Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Извини, что из-за меня ты пропустила ужин.

– Ничего страшного.

– Я никогда не проводил много времени с тем, кто ест человеческую пищу, потому и забыл.

– Мне хочется побыть с тобой еще.

Выговорить эти слова в темноте было проще: я знала, что голос выдаст мою безнадежную зависимость от Эдварда.

– А мне нельзя к тебе? – спросил он.

– Ты хочешь? – Я не могла представить себе это богоподобное существо сидящим на старом стуле в кухне моего отца.

– Да, если можно.

Я услышала, как тихо открылась дверца с его стороны, и почти сразу же он очутился с моей стороны и открыл дверцу передо мной.

– Совсем как человек, – похвалила я.

– Да, кое-что вспоминается.

Он шагал рядом со мной в ночи так тихо, что я то и дело поглядывала на него, убеждаясь, что он по-прежнему здесь. В темноте он гораздо больше походил на обычного человека. Да, он по-прежнему был очень бледен и прекрасен, как мечта, но от фантастического сияющего существа, которое я видела солнечным днем, не осталось и воспоминаний.

Он подошел к двери первым и открыл ее передо мной. Я помедлила на пороге.

– Дверь была не заперта?

– Нет, я открыл ее ключом из-под карниза.

Я вошла в дом, включила свет на крыльце, обернулась к Эдварду и вопросительно подняла брови. Ключ из-под карниза я при нем ни разу не доставала – в этом я была уверена.

– Мне было любопытно узнать о тебе.

– Ты за мной шпионил? – почему-то изобразить праведное негодование не удалось. Я была скорее польщена.

Он и не думал раскаиваться.

– А чем еще заняться здесь ночью?

Оставив на время этот разговор, я прошла по коридору на кухню. Эдвард опередил меня, указывать ему дорогу не понадобилось. Он занял тот самый старый стул и словно озарил своей красотой всю кухню.

Я занялась приготовлением ужина: достала из холодильника вчерашнюю лазанью, отложила кусок на тарелку, поставила подогреваться в микроволновку. Тарелка вращалась внутри, кухню наполнял запах помидоров и орегано. Глядя на нее, я заговорила.

– Ну и как, часто? – словно невзначай, спросила я.

– Хм-м? – похоже, я отвлекла его от раздумий о чем-то другом.

Я не оборачивалась.

– Часто ты являлся сюда?

– Я прихожу почти каждую ночь.

От удивления я круто обернулась:

– Зачем?

– Интересно смотреть на тебя, когда ты спишь, – буднично объяснил Эдвард. – Ты говоришь во сне.

– Нет! – ахнула я и залилась краской до корней волос. Чтобы устоять на ногах, мне пришлось схватиться за кухонный стол. Конечно, я знала, что разговариваю во сне, мама часто посмеивалась надо мной. Но я не думала, что и здесь мне придется беспокоиться по этому поводу.

Его лицо сразу омрачилось.

– Очень сердишься?

– Смотря… – голос звучал так, словно из меня вышибли весь воздух, и чувствовала я себя соответственно.

Он ждал, потом издал нетерпеливый возглас.

– …что ты слышал, – жалобно закончила я.

Быстро и молча он шагнул ко мне и осторожно взял меня за руки.

– Не расстраивайся! – попросил он, присел так, что его глаза оказались на уровне моих, и вгляделся в мое лицо. Мне было стыдно. Я попыталась отвернуться. – Ты скучаешь по маме, – прошептал он, – и волнуешься за нее. А когда идут дожди, их шум мешает тебе уснуть. Раньше ты часто говорила о своем прежнем доме, теперь уже реже. Однажды ты пробормотала: «Слишком уж зелено», – он тихонько засмеялся, и я поняла, что он старается не усугублять мою обиду.

– А что еще? – потребовала ответа я.

Он понял, что я имею в виду.

– Ты повторяла мое имя, – признался он.

Я вздохнула, смирившись с поражением.

– Часто?

– Для тебя «часто» – это сколько?

– О, нет… – моя голова поникла.

Он бережно привлек меня к себе.

– Тебе незачем смущаться, – зашептал он мне в ухо. – Если бы я только мог видеть сны, они были бы о тебе. И я бы нисколько не стыдился.

В этот момент мы оба услышали хруст гравия под шинами, по окнам скользнули лучи фар и осветили нас. Я замерла в объятиях Эдварда.

– Ничего, если твой отец застанет меня здесь? – спросил он.

– Даже не знаю… – я попыталась быстро обдумать ситуацию.

– Значит, в другой раз…

И я осталась одна.

– Эдвард! – прошипела я.

В ответ я услышала призрачную усмешку, а потом тишину.

Отцовский ключ повернулся в замке.

– Белла? – позвал Чарли. Раньше этот вопрос раздражал меня: я, конечно, кто же еще? А теперь оказалось, что вопрос не настолько неуместен.

– Я здесь, – ответила я, надеясь, что он не заметит ничего необычного в моем голосе. Выхватив из микроволновки свой ужин, я успела сесть за стол как раз к тому времени, как он вошел в кухню. После целого дня, проведенного с Эдвардом, мне показалось, что Чарли при ходьбе издает слишком много шума.

– А можно и мне? Вымотался. – Наступая на задники сапог, он стащил их. Рукой он опирался на спинку стула, на котором только что сидел Эдвард.

На свой ужин я набросилась, еще пока готовила еду для Чарли. Лазанья обожгла мне язык. Пока разогревалась вторая порция, я разлила молоко по двум стаканам и сделала из своего такой жадный глоток, словно заливала пожар. Ставя стакан на стол, я увидела, что поверхность молока в нем дрожит, и только тогда заметила, что у меня трясутся руки. Чарли уселся на все тот же стул, и контраст между ним и тем, кто занимал этот стул раньше, выглядел комично.

– Спасибо, – сказал он, когда я поставила перед ним тарелку.

– Как прошел день? – спросила я скороговоркой, торопясь сбежать к себе в комнату.

– Хорошо. Клев был… а ты как? Сделала все, что собиралась?

– Вообще-то нет. Слишком хороший день выдался, чтобы торчать в четырех стенах, – я запихнула в рот еще один большой кусок.

– Да, славный был денек, – согласился Чарли. Не то слово, мысленно подхватила я.

Расправившись с остатками лазаньи, я одним глотком допила молоко.

Чарли поразил меня наблюдательностью:

– Спешишь?

– Ага, устала. Хочу лечь пораньше.

– Ты как будто на взводе, – заметил он. Господи, ну почему ему вздумалось проявить внимание именно сегодня?

– Да? – вот и все, что я смогла ответить. Торопливо сполоснув посуду в раковине, я перевернула ее и поставила сушиться на кухонное полотенце.

– Суббота… – задумчиво произнес он.

Я молчала.

– На сегодня никаких планов? – вдруг поинтересовался он.

– Нет, папа, просто хочу отоспаться.

– Здешние парни не в твоем вкусе – так, что ли? – он явно что-то заподозрил, но держался как ни в чем не бывало.

– Нет, просто пока никто не приглянулся, – я старалась быть честной с Чарли, поэтому упоминать о «парнях» не стала.

– А я думал, Майк Ньютон… ты же вроде говорила, что общаешься с ним.

– Как с другом, папа, – и только.

– Знаешь, все равно никто из них тебе не пара. Вот поступишь в колледж, тогда и выберешь.