Рудигер Дальке - Проблемы сердца и органов кровообращения. Как справиться с сердечными недугами

Опасности, которые грозят нам в случае переноса центра тяжести в сторону рассудка, выражает другая народная мудрость: «Сердце черствеет, если человеком управляет только голова». О правильном соотношении двух этих центров нам помогают судить слова святой Хильдегарды Бингенской, которая называла сердце домом души («domus animae»): «Душа, подобно очагу, является центром дома. От нее исходят мысли, которые поднимаются вверх – в мозг, где они преобразуются. Огонь сердца только в сочетании с холодностью мозга приводит к уравновешенности мыслей». В том же смысле высказывается и Теодор Фонтане: «Учись думать сердцем и чувствовать умом». Именно поэтому нашему языку близко представление об «обучении сердца», которое остается без внимания при разработке учебных планов современных школ и университетов. Неудивительно, что наше сердце требует внимания и уважения к себе. Неудивительно и то, что мы давно ничего не говорим от чистого сердца. Наше образование сконцентрировано у нас в мозгу, наши способности помимо мозга проявляются только в наших руках, поэтому мы высказываем идеи нашего острого ума «остро отточенным» языком , а иногда еще руками и ногами.

Сердце же остается невостребованным и необразованным, а иногда и полностью закрытым . Складывается ощущение, что мы потеряли ключ к нашему сердцу . О том, можно ли его найти, нам снова рассказывает наш язык: «Любовь облегчает все проблемы, которые кажутся рассудку слишком трудными» (персидская мудрость). Или: «Ангелы зовут это небесной отрадой, черти – адской мукой, люди – любовью» (Генрих Гейне). Тайна сердца , как хорошо известно нашему языку, заключается в любви. Сердце страстно стремится к тому, чтобы слиться с другим сердцем и превратиться в одно сердце и одну душу . Для этого дом сердца с готовностью открывается и впускает внутрь нечто, до сих пор бывшее чуждым. Два дома превращаются в один, две души сливаются воедино. «Сердца находят путь друг к другу», – так описывает это событие народная мудрость. Ни одно другое состояние в мире не помогает нам больше приблизиться к райскому Единству, поэтому оно и является основной целью человеческих устремлений. Если сердце открывается навстречу не только другому сердцу, но и всем и всему, а значит, и Богу, то цель – раскрытие сердца и объединение с Богом – достигнута. Это – то состояние, к которому стремятся мистики и о котором Майстер Экхарт писал: «Глаз, которым я вижу Бога, – это тот самый глаз, которым Бог видит меня». Человек един со всем, и все едино с ним и внутри него. Сердце открыто настолько широко, что оно охватывает все творение. Слабое подобие этой всеохватывающей любви испытывают влюбленные, когда им кажется, что они готовы обнять весь мир . «Для любящего нет ничего трудного», – говорил Цицерон; из пословицы нам известно, что «любовь – это золотая лестница, по которой сердце поднимается к небу». Дополним эту мысль словами Достоевского: «Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог».

Во всех остальных ситуациях нашего полярного мира Единство на уровне человека оказывается труднодостижимым – или, говоря словами Шопенгауэра, «вся жизнь двойственна». Несомненно, жизнь в полярном мире пронизана противоречиями, и именно любовь позволяет нам ненадолго прикоснуться к Единству. А сердце – это именно то место, где наш взгляд может преодолеть узкие границы этого мира, подчиненного разуму. Именно поэтому во всех языках мира сердце становится символом любви – от небесной любви к Богу, до любви, объединяющей двух людей, и даже дальше – до той, которая оказывается весьма действенной в рекламном отношении, сохраняя свое символическое значение в высказывании: «I ♥ Sony». Когда мы украшаем нашу машину наклейкой в виде сердца или, будучи влюбленными, вырезаем на стволе дерева сердце = и наши имена, образ сердца всегда символизирует стремление уйти от двойственности и нашу тоску по Единству.

Две верхних дуги в символическом изображении сердца переходят в острый кончик, который естественным образом притягивает наш взгляд. В качестве символа человеческой любви сердце нередко изображается пронзенным стрелой Амура. Бог любви – сын богини любви Венеры – стреляет вслепую, но он всегда метко попадает в цель и зажигает сердца людей, а иногда даже вонзает в них огненную стрелу. Само собой разумеется, что те, в кого он попал, в ту же минуту загораются и пылают в огне всепоглощающей любви друг к другу. Горячая любовь гонит свое пламя все дальше и бушует в пылающем сердце . Влюбленные подростки в наши дни называют предмет своей страсти Flamme (нем. «пламя»). Однако в данном случае речь идет об очень человеческой и, соответственно, полярной форме любви. Чтобы выполнить задачу, поставленную перед ним его матерью (посеять любовь), Амур нередко использует и оружие своего отца – бога войны Марса. В результате зажженная таким образом любовь оказывается полярной и в большей степени затрагивает не центр человека (сердце), а половую систему влюбленных друг в друга людей. В данном случае будет более честным использовать греческое имя Амура – Эрот, поскольку речь в первую очередь идет именно об эротике.

Выражение «дама сердца» отчетливо демонстрирует важность указанной личности для нас. Человека, которого мы прижимаем к сердцу , мы действительно любим; такому человеку мы могли бы подарить свое сердце и тем самым самого себя. Когда мы таким образом теряем свое сердце , то есть, иными словами, остаемся без середины, без своего центра, мы лишаемся любой эгоцентричности и эгоизма; мы, так сказать, растворяемся в другом человеке, становимся с ним единым целым. Все доводы рассудка запросто преодолеваются любовью, показывающей нам путь над безднами. Обратимся к современной формулировке: «Любовь является стимулом для сердца в сочетании с одновременной локальной анестезией для рассудка». Если мы следуем своему сердцу или его языку, голос разума затихает. «Любовь ослепляет!»

То, что прикипело нам к сердцу , становится для нас таким же близким, как наш собственный ребенок, которого мы выносили под сердцем . Последнее высказывание с анатомической точки зрения не имеет смысла, однако в переносном смысле оно оказывается тем более ценным. То, что прикипает к нашему сердцу , так же близко нам, как наш ребенок, и все происходящее с ним мы принимаем очень близко к сердцу . Язык не случайно связал это выражение с самыми важными вещами в нашей жизни. Если же, напротив, у нас на сердце лежит тяжесть, это значит, что что-то очень сильно беспокоит нас, нередко оно тяжелым грузом ложится на наше сердце и на нас самих. То, что трогает наше сердце , затрагивает наш центр; то, что мы принимаем близко к сердцу , мы впускаем в глубины нашего внутреннего мира. Чтобы запомнить что-то наизусть и надолго удержать внутри себя, англичане учат это «by heart», а французы – «par cœur». Мы всем сердцем внимаем тому, что очень важно для нас, и всем сердцем желаем того, о чем мечтаем в глубине нашего существа. Аналогичным образом сердечная радость – самая глубокая. Народная мудрость знает, что самый искренний смех идет от сердца . Если мы хотим, чтобы наш собеседник говорил с нами абсолютно откровенно, от всего сердца, мы просим его говорить, « положа руку на сердце », предполагая, что это означает безусловную честность. Обращаясь к своему истинному центру, человек может говорить только правду, так сказать, в простоте сердца .