Лисса Рэнкин - Победа разума над медициной. Революционная методика оздоровления без лекарств

Предлобный слой коры головного мозга также способен активизировать связь между телом и разумом. Эту теорию подтверждает тот факт, что у людей с болезнью Альцгеймера реакция на плацебо нарушается – это указывает на высокую вероятность поражения при таком неврологическом состоянии определенной области мозга, связанной с верой. Роберт Трайверс, специалист в области эволюционной биологии, утверждает, что ожидания мозга относительно будущего влияют на его физиологическое состояние. По мнению этого врача люди с болезнью Альцгеймера не ощущают эффекта плацебо, потому что они не в состоянии предвосхищать будущее, отчего их разум не может к нему физиологически подготовиться.

Реакция на плацебо также соотносится с активацией дофамина в прилегающем ядре в базальном переднем мозгу около перегородки. Это область, которая отвечает в мозгу за механизм вознаграждения. Ученые изучали деятельность мозга у людей, которым давали деньги, чтобы увидеть, сколько дофамина вырабатывается у них в прилегающем ядре. Чем активнее на финансовое поощрение реагировали люди, а также их прилегающий мозг, тем выше была вероятность, что у таких пациентов наступит улучшение после применения плацебо.

Независимо от механизма, совершенно ясно, что разум и тело взаимодействуют через гормоны и нейротрансмиттеры, которые продуцируются мозгом, а затем оттуда подают сигналы другим частям и органам тела. Так что нас не должно удивлять, что чувства и мысли способны приводить к физиологическим переменам в организме.

Но ведь так именно и происходит, верно? Мы мало говорим о том, как мысли и чувства влияют на наше здоровье. Если влияют, то почему мы не столь осмотрительны в своих мыслях? Я несколько опережаю ход событий. О том, как сохранить здоровье тела и духа, мы поговорим позже.

Следующий вопрос, которым я задалась: действительно ли плацебо может помочь при всех болезнях? При всех ли симптомах и болезнях организм реагирует на плацебо, или это касается только отдельных недугов?

Мне удалось выяснить, что практически во всех клинических испытаниях плацебо воздействует при определенных заболеваниях.

Судя по данным, плацебо эффективнее действует при иммунных нарушениях – например, при аллергии, эндокринных нарушениях, в частности диабете; при таких воспалительных состояниях, как колит; при психосоматических расстройствах – депрессии, неврозах; при нарушениях со стороны нервной системы – болезни Паркинсона, бессоннице; при таких сердечных нарушениях, как стенокардия; также при респираторных заболеваниях (астме, кашле); а самое эффективное действие отмечается при боли.

Но можно ли благодаря плацебо лечить рак, инфаркты, инсульты, нарушения функций печени, болезни почек?

В ходе своего исследования мне не удалось выявить достаточно случаев подобного воздействия. Вероятно, потому, что лечение всех перечисленных заболеваний в клиническом испытании сочли бы неэтичным. При таких опасных для жизни недугах новые методы лечения обычно испытывают в сравнении с «золотыми традиционными» схемами, которые давно существуют и доказали определенную эффективность. Поэтому так трудно определить, что будет, а что не будет реагировать на плацебо.

По ходу исследования у меня сложилось впечатление, что эффект плацебо – это всего лишь верхушка огромного ушедшего под воду айсберга. Например, если в ходе клинических испытаний пациентам сообщают, что их лечат посредством плацебо, а потом у них получается неблагоприятный результат, то что бы произошло, если бы им солгали? Что, если бы провели неэтичное исследование, когда пациентов бы уверяли, что им дают самый новый и действенный на рынке фармацевтический препарат, а затем давали бы всего лишь плацебо? Разумеется, надзорные комиссии медицинских учреждений не допустили бы подобного хотя бы из-за принципа «информированного согласия пациента». Он призван защищать право пациента на знание правды о своем состоянии. Но что, если бы это было возможно? Подозреваю, что получились бы ошеломляющие результаты. Почему? Потому что, как и в случае с мистером Райтом, в действие вступает некая мощная сила, когда мы безоговорочно верим, что непременно поправимся, особенно при поддержке исследователей, разделяющих наш оптимизм.

Возможно, нам никогда не удастся ничего узнать, но я верю, что эффект плацебо – это только начало. Не могу не отступить от темы и не задать другой, еще более важный вопрос, который нельзя не заметить: «Действительно ли мы способны исцелять сами себя?»

Ответ для себя я нашла на одной из коктейль-вечеринок в Институте ноэтических наук (IONS) в Петалуме, штат Калифорния. Там я неспешно потягивала вино и болтала о своем исследовании с президентом IONS Мэрилин Шлитц. Когда я поведала ей о своей проблеме, она улыбнулась и ответила: «Это не проблема!» – и дала мне ссылку на онлайн-базу данных, которую составили Карайл Хиршберг и Брендан О’Реган и которую они назвали проектом «Спонтанная ремиссия». Эта база данных включает внушительную аннотированную библиографию в 3,5 тысячи ссылок из более чем 800 журналов на 20 различных языках, где задокументированы случаи необъяснимой спонтанной ремиссии. Там спонтанную ремиссию определяли как «исчезновение, полное или частичное, болезни или онкологического заболевания без медицинского вмешательства или после лечения, которое считают недостаточным для устранения симптомов болезни или опухоли».

В библиографию входят весьма удивительные случаи. Например, когда ВИЧ-положительный человек становится ВИЧ-отрицательным. У одной онкологической больной опухоли рассосались. Еще у одного пациента без лечения исчезли бляшки, блокировавшие коронарную артерию. У другого прошла аневризма мозга. Без специального лечения обошелся и человек с огнестрельным ранением головы. Улучшилось состояние женщины с кардиомиопатией при болезни сердца. Спонтанно излечилась и больная раком щитовидной железы.

Я также узнала о двух книгах с одинаковым названием «Спонтанная ремиссия рака» (The Spontaneous Regression of Cancer), которые были написаны в 60-е годы прошлого века. Это книги Бойда, и Эверсона и Коула. Благодаря их публикации стало больше исследований на эту тему.

По мере чтения обо всех этих случаях спонтанного излечения у меня захватывало дух. В большинстве случаев не объяснялось, каким образом происходила спонтанная ремиссия. Пациентов не спрашивали о том, действительно ли они верили в улучшение и не делали ли они чего-нибудь удивительного, чтобы состояние улучшилось.