вокруг полно людей? – Я посмотрел на тень Элинор. – Разве я стою таких трудов?

Она поколебалась, прежде чем ответить.

– Сегодня я увидела, что творится у нее в голове, – негромко начала она. – И поняла, что вряд ли могла бы предотвратить то, что случилось, как только она учуяла твой запах. Так что отчасти это твоя вина, – она скосила на меня взгляд. – Если бы от тебя не пахло так немыслимо соблазнительно, ей тоже было бы все равно. Но когда я кинулась защищать тебя… словом, стало только хуже. Она не переносит, когда кто-то срывает ее планы, какой бы незначительной ни была добыча. Она считает себя охотником – точнее, лучшим из охотников. Все ее существование – это бег по следу, риск будоражит ей кровь. А мы вдруг бросили ей такой заманчивый вызов: большой клан сильных бойцов, и все разом встали на защиту единственного слабого звена. Ты себе представить не можешь, в каком она сейчас восторге. Это же ее любимая игра, а благодаря нам она только что стала намного увлекательнее, – с отвращением закончила она и тяжело вздохнула. – Но если бы я не вмешалась, она убила бы тебя на месте, – зло прошипела она.

– А я думал… для всех остальных я пахну не так… как для тебя.

– Да, не так. Но для каждого из них ты все равно остаешься непреодолимым искушением. А если бы ты привлекал кого-нибудь из их компании так, как привлекаешь меня, схватка разыгралась бы прямо в лесу.

Я вздрогнул.

– Видимо, теперь мне не остается ничего другого, кроме как убить ее, – пробормотала Эдит. – Карин будет недовольна.

– И я тоже, – шепнул я.

Она удивленно взглянула на меня.

– Хочешь, чтобы я ее пощадила?

Я заморгал.

– Нет… то есть да. Мне все равно, даже если она… умрет. Тогда станет легче, верно? Но я не хочу, чтобы ты… А вдруг ты пострадаешь?

Ее лицо стало суровым.

– За меня не беспокойся. Я не стану драться по правилам.

По звуку шин я понял, что мы переехали через мост, хотя реку в темноте не увидел. Значит, мы уже почти на месте.

– Как можно убить вампира? – понизив голос, спросил я.

С непроницаемым лицом она взглянула на меня, и голос вдруг стал хриплым.

– Единственный способ – разорвать его на куски, а потом сжечь их.

– А остальные двое будут драться вместе с ней?

– Мужчина будет. Насчет Лоран не уверена. Между ними нет тесных уз, Лоран с ними только ради удобства. Ей было стыдно за Джосс на поле…

– А Джосс и Виктор? Они попытаются убить тебя? – Я вдруг охрип, в горле запершило.

– Прекрати! Твое дело – остаться невредимым. Слушай, что говорит тебе Арчи.

– Но разве я могу не волноваться за тебя? И вообще, драться не по правилам – что это значит?

Ее полуулыбка не коснулась глаз.

– Ты когда-нибудь пробовал действовать, не раздумывая? Если не считать непроизвольных сокращений мышц, которые требуются, чтобы дышать и моргать, это очень трудно. Особенно в схватке. Я заранее узнаю все ее уловки, каждую брешь в ее обороне. Единственный, кто способен выстоять против меня, – это Арчи, поскольку он заранее видит все мои действия. Зато я знаю, как он намерен реагировать на мои действия, так что обычно все заканчивается ничьей. Элинор считает, что мы оба жульничаем.

Она немного расслабилась, как будто считала схватку со следопытом самой простой частью плана. Мое сердце ушло в пятки, желудок скрутился узлом.

– Так может, Арчи стоит остаться здесь, с тобой? – спросил я. – Если он дерется лучше остальных?

– Между прочим, Элинор все слышит. Она обижена и вообще не в восторге от этой затеи. Ей давно уже не случалось как следует поразмяться, не сдерживая себя. Она не допустит, чтобы я со своим жульничеством лишила ее такого удовольствия.