Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран

Они были ошарашены. Прикованы. В оцепенении. Они никогда этого раньше не делали! Даже не думали об этом. Как раз в этот момент человек в деловом костюме с большим чемоданом выписался из отеля и направился к автомобилю.

– Простите, сэр, но если вы едете в аэропорт, не могли бы вы меня подбросить? – спросил я.

– Без проблем.

Подход авиакомпании «Эйр Уганда» был необычно реалистичным и практичным. Никаких инструкций по эвакуации для пассажиров, сидящих возле аварийных выходов. Никакого видео по безопасности перед полетом. Никаких объявлений о том, что нужно делать, если наш старый самолет разобьется в джунглях на пути от Джубы до Кампалы. И никаких стюардесс, стоящих между рядами, дергающих за кольца на спасательном жилете и дующих в трубки, будто мы действительно сможем выжить во время аварии над водой. Эта бедная авиакомпания знала, что если мы падаем, то мы падаем. Так что они просто пропустили всю эту бесполезную ерунду по выживанию.

Они попросили нас затянуть ремни безопасности, но только ради того, чтобы освободить проход для тележки с едой и бесплатным Tusker для всех пассажиров, которые будто хотели поставить рекорд по количеству опустошенных банок пива в течение часового полета, видимо, вдохновленные рекламой Tusker в аэропорту с фотографией грудастой девушки в бикини.

Хотя я редко выхожу на поиски приключений ночью в африканских городах, по общепринятому мнению, в Кампале меньше воров и преступников на душу населения, чем в большинстве столиц континента, так что я всерьез задумывался о том, чтобы пройти километр от отеля до всенощной службы в церкви Иисуса Христа, чтобы сравнить ее со всенощной Святого Патрика.

– Сейчас безопасно гулять? – спросил я своего таксиста на пути от аэропорта.

– Нет!

– Но разве у грабителей нет отгула по случаю сочельника?

– Нет. Они усиленно работают, чтобы организовать хорошее Рождество для самих себя. И вы станете их Рождеством.

Пожалуй, все-таки не я. Я внезапно вспомнил, что я еврей, и решил пораньше лечь спать и оставить свои экуменические потуги до наступления светлого дня.

Перед сном я позвонил Эндрю, который не показался в отеле. Он сказал мне, что он в «Шератоне», болеет, собирается домой, что он прекращает наше путешествие и что, извини, но мне следует самому о себе позаботиться. Я заказал такси до его отеля и действительно нашел его в плохом состоянии.

Я понятия не имел, что он ел и пил с тех пор, как мы разделились, но он подцепил какого-то микроба, и у него были болезненные колики, ежечасная диарея и другие признаки расстройства желудка. Обычно в таком случае я рекомендую позволить природе взять свое, чтобы в конце концов, так скажем, все вышло должным образом. Но у Эндрю были симптомы амебной дизентерии, и совсем скоро он застрянет в самолете на многие часы, что требует более активного вмешательства. Я дал ему «Иммодиум», чтобы уменьшить количество походов в туалет, и курс «Метронидазола», чтобы убить бактерии.

Также я наконец понял причину его недавнего странного поведения: он испытывал некоторый психологический дискомфорт из-за хлоргидрата мефлохина, который он принимал, чтобы препятствовать малярии. В списке побочных действий резкие перемены настроения, паранойя, бессонница, ночные кошмары, тревожность, депрессия, спутанность сознания, галлюцинации, раздражимость и другие полупсихопатические расстройства у приблизительно 70 % людей. «Он вызывает токсическое повреждение мозга», – сказал бывший армейский врач, теперь работающий в Университете Джонса Хопкинса, а CBS News обобщила сказанное: «Простыми словами, вы можете сойти с ума».

Я дважды пробовал его принимать и каждый раз прекращал после всего одной таблетки и переходил на другие лекарства. Я предупреждал об этом Эндрю за месяц до того, как мы покинули Штаты, но он сказал, что предпочтет один раз в неделю пользоваться «Мефлохином», чем каждый день глотать «Маларон». Поскольку он был намерен его использовать, я сказал ему, чтобы он хотя бы попробовал его попринимать в течение пары недель перед отъездом из США и посмотрел, не вызывает ли он у него каких-то психологических проблем. Мне следовало догадаться, что Эндрю, как полагается ультрамачо, просто не обратит внимания на мои слова.

К счастью, обычно симптомы исчезают после двух недель с момента приема последней таблетки, так что с ним будет все в порядке к Новому году. Но у несчастного парня было реально дерьмовое Рождество. Если можно так выразиться.

После того как Эндрю поехал домой, я покатался по Кампале и узнал, как сильно отличается уличная жизнь в каждой из столиц, которые я посетил за эту поездку. Их отличительные характеристики таковы:

Эр-Рияд– большое количество полных мужчин с излишним чувством важности в безупречных белых одеждах с красно-белыми клетчатыми шарфами, за которыми следуют робкие женщины, с головы до пят завернутые в бесформенные черные робы, так что видно только глаза – хотя вам не следует на них смотреть;

Аддис-Абеба– больше сотни тысяч истощенных худых людей – в основном высохшие старики или женщины, несущие болезненных младенцев, – непрестанно и настойчиво просящих милостыню на еду в бедной стране, где более семи миллионов голодает время от времени;

Нджамена– изобилие полицейских и военных в униформе, ходящих гоголем, внимательно следящих за населением, которое пытается их избегать;

Найроби– большое количество правильных парней в темных деловых костюмах и ярких галстуках, суетящихся в жаре, несущих портфели и выглядящих так, будто они спешат на важные совещания;

Могадишо– вооруженные автомобили с тонированными стеклами, пулеметные точки на многих перекрестках, никаких светофоров, немного местных жителей, бесчисленные разрушенные здания;

Джуба– женщины, жарящиеся на солнце, на открытых рынках, торгующие своими помидорами, морковью и огурцами, в то время как несколько сотен безработных мужчин, бывших солдат, сидят в редкой тени возле грунтовой дороги, будто ошеломленные тем, что их так давно желаемая и тяжело давшаяся независимость не принесла немедленного процветания;

Кампала– десятки предприимчивых молодых людей, тусующихся возле мотоциклов на каждом углу, вежливо спрашивая, не нужно ли вам куда-то доехать.

Я сел на один из таких мотоциклов, чтобы добраться до захоронения королей Буганды в Касуби, запущенный объект мирового наследия ЮНЕСКО на травянистом холме на границе города, где были захоронены четыре последних короля страны – символ политического, социального и духовного великолепия древнего племенного народа. Скоро я стал опасаться того, как бы не присоединиться к этим захороненным старцам, потому что это была самая страшная поездка на мотоцикле в моей жизни. Водитель нырял в забитых пробками улицах и холмах на полном газу, будто это было соревнование по мотокроссу, а не способ перемещения. Он прыгал на бордюрных камнях и срезал углы, пересекал разделительные полосы, раскидывал местных жителей, провоцировал других водителей в нас врезаться, отказывался остановиться перед чем-либо и кем-либо – и притворялся, что не слышал, как я неоднократно кричал ему: «Помедленнее!» И все его коллеги исполняли те же глупые трюки, что, как я позже узнал, было средством для избавления от скуки и пощекотать нервы.