Сьюзен Стиффелман - Как перестать сражаться со своим ребенком и обрести его близость и любовь

Подводя итоги двухлетнего изучения поведения 12 тысяч подростков, специалисты в области гендерных исследований Кейт Доули и Никки Федела написали: «Результаты показали, что самым верным индикатором здорового и наименее склонного к риску поведения подростков является наличие у них надежных и доверительных отношений с их родителями. Совершенно очевидно, что сильный эмоциональный контакт хотя бы с одним из родителей или с играющим не менее важную роль взрослым родственником в разы сокращает шансы на то, что ребенок будет переживать стресс, проявлять суицидальные наклонности и агрессивное поведение или страдать зависимостями (злоупотреблять алкоголем, табаком или химическими веществами). Добрые, правильно выстроенные взаимоотношения помогают уберечь наших детей от опасного и не поддающегося контролю поведения».

Наиболее верный способ «застраховать» себя от неприятностей в будущем и вырастить здоровых и готовых к любым жизненным обстоятельствам детей заключается в выстраивании и поддержании крепких эмоциональных взаимосвязей и контакта. Эти нити глубокой привязанности зарождаются в самом раннем возрасте. И если некоторым родителям не составляет труда наладить контакт с еще маленьким или беспроблемным ребенком, всегда следует помнить, что, когда взаимоотношения родителей и детей вдруг дают трещину, со стороны взрослого человека должны последовать незамедлительные действия, направленные на восстановление утраченной привязанности.

Недавно мне позвонил один отец, которого сильно беспокоило поведение его дочери. Роберт так начал свой рассказ:

«Когда Роузи только появилась на свет, моя жизнь наполнилась такой огромной любовью и радостью, что не было в этом мире ничего, что я не смог бы сделать для своей дочери. По мере того как она подрастала, между нами лишь укрепилось это чувство взаимного обожания: я был образцом для подражания абсолютно во всем, а она была единственным сокровищем и отрадой моего сердца. Когда она училась в школе, мы были настолько близки, что я даже не думал о том, что что-то способно нас разлучить.

Мама Роузи умерла, когда девочке было всего три года, и это сделало нас особенно близкими друг для друга. Она делилась со мной всем: своими переживаниями и страхами, проблемами с друзьями и учителями. Достигнув переходного возраста, она столкнулась с рядом трудностей, которые заставили ее еще острее ощутить то, насколько сильно ей не хватает мамы, но мы справились и с этим.

В действительности иногда я слушал своих друзей, которые рассказывали о трудностях во взаимоотношениях с их детьми-подростками, и думал, что они просто делали что-то не так, поскольку сам я ни с чем подобным даже не сталкивался.

До последних шести месяцев. Роузи начала проводить больше времени со своими друзьями, чем со мной. Я решил, что в этом нет ничего странного, и не стал особо обращать внимания. Мне казалось, что это просто было частью естественного процесса отделения детей от родителей, через который проходят все подростки. Чем ближе мы приближались к ее пятнадцатилетию, тем сильнее она казалась подавленной. Я списал это на переходный возраст и гормональную перестройку организма, хотя, должен признать, часть меня начинала проявлять все больше и больше беспокойства.

В последнее время она отдалилась от меня еще сильнее: до такой степени, что мы практически перестали разговаривать друг с другом. Все мои друзья, у которых дети были примерно в том же возрасте, что и Роузи, уверяли меня в нормальности происходящего, и я прекрасно понимал, насколько сложно приходилось моей дочери, у которой не было мамы.

Меня одолевали смешанные чувства: должен ли я что-то сделать или просто оставить так, как есть. Думаю, что я просто не хотел признаваться самому себе в том, что Роузи свернула с верного пути. Я не мог поверить, что моя дочь – свет очей моих, моя маленькая девочка, которая была настолько мне близка, – может вдруг исчезнуть из моей жизни. Но факт оставался фактом: я едва узнавал ее, и мне наконец надо было принять это как данность.

Вчера вечером наступил решающий момент, когда мама одной из подруг Роузи отправила мне по электронной почте ссылку на страницу моей дочери в «Фейсбуке». Внутри меня все обрушилось, когда я увидел то, что увидел. Я просто не мог поверить в те странные вещи, которые, по ее словам, представляли для нее особый интерес, в ту ложь, которую она писала о себе, описываемую ей депрессию и провокационные фотографии, которые она вывесила на всеобщее обозрение…»

Голос Роберта оборвался, он какое-то время пытался собраться с силами, чтобы закончить историю, но мне этого и не требовалось, поскольку такие истории я слышу постоянно. Привязанность между отцом и дочерью – когда-то кажущаяся неразрушимой – стала слишком слаба, чтобы и дальше питать их эмоциональный контакт.

Психолог Гордон Ньюфелд разработал прекрасную модель для исследования развития здоровых взаимоотношений. Он разработал теорию шести уровней привязанности , которые создают основу практически для любого вида отношений, с которыми когда-либо будет сталкиваться ваш ребенок: начиная от отношений с мамой и папой и заканчивая отношениями с братьями и сестрами, друзьями и интимными партнерами.

Привязанность является первоочередной потребностью ребенка, превосходящей по своей важности даже потребность в утолении голода. Любые результативные попытки сформировать модель поведения ребенка берут свое начало в безопасной и крепкой привязанности. Расценивайте это как краеугольный камень всего процесса воспитания, включая управление плохим поведением, развитие ребенка в нужном направлении во всех смыслах этого слова и поддержание в нем жизненно важной мысли о том, что именно вы являетесь тем самым человеком, к кому он всегда может прийти за советом и поддержкой.

Привязанность облегчает процесс воспитания . Она активизирует в ребенке естественное желание радовать вас, следовать за вами и прислушиваться к вашим советам. В контексте тесных взаимоотношений дети с большей охотой воспринимают вашу компанию и чувствуют себя свободно. Как мы спокойно переносим запах грязных подгузников своих детей, но морщимся, если вдруг меняем подгузник чужого ребенка, привязанность вызывает особую любовь к нам со стороны наших детей. (Когда вы находитесь «вне зоны» привязанности к какому-то человеку – включая и вашего малыша или подростка, – даже его взгляд может показаться вам более враждебным, чем взгляд дорогого для вас человека!)