Мартин Писториус - В стране драконов. Удивительная жизнь Мартина Писториуса

В груди становится тесно, и боль острее. Я судорожно вбираю в себя воздух и слышу приглушенный шум, прерывистый стон боли. Откуда он доносится?В комнате, кроме меня, никого нет. Этот звук издал я сам – первый звук, который я слышу из своих уст. Он похож на тихое поскуливание раненого животного.

Этот разговор висел в воздухе, точно птица,готовая спикировать, с тех самых пор, как я вернулся домой.

– Ты просто исчез, – говорит отец, садясь напротив меня. – Тебе следовало бы давать нам знать, где ты и что делаешь. Твоя мать с ума сходила, когда мы не получали от тебя известий.

Я не думаю, что он особенно рад этому разговору, но я ожидал его с тех самых пор, как Ким прямо перед моим отъездом из Британии отвела меня в сторону.

– Мама и папа беспокоятся, – сказала она. – И папа очень расстроился, когда ты не написал ему в День отца.

Мои родители привыкли знать обо всем, чем, когда и как я занят; и когда я впервые в жизни забыл о семье, все-таки труднее всего приходилось матери. Однако мысли мои настолько полны будущим, что я едва ли способен думать о настоящем, пока отец отчитывает меня.

Мы с Джоанной снова можем общаться только с помощью Интернета и телефона, и я удивляюсь, как мы вообще выживали друг без друга в первые шесть месяцев нашего знакомства. Теперь мне еще труднее быть вдали от нее, чем прежде.

Но, вместо того чтобы сходить с ума, отсчитывая часы, которые отделяют меня от перелета в Канаду, я стараюсь занять себя другими делами. Больше всего сейчас меня занимает кольцо, которое я заказал для Джоанны. Это копия ее дешевого, но любимого колечка, и я попросил ювелира изготовить такое же из настоящего золота, украшенного узором из переплетающихся листьев, инкрустированных крохотными изумрудами. Я собираюсь подарить его Джоанне в тот день, когда попрошу ее быть моей женой.

– Мартин?

Отец смотрит на меня.

– Ты меня вообще слушаешь?

Иногда я радуюсь тому, что мне не нужно ничего говорить.

– Итак, ты согласен с тем, что на тебе лежит обязанность давать своим близким знать, как у тебя дела? – спрашивает он. – Я понимаю, что ты был занят более важными вещами, но тебе следовало бы держать нас в курсе.

Я киваю.

Лицо отца немного смягчается, когда он встает, собираясь уходить. На какое-то время он успокоился. Его мир вновь вернулся на свое место, потому что я снова дома. Когда он выходит из комнаты, я впервые осознаю, насколько тяжело будет моим родителям, когда я скажу им, что переезжаю в Соединенное Королевство, чтобы быть с Джоанной. Я не просто уезжаю из дома, я перебираюсь в другое полушарие.В то время как подростки, пытаясь обрести свободу, способны бездумно ссориться с «предками», я не могу не понимать, что изменение курса моей жизни навсегда изменит и жизнь моих родителей.

Я и не подозревал, что мечты пребывают в постоянном движении, пока не оглянулся на свои собственные и не увидел, насколько сильно они изменились.Я совершил это открытие, когда мы с Джоанной были в Канаде. Во время конференции мы посетили «семинар мечты» Дианы Брайен, на котором я бывал уже несколько раз после того, первого, состоявшегося в коммуникационном центре.

– Что ты хочешь, чтобы я нарисовала? – спросила Джоанна, сидя рядом со мной.

Я припомнил все моменты, когда задавался тем же вопросом, с тех пор как познакомился с Дианой. Единственное, чего мне хотелось в тот раз, когда я задал его себе впервые, – это научиться общаться и выходить в окружающий мир. Достигнув этой цели и начав работать, я стал мечтать о более независимой жизни и о возможности найти человека, с которым я смогу ее разделить. Теперь я встретил Джоанну, и мечта у нас теперь общая – свадьба и свой дом.

Теперь эти цели стали для нас почти достижимы, потому что практически сразу же по возвращении в ЮАР я подал заявление на визу, чтобы переехать в Англию. Мои родители и мой брат Дэвид знают, что я начал этот процесс, но мы не говорили об этом подробно, потому что я не хочу обсуждать свои планы до тех пор, пока они полностью не устоятся. Но, сидя на «семинаре мечты», я понял, что должен начать говорить людям о том, чего хочу в своей жизни, поэтому сообщил родным, что мы с Джоанной планируем пожениться.

Известие об этом вскоре распространилось, поскольку я хорошо известен в сообществе ААК ученым, экспертам, пользователям и их родным. Хотя я опасался, что многие будут возмущаться тем, что я бросаю свою жизнь в Южной Африке и всю ту работу, которой здесь занимался, друзья и коллеги отнеслись к известию гораздо позитивней, чем я смел надеяться. Все они радуются вместе с нами, и я считаю недели, оставшиеся до отъезда в Англию.

Конечно, расставаться с родителями будет тяжело, а мысль о том, что придется оставить Коджака, и вовсе почти невыносима – ведь он был моим постоянным спутником. Хотя мы с Джоанной искали возможность перевезти его в Англию, мы оба понимаем, что ничего не получится, потому что он не вынесет обязательных шести месяцев карантина. Я уверен, что мама и папа согласятся оставить его у себя, потому что теперь они Коджака почти полюбили, но все же страшусь того момента, когда придется сказать «прощай».

Я откладывал разговор с родителями о своих планах, потому что хотел, чтобы они вначале полностью определились. Теперь это случилось. Всего через несколько недель Джоанна прилетит в Южную Африку на Рождество, а потом мы вернемся в Англию вместе с ней. Вот почему я больше не могу откладывать неизбежное и сегодня скажу родителям, что собираюсь сделать Джоанне предложение, когда она приедет сюда.

– Я хотел бы поговорить с вами, – говорю я им, когда мы втроем усаживаемся за стол в кабинете.

Они смотрят на меня, а я думаю обо всех тех часах, которые мы провели вместе в этой комнате. Вначале мы изучали коммуникационные устройства, потом тестировали их. После этого кабинет заполнился картонными коробками с оборудованием, и я смотрел, как родители терпеливо загружали программное обеспечение в мой компьютер. Я помню ощущение чуда, родившееся во мне, когда до меня дошло, что вскоре в моем распоряжении будет множество слов. Я помню все те месяцы, когда мама сидела со мной час за часом, неделя за неделей, помогая мне учиться общаться. Помню то волнение, которое охватило маму и папу в тот день, когда они наблюдали, как я медленно кликаю по символам, чтобы впервые произнести предложение.

Они гордились мной, когда мне предложили работу в центре здоровья, и потом, когда узнали, что меня приняли на учебу в университет. Они были со мной на каждом этапе моего пути в большой мир: сопровождали меня на конференции и встречи; заполняли анкеты и помогали мне путешествовать; сидели со мной на лекциях и стояли рядом, когда я знакомился с людьми; подбадривали и уговаривали меня, когда я падал духом, и радовались моим успехам. Они заботились обо всех моих ежедневных практических нуждах, как дома, так и вне его. Вместо того чтобы наслаждаться покоем среднего возраста, они посвятили себя целиком уходу за мной, и единственное, на что я теперь могу надеяться, – это что они поймут, почему я уезжаю.