Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд

– Алло! – произношу я в трубку. – Да. Конечно. – Скрестив ноги под самым выигрышным углом, я оживленно жестикулирую очками. – Знаю. Ужас какой!

Фотографы щелкают камерами все лихорадочнее. Я невольно расплываюсь в ликующей улыбке. Свершилось! Я знаменитость!

– Бекки, чьи у вас туфли? – кричит кто-то.

– Пожалуйста, никаких вмешательств в частную жизнь, – любезно прошу я. – Я просто занимаюсь обычными делами.

Я подтягиваю ноги повыше и слегка болтаю ими в воздухе, демонстрируя потрясающие серебристые каблуки.

– Это Ив Сен-Лоран, – слышу я женский голос.

– Вот и нет! – Забыв про решение молчать, я кидаюсь к открытым воротам. – Это «Дольче и Габбана». А туника – «Джей Крю», брюки – «Стелла Маккартни». Очки – винтажные «Миссони».

Добавить: «Услуги стилиста по разумным ценам, обращайтесь в любое время»? Нет. Это, пожалуй, будет чересчур.

– Что бы вы передали Лоис? – Перед моим носом вдруг оказывается букет микрофонов.

– Кому на самом деле принадлежала сумка?

– В сумке были наркотики? Лоис наркоманка?

Это уже слишком.

– Благодарю, – слегка срывающимся голосом заявляю я. – Я просто занимаюсь обычными делами. Мне нужно срочно кое-куда съездить. Спасибо за уважение к частной жизни.

Спохватившись, что нужно держать позу, я поспешно скрещиваю ноги, чтобы выглядели стройнее, и по-модельному упираю руку в бедро.

– А ваш собеседник там не заскучал? – саркастически интересуется парень в джинсах.

Собеседник? Ах, да. Я же по телефону разговариваю. Совсем забыла.

– Э-э… ну все, пока! – бросаю я в трубку и поспешно убираю телефон. – Всем спасибо. Благодарю. Без комментариев.

Слегка на взводе я иду к машине, достаю ключи – и роняю на землю. Черт. Наклоняться перед камерами я не намерена даже под страхом смертной казни, поэтому, плавно согнув колени, приседаю словно в реверансе, старательно держа спину. Получилось. Я подцепляю пальцем ключи, ныряю за руль, завожу машину и осторожно выруливаю к воротам. Толпа репортеров расступается, пропуская меня, но вспышки и выкрики не стихают – кто-то даже стучит по крыше.

Наконец выбравшись, я откидываюсь на сиденье и облегченно выдыхаю. Каких-нибудь пять минут, а я уже без сил. Как же знаменитости справляются?

Ладно. Главное, что все получилось. Четверть часа спустя сердце уже не колотится как бешеное, и я даже горжусь собой. Я еду по Голливудскому шоссе, бормоча под нос: «Правостороннее, правостороннее». Навигатор пока велит никуда не сворачивать, и это хорошо, потому что иначе пришлось бы перестраиваться. Навороченный автомобильный телефон вдруг жужжит, высвечивая номер Люка, и я нажимаю зеленую кнопку.

– Милая, привет. Нормально выехала?

– Да, все в порядке. Еду.

– Репортеры не слишком наседали?

– Э-э… нет! Держались в рамках.

– Ты сразу села в машину и укатила?

– Практически. – Я откашливаюсь. – Может, несколько снимков они и успели сделать…

– Уверен, что ты держалась молодцом. Хотя сохранять самообладание под прицелом камер не каждому дано.

– Как там Сейдж?

– На седьмом небе. Предложения сыплются наперебой, и она готова принять все без разбора.

– Какие предложения?

– Самые разные. Интервью, роли в фильмах, съемки в обнаженном виде на журнальный разворот, реклама и продвижение товаров. Все низкопробное. И полностью вразрез с нашей стратегией. Но Сейдж этого не понимает.

У него такой возмущенный голос, что я едва удерживаюсь от смеха. Повезло ему с Сейдж Сеймур после всех этих зануд бизнесменов в костюмах.

– Держись там. Удачи!

– Тебе тоже. До скорого!

Я отключаюсь и набираю папин номер.

– Бекки?

– Пап, привет! Я как раз еду к твоему Бренту. Сижу за рулем.

– Солнышко! Какая ты шустрая, – удивляется папа. – Не надо было из-за меня все дела бросать.

– Мне совсем не сложно. Он живет в какой-то резиденции «Сияющие холмы». Похоже на то?

– Похоже. Название солидное. Я и не сомневался, что он преуспел в жизни. Небось в особняке обитает.

– Правда? – с возросшим любопытством спрашиваю я. – А чем он занимается?

– Не знаю. Тогда был аспирантом.

– Откуда же тебе знать, что он сейчас живет в особняке?

– О, этот своего не упустит! – усмехается папа. – Скажем так, он еще тогда был не промах… Ой, Бекки! – перебивает он сам себя. – Мама говорит, в Интернете появилась еще одна твоя фотография – она в телефоне увидела. Ты там на фоне дома. Это что, утренняя?

– Да! – ликую я. – Уже выложили? Что там говорится?

– «Свидетельница Бекки – милашка в розовом, – выразительно зачитывает папа. – Британка намерена выступить в суде». Это с сайта «Нэшнл энквайерер».

«Нэшнл энквайерер»! «Милашка в розовом»! Меня переполняет восторг. Только что за ерунда насчет выступлений в суде? Я ничего такого не говорила. Ладно, главное сейчас не это.

– Я хорошо там смотрюсь?

– Красавица! А, вот, мама нашла еще одну: «Бекки выходит из дома в туфлях ИСЛ».

Боже мой. Сказала ведь им, что это никакой не Ив Сен-Лоран!

– Милая, ты настоящая звезда! Чего доброго, совсем о нас забудешь.

– Не забуду! – смеюсь я. И вздрагиваю при виде определившегося на экране номера Люка.

– Прости, пап, мне пора. Созвонимся еще. – Я нажимаю «Ответить». – Люк, алло.

– Бекки, родная, – раздается в салоне его ровный, словно каменная плита, полный бесконечного терпения голос, верный признак крайней ярости. – Ты, значит, из дома прошла прямо к машине и сразу села за руль?

– Ну… да. Примерно.

– Тогда откуда эта фотография на сайте «Дейли уорлд», где ты восседаешь на капоте, размахивая солнечными очками и сияя улыбкой в камеру?

– Я разговаривала по телефону! – защищаюсь я. – Просто присела на машину. А они, наверное, щелкнули.

– Просто присела? – недоумевает Люк. – Как можно случайно взгромоздиться на капот?

– Я занималась обычными делами, – держу я оборону. – Разве я виновата, что репортеры меня караулят и не дают проходу?

– Бекки! – выдыхает Люк. – Что за игры? Учти, это опасно. Стоит впустить этих людей в свою жизнь, и от них уже не отделаться.

«Тебе надо, ты и отделывайся!» – думаю я мстительно. А я хочу оседлать волну. Но Люк не поймет, потому что у него профессиональная деформация. Его взгляды мне известны – огласил как-то после пары бокалов вина. Он считает, что в известности ничего хорошего нет, неприкосновенность частной жизни стала в наше время почти непозволительной роскошью, а засилье социальных сетей грозит окончательным крахом живого общения. (Что-то в этом роде. Я местами пропускала мимо ушей, если честно.)

– Я не затевала никаких игр! – изображаю я праведный гнев. – Просто ищу оптимальный выход в сложившихся обстоятельствах. А ты, Люк, мог бы меня поддержать.