Майкл Эрард - Феномен полиглотов

Третьим вторжением в индийскую языковую культуру следует считать появление и распространение в этом регионе английского языка. Впервые его носители появились здесь в 1583 году, когда королева Елизавета послала в Индию экспедиционную миссию. Рост политического влияния Британской империи с 1757 года привел к укреплению позиций английского языка в регионе. За последующие 250 лет английский приобрел здесь особый статус, и его уже нельзя назвать просто одним из используемых иностранных языков, хотя в настоящее время существуют абсолютно разные оценки того, какая часть местного населения говорит по-английски, – цифры варьируются от 5 до 50 процентов. Представители высших каст, например брамины, исторически считались подданными Британской империи и имели доступ к английскому образованию; позже, с получением независимости, они унаследовали и структуру власти.

Придя в этот регион, и мусульмане, и британцы обнаруживали культурный ландшафт, уже насыщенный различными языками. Британский чиновник Джордж Гриерсон, занявшись в конце девятнадцатого века изучением лингвистической ситуации в этой колонии, обнаружил, что «в Индии есть районы, которые напоминают о смешении языков в библейской земле Сеннаар после строительства [Вавилонской] башни, поскольку почти каждая мелкая группа племенных деревень имеет свой отдельный язык». Он также обнаружил «огромные равнины», площадью в тысячи и тысячи квадратных миль, «все обитатели которых говорят на одном-единственном языке».

Точный подсчет количества индийских языков был весьма сложной задачей для нескольких поколений исследователей. Впрочем, некоторые статистические данные, позволяющие оценить лингвистический ландшафт этой страны, все же имеются. В 2005 году наиболее распространенным языком – 180 миллионов носителей и 120 миллионов человек, считающих его вторым, – являлся хинди, который с такими показателями мог бы конкурировать с английским языком (328 млн носителей во всем мире). Следующими по распространенности в Индии шли бенгальский язык (70 миллионов носителей) и телугу (69 миллионов). Известно также, что девяносто пять процентов населения Индии говорит на одном из двадцати двух языков, но при этом нет точных данных, сколько всего индийцев говорят более чем на одном языке. По данным проведенной в 1991 году переписи населения, в Индии проживает двадцать миллионов билингв и семь миллионов трилингв, что представляется заниженным показателем, который, вероятно, увеличится по результатам проведения следующей полной переписи. Впрочем, чтобы составить для себя общую лингвистическую картину, не обязательно проводить общенациональное обследование населения. Достаточно попереключать кабельные каналы или заглянуть в газетный киоск, чтобы увидеть современную версию того, о чем писал в своем отчете Гриерсон: газеты в Индии издаются по крайней мере на 34 языках, а радио– и телепередачи выходят на ста четырех. Сидя в своем номере в гостинице, я видел телепередачу, участники которой легко смешивали хинди с английскими словами и целыми фразами. Смешение языков, по-видимому, имеет очень давнюю историю в индийской литературе, но у меня не было возможности убедиться в этом лично. Кроме того, мне очень хотелось бы узнать, насколько интенсивно происходило слияние языков каннада, телугу и хинди.

Индуистская культура отличалась плюрализмом на протяжении тысячелетий, и многоязычие выглядит естественным следствием. Венди Донигер, ученый, занимавшийся изучением религий, охарактеризовал индуизм как «дом с множеством обителей». Эта метафора, на мой взгляд, очень точно отражает языковой уклад тех индийцев, которых я встретил на юге страны. На Западе человек, оказавшийся в ситуации множественной идентичности и неопределенности принадлежности, будет, как минимум, чувствовать растерянность. Здесь же, похоже, действует принцип: чем больше, тем лучше.

История семей Шри и Калы служила прекрасным примером способности к языковой адаптации. Около трехсот лет назад предки Шри покинули южное королевство Мадрас (ныне индийский штат Тамил Наду) и мигрировали на север в Бангалор. В тот момент семья говорила на тамильском. В Бангалоре, сохранив знание тамильского, они добавили к нему местный язык каннада. Примерно двести лет спустя, в 1911 году, отец Шри переехал в Хайдарабад, и вместо того чтобы забыть тамильский и каннада, члены семьи расширили свой языковой репертуар, опять же добавив к нему телугу. Между тем система образования и профессиональная деятельность обеспечили им дополнительное знание хинди и английского. К началу 1970-х годов, когда в семье Шри и Калы родились сыновья, семья накопила так много языков, что у них просто не могло быть единого «родного».

«Мы много говорим на хинди, – сказала одна из племянниц Шри. – Каждый из нас знает телугу, но когда нас собирается несколько человек, мы обычно говорим на тамильском. Если мы собираемся еще более широким семейным кругом, то говорим на каннада. С юных лет нас окружает так много языков, что мы даже не знаем, сколько их», – добавила она. Когда ей было пять лет, она уже говорила на пяти языках (телугу, каннада, тамильский, хинди и английский), а потом освоила на уровне понимания еще три (малаялам, гуджарати и маратхи). По ее мнению, каждый язык имеет свою ценность, и, разговаривая на нем, семья воссоздает свою историю и использует его как инструмент транспортировки накопленного опыта из прошлого в настоящее.

Индия не является мультиязычной утопией. Не стоит рассматривать эту страну в качестве модели для построения мирного общества в условиях многоязычного государства. Межнациональные конфликты и насилие наблюдаются по всему миру – почему Индия должна быть исключением? Языковые разногласия имеют глубокие корни, и история страны полна примеров и нетерпимости, и насилия.

Достаточно привести всего несколько фактов, чтобы передать степень насущности этой проблемы. В 1999 году языковая полиция индийского штата Карнатака внесла свои возражения по поводу размещения информации на городских указателях. Суть проблемы заключалась в том, что надписи на указателях делались на трех языках: английском, хинди и каннада – и размещались в указанном порядке, сверху вниз. Полиция посчитала, что надпись на языке каннада должна располагаться слева, на почетном месте, чтобы читаться в первую очередь, или по центру, в окружении двух других языков. Тот факт, что языковая полиция занялась подобным вопросом, сам по себе отражает наличие серьезных противоречий. В качестве еще более вопиющего примера можно привести случай, когда хулиганы избили лавочников в Мумбаи только за то, что те на своих вывесках использовали английский, а не маратхи.